Арфеев
Шрифт:
Это была голливудская актриса. Звали её Анна Белая, и фильмы с этим именем собирали сотни миллионов долларов по всему миру. Эти зелёные глаза часто захаживали на экраны кинотеатров и покоряли сердца многочисленных фанатов. В коллекцию любимых Роминых фильмов входили и те, где снимала она, поэтому он узнал её силуэт сзади, вспомнив бёдра офицантки-шпиона. Страна по праву гордилась ей, ведь Анна Белая была из редкого числа отечественных актрис, кто смог пробиться в Голливуд. Большинство мальчишек передёргивали на её фотографии в школьных туалетах, а одинокие поэты восхищались непревзойдённой красотой, смотря очередной
Ей было тридцать семь лет.
— Простите, — он непонимающе смотрел в её глаза, будто ему задали какой-то очень сложный вопрос. — Вас же Анна зовут, так?
Женщина не спеша прошлась взглядом по его телу. Не спеша, от макушки до самых пяток. На секунду она задержалась на торсе, где сквозь рубашку просачивались очертания грудных мышц. Взгляд скользнул дальше, и только потом нарушилось молчание.
— Молодой человек, я сейчас не в том состоянии, чтобы фотографироваться или раздавать автографы. — Рома заметил, как с большим трудом она сдержала внутри себя всхлип, после чего вновь повернулась к озеру и затянулась. Опустив сигарету, выпустила дым через ноздри, продолжая смотреть на лёгкую рябь блестящей воды. Хоть этой женщине через пару лет и предстояло разменивать пятый десяток, на удивление она выглядела неприлично молодо и сексуально, перестав стареть после тридцати. — Идите куда шли. Дайте мне побыть одной.
— Я слышал, в прошлом году вас номинировали на премию «Оскар». — Эти слова заставили её вновь обернуться и посмотреть в карие глаза. — За лучшую женскую роль. Вы играли робкую девушку, которая стала жертвой домашнего насилия и в итоге убила своего мужа. Признаться, я плакал несколько раз. Особенно в конце, когда ваша героиня повесилась в камере.
— Ужасная работа. — Анна снова затянулась и на этот раз задержала дым в лёгких перед тем, как выпустить его. — Нет, кино само вышло хорошим, но вот то, как мы его снимали… Все актёры ненавидели этого кретина-режиссёра. — Она хрипло засмеялась, и скоро смех её перешёл в кашель. — Почему я это вам рассказываю?
— Может потому, что я выгляжу как человек, которому можно доверять? — Повисла небольшая пауза, чьё молчание дало двум парам глаз изучить друг друга получше. — Я здесь не затем, чтобы попросить у вас попросить у вас автограф или сфотографироваться. Видите вон тот камень? — Рома указал на небольшую глыбу посреди поляны и будничным тоном произнёс: — Под ним лежит мой отец. Он умер пару дней назад, а сейчас мы его хоронили. И хоть сегодня воскресенье, я надеюсь, он никогда не воскреснет.
— Вы радуетесь тому, что ваш отец умер?
— Я радуюсь тому, что он больше не появится в нашем доме. Уверен, в вашей жизни были такие люди, от которых хотелось как можно скорее избавиться.
Анна молчала, рассматривая купающихся в воде детей. Когда из её рта вышло серое облако, Рома протянул руку.
— Меня зовут Роман Арфеев. Я глава «Арфеев Билдинг Кампани» или же «АБК», как часто любят указывать в договорах.
Она посмотрела на протянутую ладонь и, выбросив сигарету, пожала её.
— Анна Белая, актриса театра и кино. Больше ничего о себе рассказать не могу. — Покрасневшие глаза
Он быстро кинул взгляд на свой «мерседес» и вспомнил о матери, сидящей в нём. Увидел, как разворачиваются обнажённые плечи, и тут же схватил женскую руку — прямо как тогда, после прослушиваний, точно так же он удерживал Настю.
Но сейчас на него смотрели не родные серо-голубые глаза, а чужие светло-зелёные.
— Постойте! — Анна остановилась и с непониманием взглянула на не отпускающего её мужчину. — Я могу вас подвезти, если вам нужно в город. Я один, и машина в полном порядке, так что проблем не будет, обещаю. — Пальцы на руке расслабились и полностью разжались. — Права у меня есть, документы на машину с собой, ни сегодня, ни вчера не пил. — Ложь капала одна за другой, но улыбка светилась искренностью, и эти ямочки на щеках ну никак не могли обманывать. — Могу я вас отвезти?
Алые губы медленно сжались, а скулы ещё больше прорезались сквозь кожу. Женщины обладали абсолютно разной красотой: она могла скрываться в широкой улыбке и переливчатом смехе, а могла таиться в полностью сосредоточенном, серьёзном лице. И каждая из этих красот была по-своему прекрасна, заставляя мужчину всё время смотреть на женщину с разных сторон. Сейчас Анна привлекала своей серьёзностью, хоть её глаза и покраснели от постоянно льющихся слёз. Они изучали лицо Ромы и, быть может, не нашли в нём ничего опасного, потому что вскоре послышалось:
— Хорошо, я поеду с вами. — Но сразу добавила: — Только на заднем сидении. На переднее я не сяду.
Осторожничает, подумал он. Ну и правильно делает. Всё-таки её к себе в машину приглашает незнакомый мужчина.
— Какой у вас автомобиль?
Вместо тысячи слов Рома достал телефон и открыл галерею. Быстро пролистал фотографии, где они с Настей корчат друг другу рожи, целуются и смеются. Найдя мощного чёрного красавца, он развернул его на весь экран и показал Анне. Та еле заметно кивнула, скорее дав согласие себе, чем кому-либо другому.
— Ну как?
— Я не против. Но если вы будете нарушать правила, то ответите перед судом.
В ответ на её слова расплылась лёгкая улыбка, как бы говорящая: «Вы меня оскорбляете, дамочка».
— Не волнуйтесь. Мой автоинструктор бился в экстазе, когда я сдавал на права.
— Не волнуйтесь, я биться в экстазе не буду. Мне хватит и банального соблюдения правил. Где ваша машина?
— Здесь недалеко. Подождите пару минут, я её сейчас пригоню. Вы на каблуках, так что немножко жалко ваши стройные ноги. Наслаждайтесь пока видом, а я к вам подъеду.
— Такси подъедет через пять минут.
Она смотрела на него непонимающим взглядом, сидя на переднем сидении автомобиля. Её челюсть отвисла от удивления и никак не могла встать на место. Рома сказал ей выйти из машины и добраться до дома на такси, но почему? Неужели ему так противно ехать с собственной матерью?
Она почувствовала, как к уже успокоившимся глазам вновь подступают слёзы, и это не укрылось от её сына.
— Вылезай, я расскажу тебе, почему принял такое решение.