Арфеев
Шрифт:
Когда машину вновь заполнили удары сердца, после чего песня закончилась, Анна с трудом открыла глаза. Но открыв их, еле смогла сформулировать предложения:
— Всё, что мы можем — это только дышать. Интересные слова… — Её дыхание было неровным. Чертовски неровным! Как будто она только что пробежала марафон. — Знаете, песня и вправду отличная. Я такой никогда раньше не… — Её ноги предательски захотели распрямиться, поэтому она согнула их, поджав губы. — Вы… Как назыв… — Увидев, что они уже у кофейни, Анна выскочила из машины и, не оглядываясь, начала удаляться.
Рома смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверьми заведения. Двигатель работал на холостых оборотах, и лишь его ласковое урчание
Через какое-то время он также вышел из машины и положил руку на оставленную открытой дверцу заднего сидения. Рома не собирался догонять Анну и просить о чём-то — например, задать вопрос, почему она так внезапно исчезла, — но он наткнулся взглядом на лежащий под сидением фиолетовый прямоугольник. Поднял его и осмотрел.
Это была простая визитка, на которой обычно пишут имена нужных (или не особо нужных) людей, их услуги, контакты и тому подобное. Но эта визитка была посвящена конкретному событию — некий такой пригласительный билет. На самом верху крупным белыми буквами вывели: «Вечер с Анной Белой». И чуть ниже более мелким шрифтом: «С детства вы мечтаете стать актёром, актрисой или просто посвятить себя кино? И ещё не решились сделать первый шаг? Поздравляем! Вам поможет сделать это Анна Белая — знаменитая голливудская актриса, номинированная на «Оскар»! Скорее воплотите свою мечту в жизнь и пообщайтесь с вашим кумиром вживую!» Заключительными словами были: «Четверг, 18:00, кофейня «Флирт».
Рома поднял взгляд и прочитал название кофейни, к которой сам же подъехал.
Флирт.
— В её платье не было карманов. — Он убрал визитку, снова сел за руль и, вдыхая запах клубники, рассмеялся. — Вот же чертовка! — После чего поехал домой.
К ждущей его Насте.
Но она его не встретила, потому что заснула прямо на застеленной ею же кровати. На Насте не было абсолютно никакой одежды, поэтому Рома укрыл её лежавшим на диван пледом и пошёл на кухню. Съел холодную яичницу, сделал пару бутербродов, приготовил кофе, который был совсем не кофе, а молоком с цикорием и кипятком. Позавтракав, он разделся, забрался под плед и лёг рядом с Настей, обняв её так, будто делал это впервые. От соприкосновения с её кожей по его телу пробежали мурашки. Рома нежно поцеловал Настю в плечо, после чего услышал недовольный стон.
— Дай поспать, мерзавец.
Он лишь улыбнулся и крепче обнял свою любимую.
Они провели целый день вместе. Гуляли по парку и даже сыграли в бадминтон. В бадминтон! Хоть Настя всячески поддавалась ему, всё же Роме как-то удавалось всё время проигрывать, и зачастую он делал это, падая на землю. Но сиюминутную боль притуплял смех Насти, и они снова продолжали игру, прыгая и веселясь. Солнечные лучи освещали её стройные ножки, прикрытые лишь короткими спортивными шортами, которые скорее напоминали Ромины трусы-боксеры. Раньше его выводили из себя постоянные взгляды прохожих (в основном мужчин) на манящие формы Насти, но вскоре научился игнорировать их и наслаждаться тем, что эти формы позволено трогать только ему. Белая майка обтягивала торс Насти и от возникшего пота она лишь сильнее прилипла к телу, отчего переход от плоского живота к груди стал ещё более заметным. День принадлежал им двоим, и ночь, соответственно, тоже, но оба были уставшими, так что они просто приняли душ и вместе заснули, не пропустив
К полуночи каждый уже тихо сопел и набирался сил к новому, предстоящему дню.
Роме ничего не снилось.
Разве что в голове пару раз промелькнуло красное декольте.
Понедельник прошёл как понедельник.
Начался он с будильника, мелодия которого разносилась где-то далеко-далеко. Но этот понедельник был гораздо лучше субботы, потому что начался он с поцелуя любимой женщины и обалденных блинчиков.
Тоже от любимой женщины.
— Довезёшь меня до учёбы?
— Конечно, — Рома добавил к блинчикам сметаны и вновь подумал, как же хорошо на Насте сидят его рубашки. — Но только у меня одно условие.
— И какое же?
— Ты перестанешь приходить ко мне в офис только ради того, чтобы посмотреть на Марию. Она уже начинает смущаться.
— Да не смотрю я на неё! Я просто проверяю, как ты там и…
— …и постоянно поджимаешь губы, когда она откровенно наряжается. Ревнуля моя.
— Я не… — Она в шутку замахнулась и указала на блинчики. — Ешь давай и не умничай. Я буду приходить к тебе тогда, когда захочу. И передай Марии, что на рубашках существуют ещё и верхние пуговицы. Вдруг она не знает.
Рома засмеялся и легонько шлёпнул Настю по попе, после чего принялся заканчивать завтрак.
Он отвёз её до университета, всё время смеясь и улыбаясь, потому что она то и дело пританцовывала под музыку и колко шутила над всем, что происходило вокруг. В чувстве юмора Насте не было равных, и, скорее всего, именно это в ней покорило Рому. Эта редкая способность замечать забавное в обыденном и смеяться над собственными же шутками заставляла сердце таять, а улыбку — расширяться.
Разве можно не любить девушку с доброй душой и отличным юмором?
После того как они распрощались, Рома поехал на работу. Там его встретили улыбающиеся подчинённые, будто действительно многие из них радовались его приходу. Но чья улыбка была ослепительнее всех, так это улыбка Марии. Сегодня на ней была простая бледно-розовая рубашка с деловой чёрной юбкой, не скрывающей стройность ног. Верхние пуговицы как всегда были расстёгнуты, и даже самый стойкий мужчина на свете не мог бы сдержать взгляд перед е декольте. «У неё нет парня, — подумал Рома, когда поздоровался с ней. — Нет парня и живёт она одна, потому что ни один молодой человек не позволил бы себе отпустить свою избранницу на работу в таком виде». Но Рома знал, как много шаров в его коллективе подкатываются к Марии и как элегантно она парирует всякие заигрывания, давая понять, что её ноги останутся при ней. Она точно не являлась лесбиянкой, иначе бы не подчёркивала свою внушительную грудь каждый раз, когда выходила на работу, где большую часть составляли именно мужчины. Молодые, голодные мужчины. Но ни один из них даже близко не подобрался к сердцу Марии или, хотя бы, к груди.
Но Рома был уверен, что если он захочет снять эту бледно-розовую рубашку, Мария поможет ему расстегнуть оставшиеся пуговицы.
— Доброе утро, Роман Алексеевич.
— Привет, Мария. — Взгляд скользнул в декольте, но тут же вернулся назад. — Занеси ко мне в кабинет прошлый договор о перепродаже недвижимости. Тот, что уже не действует. Мне нужно кое-что проверить. И ещё… — Он посмотрело в её карие, такого же оттенка как и его глаза. — Настя просила передать тебе, что на рубашках существуют ещё верхние пуговицы. Просто понимаешь, Мария, ты так выглядишь слишком сексуально, и при взгляде на тебя у большинства моих подчинённых отключается большая голова и включается маленькая. А мне нужно, чтобы у них работала именно большая. Так что, Мария, прошу тебя, не создавай проблему. Застегнись.