Шрифт:
Обычный рабочий день подходил к концу. Максим стоял у окна с кружкой зеленого чая, вместо сигареты, устроив себе пятиминутный отдых после череды бесконечных звонков, переговоров и совещаний. Окно его кабинета находилось в нише, образованной двумя выступающими частями здания слева и справа от окна. Выступы, около трех метров длиной, по ширине вмещавшие в себя еще по две комнаты, придуманы были архитекторами, наверное, для устойчивости двадцатиэтажного здания. Из-за этих выступов обзор из окна был ограничен. Как на ладони видны были лишь складки кровель соседних домов и чуть подальше покатая серая чаша огромной крыши Дворца игровых видов спорта.
За окном кабинета ветер наклонял ветви берез и тополей, отрывая последнюю листву от тонких веток, и отправлял мокрые от холодных дождей и первого снега коричневые
Беспечные в своей безнаказанности потоки воздушных масс залетали на бреющем полете под ровный слой закрепленных на стене керамических плиток. Очутившись в тесноте, зажатые прочной загородкой из сотен одинаковых керамических квадратов, вихри и ветерки в панике начинали искать обратный выход и с громким свистом вырывались на волю из всех вертикальных и горизонтальных щелей тесной ловушки, с радостным свистом вливаясь в воздушное пространство холодного осеннего дня. Потревоженные изнутри фасадные плитки недовольно шевелились и постукивали краями о металлические скобы креплений. Этот многоголосый перестук был слышен вместе с то угасающим, то нарастающим свистом через толстое стекло тройного стеклопакета.
«Опять ноябрь и такой же ветер, как тогда, в Москве, только без снега», – подумал Максим. Пару минут назад, сидя за рабочим столом, отправляя электронной почтой письмо деловому партнеру, он в этот раз почему-то не выбрал, как обычно, фамилию адресата из списка контактов, а навел курсор в строке «Кому» на клавишу с буквой «Л». Увидев услужливо заполненную компьютером строчку, где вместо ожидаемого «Ларин» высветились ее имя и фамилия, Максим вздрогнул.
Оставив кружку с чаем на подоконнике, он подошел к столу, сел в крутящееся рабочее кресло. Монитор в ожидании работы зашторился темным экраном, и Максим пошевелил его движением «мыши». Засветившаяся панель по-прежнему высвечивала на белом фоне черные буквы: «Людмила Чистова». Сидя на стуле, он оттолкнулся ногами от пола, откатился от стола к окну, закинув руки за голову, отклонился на спинку стула и закрыл глаза. Макс прекрасно знал, что сегодня тринадцатое число, но усилием воли заставил себя открыть глаза и еще раз посмотреть на календарь. Тринадцатое ноября!
– Непостижимо! Мистика или случайное совпадение? – спросил он себя. – Какая неведомая сила водила его рукой, нажимая нужные кнопки на клавиатуре, чтобы строчки с ее именем появились на экране, чтобы он вот сейчас, именно в этот день, вспомнил о ней, ушедшей из жизни ровно год назад тринадцатого ноября?!
В горле пересохло. Максим встал, подошел к окну и залпом допил из оставленной на подоконнике кружки остатки чая. Ветер за окном теперь уже равномерно, без резких порывов, без разбойничьего свиста, плотной массой налегал на фасад и на стекла оконных переплетов. Отворив створку настежь, он подставил лицо потоку холодного воздуха, бесцельно рассматривая сверху потемневшие стены соседних домов, кое-где подсвеченные редким светом из нескольких светящихся окон, и начал прокручивать в памяти их последнюю встречу.
Два года назад, по первому ноябрьскому снегу, в наступающих сумерках, он шел от станции метро вдоль Александровского сада. Ветер собирал снежные хлопья с Красной площади, подметая не успевшие прилипнуть к мокрым булыжникам снежинки, и направлял их сплошной белой стеной по проходу между зданием Исторического музея и Кремлем на Манежную площадь. Встреча была назначена у памятника маршалу Жукову.
После окончания института они не виделись тридцать лет.
Традиционная встреча выпускников стройфака Магнитогорского горно-металлургического института проходила в начале июня, и из потока – около ста человек – на встречу приехали человек шестьдесят. Из их четвертой группы, численностью тридцать человек на первом курсе, к концу учебы осталось тринадцать студентов, а на встрече было и того меньше – всего шесть. Общий сбор проходил на площади перед зданием института. После ужина в ресторане бывшие студенты разделился по своим бывшим учебным группам. Их, шестерых, увез к
Пили чай. Серега достал альбом с фотографиями. Их группа на последних курсах фотографировалась довольно часто. Фотоателье находилось в ста метрах от института, по левой стороне проспекта Металлургов, и, бывало, после сдачи сессии или в конце учебного года они заваливались туда прямо с экзаменов.
В те времена снимки делались еще по старинке. Он и сейчас помнил тот день последнего года учебы. Как-то само собой получилось, что они с Людмилой встали рядом, во втором ряду. Он тогда был в модном, по тем временам, кримпленовом костюме бежевого цвета. Она выглядела прекрасно: светлое платье, волосы собраны сзади в обычный хвост, открытое лицо, тонкие губы, черные брови вразлет и улыбающиеся глаза. Долго ждали начала съемки. Стало жарко, и он расстегнул пиджак.
Пожилой худощавый фотограф в черном рабочем халате долго настраивал камеру, спрятав седую голову в деревянную коробку с огромным объективом, укрывшись от света черной тканью. Выглянув наконец оттуда, с видом человека, выполняющего таинственный обряд, он положил руку на объектив.
– Внимание! Снимаю! Не моргаем, не шевелимся!
Черные шторки объектива с громким щелчком раскрылись на долю секунды, увековечив таким образом на фото их лица в тот далекий год.
Тогда утром, под навесом летней веранды, просматривая общие снимки, они вспоминали друзей, не прибывших на встречу, и выяснилось, что ниточки связи между ними и теми, кто не приехал на встречу, все-таки существуют. Была информация о каждом человеке, но никто ничего не мог сказать о ней, Людмиле. Девчонки рассказывали, что она после распределения в область попала в Москву, но, переехав в столицу, подругам по учебе больше не писала. Тут и Максим вспомнил, что в середине девяностых годов ему пришло от нее письмо из Москвы. Она писала, что они с мужем занимаются редкоземельными металлами и приглашала живущих на Урале, в краю, богатом полезными ископаемыми, к сотрудничеству. Он тогда посчитал этот призыв полным бредом и не ответил ей. Время было тяжелое и смутное. Какие еще редкие металлы?! Страна выживала, и каждый зарабатывал на жизнь, как мог. И он, инженер-строитель по образованию, занимался раскруткой своей торговой точки.
С той встречи выпускников пролетело пять лет.
Наступала юбилейная дата со дня окончания института. Готовиться к ней все начали заранее. На «Одноклассниках» активно шло оповещение о предстоящей юбилейной встрече. Староста группы обзванивал всех и собирал денежный фонд, но на встречу, назначенную на начало июня, Максим приехать не смог. Так сложились дома обстоятельства. Друзья через неделю прислали ему фотографии. На этой встрече выпускников Людмилы тоже не было. И вдруг спустя месяц, открыв свою страницу в «Одноклассниках» в разделе «гости», он увидел ее лицо. Справа от фото были указаны ее имя, фамилия и страна – Аргентина.
«Так вот она куда пропала! – подумал он. – Ну и дела! Каким ветром их туда занесло? Вот что жизнь с людьми делает!»
В прикрепленном сообщении он с интересом прочитал: «Здравствуй, Максим! Я недавно зарегистрировалась на этом сайте и, к сожалению, не знала о планируемой в этом году встрече нашей группы. Немножко о себе. Все эти годы я прожила яркой, насыщенной событиями жизнью, в основном в Москве. Сейчас мы живем в Аргентине. Перейди, пожалуйста, в сеть ‘‘Мой мир’’. Там у меня много фотографий. Мне больше нравится общаться в ‘‘Моем мире’’. Потом я напишу тебе обо всем более подробно. Люда».
Переписка продолжилась через неделю, когда он нашел время и наконец-то смог открыть «Мой мир» и зарегистрироваться там. Вскоре он получил ее очередное сообщение: «Здравствуй, Максим! Сейчас я ненадолго приехала в Москву. У нас выставлена на продажу квартира. Необходимо ее продать. Это последнее, что связывает нас с Россией. Если бываешь в Москве, можно встретиться!»
«Бываю ли я в Москве? – мысленно разговаривая с ней, Максим улыбнулся. – Да в месяц три-четыре раза!» В ответном сообщении он написал: «Бываю частенько».