Арго. Заря мечей

Сотник Глеб

Медведь пошел чуть впереди, показывая путь гостям. Табер, все это время с открытым ртом смотревший на Оберона, с трудом сглотнул накопившуюся слюну.

— Я даже… Они ведь… Это…

— Да, да, Табер, — проговорил Левален, — Здесь даже они в шоке, что умеют разговаривать.

Трое выдвинулись вслед за медведем.

— Между собой звери иногда используют язык жестов. Не все одарены возможностью говорить, некоторым это в целом тяжело делать. Вот, смотри…

Проходя мимо стражей, Оберон стал трогать лицо руками, дергая большим и указательным пальцами нос, подбородок, скулы. Иногда в дело вступал и мизинец. Некоторые фразы или буквы он «говорил», не трогая лицо, а показывая руками. Стражники

засмеялись и посмотрели на Табера. Обернувшись, Оберон тоже глянул на рыбака и улыбнулся.

— Похоже, твое восхищение местными жителями не осталось незамеченным, — усмехнулся Ацелас.

Табер стыдливо поджал губы.

Дорога была небольшой, по ширине двух повозок. По обе стороны лишь лес, в котором, судя по всему, не было никого. Дорога заняла лишь пять минут, после чего Оберон остановился у нескольких зданий, построенных на полянке справа от дороги. Двухэтажная постройка с комнатами для приезжающих стояла посередине площадки, отделанной брусчаткой. Рядом находилась столовая, на выходе из которой существо с иглами на спине пыталось зажечь трубку огоньком, появившемся на пальце. Напротив столовой стояло еще одно здание, по-видимому, служившее для хозяев жилищем, складом и администрацией.

— Это Гладка, она вас проводит. Вечером, как сядет Солнце, Росэр будет ждать вас в зале торжеств. На острове давно не было праздников, так что, наличие таких знатных гостей обязывает нас устроить вам прием!

Договорив, Оберон помахал рукой и, встав на четыре конечности, помчался по дороге так, что балахон его стал развиваться как плащ.

Сняв обувь, Ацелас рухнул на свою койку. Небольшое помещение с тремя кроватями было обставлено небогато: три маленьких тумбы, общий шкаф, ковер с расписными узорами и окно, выходящее во двор, в котором уже собирались другие прибывшие: моряки, торговцы и гости.

Табер не мог оторваться, рассматривая всех зверолюдов, которых мог заметить. То и дело он показывал пальцем, восклицая: «А этот – черепаховый!», «Смотри, Ацелас, птица!». «О! О! Кто это?» – указал он в последний раз на существо, похожее на белого коня, но с рогом посередине лба.

— Единорог. Не помню, как его зовут. В мире единорогов, насколько мне известно, не осталось, но превращаться в это животное друиды все равно могут. Если мне не изменяет память, он один здесь такой.

Табер повернулся к калеке, который, закинув ноги на тумбу, разложился на койке:

— А че, кстати, они почему такие?

— Они, — выделил Левален первое слово. — Когда-то были эльфами или людьми. Непонятно, да? Короче, в мире магия не одна. Допустим, это будет часть урока по основам магии. В мире есть три основных типа магии, которые соответствуют трем источникам. Первый из них – Колодец Листа, который в середине Цвейта. Второй – в Вайтанском лесу, в этом их дереве, будь оно неладно. А третий источник – внутри Коллегии Веландиса, там уж не знаю, от чего точно магия исходит, но суть такая. Есть и другие типы магии, которые выходят из основных трех. Там, например, в Вайтенском лесу различают магию Ничейных земель, то есть разных гильдий, отшельников, магию Вайтении и другие.

Левален привстал, откупорил фляжку с водой и смочил горло.

— Это про типы магии, примерно. Есть еще школы. Их что-то около тринадцати… Нет, четырнадцать. Не суть. Из школ есть, — Левален стал загибать пальцы единственной руки. — Иллюзии, стихии, восстановление, воздействие, телепортация…

Пальцы на руке закончились и Левален убрал руку.

— Короче, одна из школ – превращение. Практикуют ее, как вы знаете, Фолдеры, превращаясь в медведей, или друиды, превращаясь во что им нахер угодно. Пользуются

ей и другие, но, наверное, в меньшем количестве. Гномы вот, я знаю, могут превращаться в своих этих шестиногих баранов и скакать по горам. Так вот. Эта магия очень нестабильна. Ее нужно правильно поддерживать, при этом не сильно долго. Много тонкостей, я особо не разбираюсь. Если совершить ошибку, можно помереть, ну, или, стать промежуточным этапом между человеком или эльфом и животным. Некоторые сходят с ума на этой почве, но те, кто остаются в уме, больше не являются частью общества: их боятся, им не доверяют работу, да и в целом не доверяют. Поэтому давным-давно было решено свозить всех мутантов на эти острова. Они, к удивлению, не одичали, а построили здесь город и деревни, да и в целом живут неплохо. Мутантами их теперь называть неприлично, они теперь просто зверолюды.

— А чего их прогоняют сюда? Смотри какие прикольные, — улыбался Табер, показывая на дикобразиху Гладку, местную хозяйку.

Левален покачал головой.

— Устал я, Табер. Потом расскажу. Вы главное, пока я сплю, не выходите никуда. А то дикие звери загрызут.

Ацелас и Табер усмехнулись, но Левален с каменным лицом отвернулся и заснул.

Город Зверолюдов был единственным на всех островах, потому и названия у него не было. В целом он не очень походил на город. Это было скопление зданий, иногда двухэтажных, очень редко больше. Исключениями были, разве что, трехэтажный замок Элефот, казармы и дома особо богатых зверолюдов.

Зал торжеств находился на окраине города. Ацелас и здесь ожидал увидеть большее. Как только дорога привела к началу города, Левален свернул с нее и ушел куда-то в сторону, по небольшой тропе. Ацелас думал, что тот решил отойти в кусты, но однорукий целенаправленно шел дальше. Ацелас догнал его.

Чуть пройдя по тропе, двое эльфов уткнулись в обрыв. Там, где они стояли, начинался водопад, который падал по скалам на три десятка метров вниз. Скалы пестрили папоротниками и небольшими кустарниками. Вниз вела широкая винтовая лестница. Как только Ацелас прошел первый поворот, увидел зал торжеств. Это была площадка, обрамленная со всех сторон стенами пещеры, а с единственной оставшейся – водопадом. Зал был действительно большим. Он был украшен резными колоннами, повсюду стояли небольшие, но высокие столы с закуской, в некоторых местах находились столы и стулья. Освещали все магические огни, ярко светившиеся под потолком синим, голубым и бирюзовым цветами. От зверолюдов больше не пахло, остался лишь запах лавандового или шафранового масла.

Гостей было уже много. Несколько эльфов разбавляли животную компанию. Ацелас все меньше удивлялся зверолюдям, но новые их виды отмечал с особой заинтересованностью. Он увидел оленя с красивыми, ветвистыми рогами, облаченного в темно-коричневые одежды, которые будто стекали по сильному телу. Ноги его, как и многих других зверолюдов, не были обременены обувью, потому большие, ухоженные копыта выглядывали из-под одеяния. Здесь же Ацелас заметил того самого единорога, который недавно появлялся около места их временного обитания.

По краям зала стояли стражники. Они почти не носили брони, да и одеты были не сильно. От обычных гостей их отличали кожаные короткие курточки и штаны, подогнанные под размер каждого отдельно. На груди каждого стояло клеймо герба: перекрещенные перо и след когтя на фоне копыта.

— Приветствую! — прозвучал высокий и хриплый голос. Ацелас повернулся на звук и понял, что перед ним стоит седой, закутанный в белый балахон лис. На голове его красовалась диадема из сплетенных ветвей. Удивился принц тому, что в отличие от других зверолюдов-лис, которых он видел, Росэр был заметно меньше ростом, упираясь эльфам в пупок.