Арго. Заря мечей
Шрифт:
— Когда вернемся, поздно будет разбираться. Сирий подставляет Кальторн своими действиями, поэтому их надо срочно пресекать.
— Мари, включи голову!
— Прекрати, Гон! — повысил голос капитан Виверна. — Я уж точно лучше разобрался в ситуации, чем сорокалетний солдат.
Гон наклонил голову и поджал губу, удивленный такими словами:
— Конечно… Что может знать обычный солдат о политике… Ведь перед нами великий дипломат! Нет! Прародитель всех политиков! Дипломать всех дипломатов!
— Гон, я не…
— Пошел ты, умник, — сказал Гон и вышел, хлопнув дверью.
Ильмари тяжело
— Я понимаю, что решение вам не нравится. Я и сам не хочу покидать отряд. Но выбора у меня нет. Поймите меня, прошу вас. Теперь к главному… Мне нужно выбрать нового капитана для Виверн, которого я назначу, когда приму присягу пера. Об этом я думал долго. Скажу сразу: будь возможность, я бы поставил на должность капитана кого-то другого. Каер еще неопытен, Гон – хороший солдат и друг, но не слишком умен для принятия некоторых решений… Вайс слишком импульсивен, а Адриан, наоборот, слишком святой. Я бы назначил Ормунда, но он принял присягу, да и его состояние не дало бы ему полностью сосредоточиться на роли капитана. Потому я приходится выбирать из вас четверых. И, выбирая из вас, я остановился на Адриане.
Изо рта Вайса вырвалось громкое «пфф», он улыбнулся и посмотрел на паладина, ожидая от него реакции. Каер смотрел то на Ильмари, то на Адриана, ожидая объяснений.
— Согласитесь, кого бы ни назвал, у вас бы появились вопросы. Но Адриан – ответственный малый, по сравнению, хотя бы, с вами. Гон останется заместителем, хотя, не мне уже это решать. Но я хотел бы предложить вам систему по управлению отрядом. Официально мы вряд ли сможем закрепить это, но вы, пожалуйста, не пренебрегайте этим. Допустим, вы вчетвером – совет ветеранов Виверна. И, если указание Адриана вам не нравится, три остальных ветерана могут отменить его указание. Но, если хотя бы один из вас троих согласен с ним, его приказ остается в силе.
— И что… Капитан, когда… — Адриан не мог найти слов.
— Как только дам присягу Ормунду, автоматически не смогу быть солдатом и даже капитаном. А вот пост командира стражи не считается боевым, это, скажем так, политическое место, да и в боях мне участвовать не придется, если до столицы не дойдут враги. И то, если противник будет у наших ворот, сражаться придется даже Бицету.
Ильмари усмехнулся над своей шуткой, но другие не изменились в лице. Тогда капитан тоже стал серьезен, прошел мимо Адриана, похлопал его по плечу и сказал:
— Когда дам присягу, бразды капитана перейдут тебе. Документы я заполнил, их передадут Сирию после того, как я приму присягу. Но подписаны и заверены они уже сейчас. До времени, пока я не перестал быть капитаном, никто не должен об этом знать. Даже вы. Так что, забудьте об этом ненадолго.
Ильмари вышел из кабинета, спустился на первый этаж, попрощался с новобранцами, махнув всем рукой, и вышел на улицу. Зная, куда идти, капитан Виверн направился на торговую площадь, в богатые районы города. Он шел быстро, желая быстрее закончить все нужные дела. Солнце в этот день ярко светило, поэтому он смотрел вниз, под ноги. Может, и по другой причине.
Подходя к торговой площади, Ильмари случайно врезался в кого-то. Краем глаза он заметил, что это была девушка. Корзина с яблоками
Только сейчас он рассмотрел лицо, которое с улыбкой и непониманием смотрело на него. Чуть квадратное, но оттого не менее симпатичное лицо было очерчено бирюзовым платком, из-за которого выглядывали светлые волосы, как выцветшая рожь. Голубые глаза ее смеялись.
Девушка была невысокой, голова ее упиралась в грудь Ильмари. Посмотрев на нее, капитан Виверн сразу понял, кого увидел.
— Простите мне мою невнимательность, — сказал Ильмари, улыбаясь. Он и не думал, что дочь Илен и Лайтона могла быть симпатичной. Он ожидал раздавшуюся вширь женщину с огромными руками, как у отца, но увидел милую и аккуратно сложенную девушку.
— Нет, что вы, это я не смотрю куда иду. Я – Орабель, — смущаясь, проговорила девушка.
— Ильмари, — капитан протянул девушке руку, и, когда та вложила мягкую ладонь, прикоснулся губами к ней. — Сокращенно – Мари. А вас, стало быть, называть Ора?
— Не стоит, зовите меня просто Бель.
— Бель… Хорошо! — улыбчиво сказал Ильмари и протянул локоть даме. Та просунула ручку, капитан сжал локоть и, показывая на ларек с фруктами, пригласил девушку купить яблок, которые рассыпались по его вине. Девушка и мужчина весело посмеялись и медленно пошли в сторону красных, наливных плодов.
Из-за угла, с дальнего конца рынка блеснули два маленьких огонька. Ильмари, краем глаза заметив их, повернул голову, но ничего не увидел. Списав это на излишнюю озабоченность делами, он вновь отвлекся, не поняв, что Лиана наблюдала за ним и Бель. Лиана сползла по стене, облокотившись на нее спиной и закрыв рот рукой так, чтобы ее горестные всхлипывания не было слышно. Она глубже надвинула серый платок, которым повязала голову, и ушла.
Глава 25. Левален
Корабль медленно покачивался на волнах Тихого моря. Левален легко держался на палубе, как и Табер, а вот Ацеласу не то что перемещаться, даже ровно стоять было сложно. Принца часто мутило, отчего периодически он извергал содержимое желудка за борт.
Несмотря на это, Левален начал тренировки. Если Ацелас знал стойки, позиции, умел правильно ходить, двигаться, знал удары и умел применять это в спарринге, то Табер был полным нулем. Ацелас с легкостью одерживал победу за победой, так что ноги рыбака уже все покрылись синими пятнами. После каждого спарринга Табер хотел полежать в каюте, но ворочался, так и не находя позиции, в которой синяки бы не болели.
Но если с Табером Ацелас справлялся легко, то вот против Левалена он не мог сделать почти ничего. По этой причине его ноги тоже пестрили фиолетовыми и синими цветами. Несмотря на отсутствие левой руки, Левален умело управлялся именно правой. Щитов для тренировок у них не было, поэтому у калеки, в каком-то смысле, было преимущество. Каждый раз, побеждая Табера, Ацелас понимал, что следующая схватка будет неравной уже в ином смысле. Левален же улыбался, подбирая брошенную рыбаком палку и, с легкостью парируя выпады принца, наносил ему молниеносные серии ударов, лишая всякого желания сражаться в настоящем бою.