Архелоги. Деревня. Полный вариант
Шрифт:
– Ну, что ты мне хотела рассказать?
– Пап, я видела странный сон... или, скорее всего, мне это даже не снилось. Чем больше про это думаю, тем мне кажется, что все это было наяву.
И она рассказала отцу про то, что происходило ночью. Георгий задумался. В принципе, с одной стороны, дочь у него никогда не была паникершей, но с другой - она женщина. А они живут не логикой, а чувствами. И это нельзя сбрасывать со счетов. Не стоит поднимать панику и тормошить людей. Только вернулись в деревню и снова уходить? И только потому, что Дженни приснился сон? Его одолевали сомнения, что народ на такое подпишется. Поэтому он поспешил успокоить дочь:
–
Девушка поняла, что отец просто отложил вопрос, так и не приняв решение. Георгий вздохнул и похлопал ладошкой по крыльцу:
– Садись рядышком!
– И когда дочь села, просто обнял ее за плечи.
– Дженни, а может это просто сон? Мы только вернулись домой. Нам надо готовиться к зиме. Не сегодня-завтра сюда приедут люди. Мы с дядей Семеном договорились с Петровичем об этом. Дома пустуют, а в соседних деревнях тесно. Всех подряд принимать не будем, но кое-кого готовы взять с радостью. Понимаешь, надо жить дальше. Ну, пришли муравьи, люди погибли. Да, но что теперь нам делать? Это стихийное бедствие и то, что мы смогли выжить, это говорит, только о том, что повезло. А о том несчастном случае лучше забудь. Не было его и все!
Все жители погибли в борьбе с муравьями. Да, были какие-то приезжие из города, вроде видели их краем глаза, но когда произошло нападение, было не до них и как они погибли, никто из нас не видел, так как мы были на другом конце деревни. Перестань себя накручивать! Надо просто постараться забыть все случившиеся. В принципе, ты спасла тогда мне жизнь, да и всем остальным тоже. И если бы не повторное нападение муравьев, все остались бы живыми!
Он как мог, успокаивал дочь, а у самого в голове крутились другие мысли на этот счет: если бы Дженни не прикончила тогда этого монаха, то возможно, он бы помог справиться с муравьями и во второй раз. Тогда люди и не погибли бы. Но... бы - мешает! Может - помог, а может - нет! а вполне возможно, что просто в тот самый момент монах убил бы Георгия! Так что все это просто предположения и надо жить сегодняшним днем.
Пока они с дочерью разговаривали, проснулась мать. А за ней и Семен.
– Вы о чем здесь все утро разговариваете? Не даете поспать!
– недовольно произнесла она. А кузнец ни слова не говоря, молча пробрался мимо и добрел мотающейся походкой до бочки. Бухнулся в нее головой и замер на несколько секунд. Кое-как выбрался оттуда и жалобно произнес:
– Томочка! Ты видишь, как мне плохо? Может, у нас что-то осталось?
Та хотела, как всегда, рявкнуть на него, но потом, осознав свое собственное состояние, решила проявить милость.
– Ладно, болезные, сейчас полечу вас!
– вздохнула она и пошла на кухню. Там погремела, пошуршала и вышла на крыльцо с бутылкой. Мужики весело переглянулись и резво потянулись за Тамарой в дом. Георгий даже потянулся к жене с поцелуем, но та притворно отпихнула его:
– Иди уж, пьяница!
Дженни осталась на крыльце со своими мыслями, а на кухне пошел процесс лечения. Взрослые поправляли здоровье, а у девушки в голове был полный сумбур. "Возможно, отец прав и мне все это приснилось! Тем более появился Джек и всколыхнул воспоминания! Но ведь это было так реально? Я ведь не спала? Или спала?" она уже совсем запуталась в своих мыслях и не верила даже самой себе. В это время раздался грохот падения чего-то внутри дома, и затем встревоженные голоса взрослых. Дженни вскочила и метнулась к ним. По дороге в голове мелькнула мысль: "Наверняка доктор!"
– Ну, что ржете, сволочи?
– сквозь зубы произнес док.
– Дайте выпить!
Семен налил в стакан самогону, предусмотрительно оставленного для деревенского коновала. Так как они видели, в каком он вчера был состоянии. Тот, стуча зубами о стакан, кое-как влил в себя лекарство и замер в ожидании чуда. Постепенно морщины разглаживались, и напряжение тела спадало.
– Еще!
– скомандовал он, не открывая глаз.
Семен хмыкнул и влил остатки в подставленный стакан. Полстакана исчезли за один глоток.
Георгий уважительно посмотрел и протянул приготовленный огурчик:
– Ты, закусывай, брат, а то тебя сейчас на старые дрожжи снова развезет!
Тамара кивнула и, сходив на кухню, быстро вернулась с тарелкой полной нарезанной рыбы, вперемешку с соленым салом.
– Это вы вчера тут почудили!
– кивнула она на тарелку и поставила ее поближе к доктору.
– Ешь, давай!
Тот кивнул и, взяв кусочек сала, стал его жевать. Все смотрели на него с еле сдерживаемым смехом. Наконец самогон подействовал и Ра обрел восприимчивость.
– А чего вы ржете, словно кони?
– непонимающе спросил он у друзей.
– Как будто сами вчера трезвые ушли отсюда!
Все уже в открытую начали смеяться и Тамара, не выдержав, взяла с комода зеркало и подала его доктору:
– Полюбуйся на себя, красавец ты наш, писаный!
Тот взял в руки зеркало и, глянув в него, ахнул:
– Кто же мне так вчера приложил? Думаю, что же у меня нос-то так болит?
– он взялся за него и, охнув, отдернул руку. Все смеялись и отрицательно мотали головами, что, мол, мы тебя не трогали!
– Может, ты к дочери моей приставал?
– смеясь, предположил Георгий.
– Так это ты зря сделал! Вот и получил под оба глаза сразу!
Тут уже не выдержала Дженни:
– Не ругайтесь, дядя Ра! Вы вчера вечером свалились с лестницы! Свернули себе нос - мне пришлось его вправлять! Радуйтесь, что легко отделались, а могли бы и шею свернуть!
Док не слушая ее, вздыхал, глядя в зеркало, и ощупывал нос. Потом повернулся к улыбающимся до сих пор друзьям и трагическим голосом произнес:
– Пойду к себе - лечиться!
Встал, пошатываясь, и побрел к калитке, мотаясь из стороны в сторону, по дороге чуть не снеся забор палисадника, кое-как открыл калитку, сначала долго толкал ее, а уже потом, сообразив, потянул ее к себе. За ним дверь гулко хлопнула, как бы отрезая его от остальных жителей деревни.
Георгий хлопнул ладонями по коленям, вставая:
– Давай мать, буди детей! Дел дома полно, а они спят, как сурки!
Но когда Тамара поднялась на пару ступеней и глянула на мансарду, собираясь крикнуть - "Подъем!", пацаны уже проснулись. Кто-то стоял еще в трусах, пытаясь найти брошенные вчера, куда попало штаны, и это был ее Джон, естественно - самый растеряха из всех. А оба Джека уже одетые, вели беседу между собой вполголоса. Увидев мать, они кивнули ей, что мол, мы сейчас придем. И она, не сказав ни слова, вернулась вниз и стала готовить детям завтрак. Да и взрослые были не прочь перекусить, поэтому эти ее действия вызвали горячий отклик в сердцах и самое главное, желудках мужчин. Дети спустились вниз, когда уже стало пахнуть яичницей.