Архелоги. Деревня. Полный вариант
Шрифт:
– Появлялся ли он в "Тихой заводи"?
– Что это? Где?
– недоуменно посмотрели на нее ребята, про друга сказав, что они ждали его каждый день, но он так и не вернулся.
– Да, папа назвал так эту заводь - вроде неплохое название?
– ответила Дженни. А сама как-то скуксилась, настроение пропало и она, посидев еще немного с мальчишками, встала и пошла спать. В палатке не уснула сразу, а долго лежала, смотря в темный нейлон над головой, и все мысли крутились вокруг Джека.
" Вот ведь, придурок!
– ругала она его, - И что ему не сиделось в лагере? Ну, психанул отец, - со всеми бывает, но зачем уходить-то от нас?
Мысли все кружились вокруг поступка Джека, пока у нее не закрылись глаза, и она не уснула. Ночь прошла
– Вы, что - всю ночь друг друга за волосы таскали?
– пробурчал он, оглядывая детей и усаживаясь на камень с кружкой чая.
Единственной бодрой и довольной выглядела Алена. Она, буквально, выпорхнула из палатки. Вслед за ней показался смущенный Семен, зевая во весь рот. Георгий усмехнулся и похлопал ладошкой по камню рядом с собой, мол, садись ко мне. И когда тот сел, ткнул его в бок, прошептав на ухо:
– У тебя здоровья-то хватит - молотом махать?
Семен шутливо ответил, что такую язву, как Жора, еще стоит поискать, и, добавив, что бы тот не беспокоился о его здоровье, взял поданную кружку с чаем.
Позавтракав, все начали быстро готовиться к отъезду. Свернули палатки, собрали распакованные вещи на катер, и только потом выяснилось, что места для всех людей не хватает. Ведь сюда шли на двух катерах, а обратно приходилось возвращаться на одном.
– Так! Все вещи несите в пещеру! С собой берем минимум. Только оружие и что-нибудь перекусить на ходу!
– заявил капитан катера.
– Тебя особенно касается!
– взглянул он на жену. Пришлось все вещи тащить в пещеру и сложить их в углу кучей.
– Кто-нибудь на днях сходит сюда - заберет все, так что не стоит волноваться!
– успокоил Георгий жену. Та, чуть ли не рыдала, таская все то, что привезли с собой.
– Все готовы? Уходим!
– спросил Адамс устроившихся везде, где только можно было людей. Катер заметно осел, до воды было буквально десять сантиметров и людям предстояло провести сутки в таком положении, но выхода не было. Кого-то оставлять здесь и потом возвращаться за ним, делать вторую ходку - было неразумной тратой горючего - все это понимали, но все равно ворчали друг на друга, когда кто-то неловко поворачивался, давя при этом ноги соседа. Георгий отработал двигателями назад и катер медленно, словно ему не хотелось отсюда уходить, стал набирать ход.
Эти сутки возвращения домой, люди запомнили на всю оставшуюся жизнь. Кильки в банке - это самое безобидное сравнение, которое услышала река за то время, когда по ней шел этот, переполненный людьми катер. Несколько раз приходилось делать остановки, чтобы хоть немного размять затекающие ноги. И когда показался родной причал, все окрестные деревья вздрогнули от громкого - "Ура!" - вырвавшегося из восьми глоток. Адамс даже не стал заводить судно в свою протоку, туда было на триста метров дальше, а подошел к общему причалу. Люди сразу вскочили на ноги, чуть не перевернув катер, и ринулись на берег. Все, включая и самого капитана, повалились на доски, блаженно потягивая руки и ноги. Первыми встали взрослые.
– Ну, что? По домам?
– спросил кузнец.
– Конечно, домой!
– послышалось со всех сторон. Все торопились проверить свои хаты. Что там натворили муравьи и мародеры. Первым ушел док. За ним, прошептав на ухо кузнецу, чтобы он заглянул к ней вечером, подалась Алена. Потом и сам Семен с сыном, обнявшись напоследок с друзьями, пошли к своему дому с кузницей, стоявшей совсем недалеко от причала. И осталось на мостках одно семейство Адамс, молча смотревшее на то, как расходятся по своим домам друзья, которым они спасли жизнь в ту роковую ночь.
– Ну что, Тома, поехали домой?
– Георгий обнял жену. Та согласно
– Поехали...
Все погрузились в катер, кроме Дженни, которая осталась на причале, заявив, что придет домой чуть позже. Мол, устала за поездку давиться и хочет пройтись пешком - размять ноги. Ребята дернулись вслед за ней, но она мотнула головой, мол, не стоит, и они остались в катере. Отец внимательно посмотрел на нее, согласно кивнул и повел катер к дому. А она осталась стоять, тревожно глядя вверх по течению, туда, откуда они только что пришли. С Джеком что-то случилось, он попал в беду - сердце говорило ей об этом. Но что с ним и где его искать, оно не могло ей подсказать....
Джек ушел назад, в найденный им город. Весь день, пока шел к городку, прокручивал в голове разговор с дядей Семеном. И разумом понимал, что поступил неправильно, уйдя от людей. Но гордость, или скорее, гордыня, не позволяла вернуться. "С какого перепугу я должен сидеть на этом "совещании" и молча кивать головой, соглашаясь со всем, что скажут взрослые? Если они хотели устроить совещание на самом деле, то могли бы поинтересоваться и нашим мнением!" - Джек стиснул зубы и прибавил ходу. Дорога была знакома, и он все прибавлял и прибавлял газ, узнавая пролетавшие мимо бортов берега. Буквально с разворота, не останавливаясь, влетел в теснину. И едва очутился на свободной воде, как мотор начал чихать и глохнуть. Джек забеспокоился, и первый раз за время путешествия взглянул на панель приборов. Стрелка уровня топлива плотно лежала на нуле. "Черт! Как же так?" - едва успел подумать он, как двигатель заглох и катер, резко сбросив обороты, сбавил ход. Но продолжал двигаться к берегу по инерции, окончательно остановившись буквально в трех метрах от импровизированного причала. Джек вздохнул и достал весла. Загнал катер под вагон, привязал его, забрал рюкзак, лежащий на соседнем кресле, и, выдернув автомат из держателя, вылез наружу. Постоял, оглядел окрестности, потом тяжело вздохнул и спрыгнул на землю.
"А в тюрьме сейчас макароны!" - некстати пролетело в голове. Это выражение часто использовал в разговорах дядя Боря - сосед по улице. Вернее, бывший сосед, потому что никого из соседей в живых не осталось. Никто не понимал этого выражения, хотя, что такое тюрьма и что такое макароны, люди знали. Тюрьма находилась в уездном городе, а макароны...? В деревне же были не простые крестьяне, больше половины жили только копом и иногда, кое-кому удавалось найти склады с запасами тех лет. И пара человек, побывавших в тюрьме, все время удивлялась по этому поводу, мол, какие там макароны, они, тюремщики, да и в целом городские жители и слова-то такого никогда не слышали, не то чтобы пробовать этот восхитительный продукт. Только богачи или те, кто имел доступ к получению оброка или обмену с археологами. "Интересно, как в то время люди умудрялись делать такие совершенно одинаковые макаронины? Ведь вручную даже пельмени, и то каждый немного отличается? А как в них дырочки проделывали? Это вообще загадка! Продували их, что ли?" - с этими мыслями Джек подошел к железнодорожным путям. Залег в кустах, внимательно смотря по сторонам и прислушиваясь, помня о предыдущем пересечении путей их большой компанией. Джек опять вздохнул. "Ну что психанул?" В это время левое ухо уловило далекий шум, и мысли с расстроенных, сразу сменились на тревожные: " Опять тот поезд! Надо или сейчас пересекать дорогу, или..." Тут в голову Джека пришла безумная или безрассудная, трудно сказать, что лучше, идея по поводу этого поезда: "А не попробовать ли мне попытаться взобраться на него? Что я теряю? В тот раз, когда состав проносился мимо, никого из людей я не заметил! Да и откуда они возьмутся? Значит, эта машина сама ездит! Он слышал, что раньше были такие машины, которые могли сами работать, без людей. А откуда он идет? Хрен его знает!" В этой местности никого из их деревни никогда не было. Вернее, так: Джек ни от кого из архелогов не слышал, чтобы он сюда ходил на разведку. Существовал давний запрет на походы в эту сторону.