Архиепископ Нил (Исакович) (1799–1874): геолог, минералог, палеонтолог и богослов
Шрифт:
Еще Нил рассказывал своему товарищу, как накануне своего пострига он ходил на исповедь к некоему духовнику-схимнику Не успел он тогда войти в келью к духовнику, как тот обозвал его дьяволом только за то, что он не прочитал перед дверью положенной молитвы. Едва одолел будущий молодой монах смущение, как вновь был назван дьяволом. На этот раз духовнику не понравилось, что выпускник академии креститься и кланяется одновременно: «Зачем ломаешь крест Христов? Ты должен сначала положить на себя крест, а потом уже сделать поклон». Что это было? Воспитательный прием или раздражение, сказать теперь уже невозможно, но будущий владыка на всю жизнь запомнил эту исповедь перед одним из важнейших событий в своей жизни.
Впоследствии владыка Нил и Самчевский находились в приятельской переписке. Из Иркутска владыка Нил присылал своему товарищу в подарок превосходный чай. Тот же благодарил преосвященного товарища французскими сахарными сушеными грушами из собственного сада.
В Черниговской семинарии Нил ненадолго задержался. В 1827 году владыка Лаврентий дал молодому инспектору положительную характеристику, на основании которой последний в том же году 5 ноября был удостоен степени магистра богословия. Кроме того, возведение в степени сразу же позволило из смотрителя училищ, как он первоначально именовался, быть переименованным в ректора, из учителя семинарии – в профессора.
Пройдя, таким образом, довольно успешно административно-монашеский искус, иеромонах Нил в 1828 году идет на повышение и назначается 8 мая на должность инспектора Киевской духовной академии и бакалавра богословских наук. 24 декабря того же года Нил уже утвержден членом академической конференции (орган, который после реформы духовного образования в 1869 году именовался Советом) и цензурного комитета. В июле 1829 года иеромонах Нил был отправлен академическим правлением в качестве ревизора для обозрения Полтавской семинарии и Харьковского коллегиума с подведомственными им училищами. В ноябре того же года отец Нил производил некое следственное дело в Киевской академии [30] . Сейчас трудно сказать, что это было за дело, но то, что отец Нил обладал качествами следователя, станет видно из последующей его деятельности.
30
РГИА. Ф. 796. On. 111. Д. 634. Л. 6 об.-7.
2 сентября 1830 года Комиссия духовных училищ приняла решение о назначении иеромонаха Нила ректором Ярославской духовной семинарии с возведением его в сан архимандрита. 6 сентября данное распоряжение было отправлено в Киевскую духовную академию, а 12 октября Нил был возведен в сан архимандрита. Но выехал на свое новое место служения новопоставленный ректор только 30 ноября [31] .
Ярославская духовная семинария.
31
Там же. Ф. 802. Оп. 1. Д. 5762. Л. 1, 17.
Данное назначение стало следствием следующих кадровых перестановок. Ректор Санкт-Петербургской духовной семинарии архимандрит Нафанаил (Павловский) был избран епископом с оставлением ректорской должности. На его место был назначен ректор Ярославской семинарии архимандрит Макарий (Зимин), который в свою очередь оставлял после себя вакантное место. И именно на ректорскую должность в Ярославль из Киева был переведен иеромонах Нил. Что касается должности инспектора в Киеве, то туда был отправлен иеромонах Иеремия (Соловьев) из Санкт-Петербурга. Такой вот эффект своеобразного духовно-учебно-архиерейского домино возникал практически в каждом случае, когда какого-нибудь ученого архимандрита избирали на архиерейскую кафедру. Порой для читателя подобного рода перечисления являются всего лишь досадным отвлечением или же капризом автора, но ведь за каждым именем стоит чья-то судьба. Так, например, жизнь и наследие упоминаемого здесь архимандрита, а впоследствии и епископа Иеремии (Соловьева) (1799–1884) также еще ждет своего исследователя. После многолетних архипастырских трудов владыка Иеремия удалился в один из монастырей и в 1860 году принял схиму (с именем Иоанн), что было большой редкостью. Занимался он и литературной деятельностью. Один из его почитателей в начале XX века даже назвал владыку Иеремию отцом «современного монашества» [32] .
32
Кочетов Д. Б. Иеремия, еп. Нижегородский и Арзамасский // Православная энциклопедия. Т. XXI. М., 2009. С. 292–295.
В Ярославле архимндриту Нилу суждено было управлять семинарией целых пять лет. О деятельности о. Нила на ректорском посту и о состоянии Ярославской духовной семинарии сохранилась кое-какая информация в материалах ревизии, которую в 1834 году осуществил инспектор Московской духовной академии иеромонах Филарет (Гумилевский).
Говоря о ректоре семинарии, ревизор в соответствующем
33
РГИА. Ф. 802. Оп. 1. Д. 8031. Л. 49.
Что касается догматического богословия – предмета, который в духовных школах первой половины XIX века был «обречен» читать именно ректор учебного заведения, то ревизор отметил, что в рамках данной дисциплины были прочитаны разделы о религии, об источниках христианской религии, а также изложено учение о Боге, о сотворении мира, об ангелах, о первоначальном состоянии и истории падения рода человеческого, пророчества о Мессии, учение о Христе, цель пришествия Христова, о вере, благодати, таинствах и, наконец, о воскресении мертвых и жизни вечной. Данные разделы были написаны частью самим ректором, частью взяты из лекций Петербургской академии. Нравственное учение предлагалось по книгам протоиерея Иоакима Кочетова. Ученики на испытаниях, как отмечал ревизор, не только лучшие, но и самые последние пересказывали лекции вполне успешно. Было отмечено, что учащиеся, благодаря своему преподавателю, не только и не столько зазубривали учебные материалы, но учились – и небезуспешно – свободно рассуждать и отвечать на разные вопросы.
Ректор внимательно наблюдал за успехами учащихся и по другим дисциплинам. Внимание к учебному процессу архимандрита Нила доходило до того, что он сам пересматривал многие сочинения учеников, делал поправки и замечания о достоинстве работ.
Особо внимательным архимандрит Нил проявил себя в «экономической части» по управлению семинарией. Ревизор не без видимого удовольствия отмечал в своем рапорте о достигнутых результатах. Так, семинарские суммы, согласно уставу, хранились в архиерейской ризнице и проверялись ежемесячно. Расход и приход контролировались весьма строго в соответствующих журналах. Из журнала за 13 января 1828 года, то есть еще при предшественнике архимандрита Нила, видно, что в казнохранилище тогда вообще ничего не было. При проверке же в июле 1834 года в казнохранилище оказалось наличными 4688 руб. 44 % коп. и в билетах 19 587 руб. 50 коп. И это несмотря на то, что на покупку новых училищных домов из семинарских сумм было израсходовано более 7000 руб.
Естественно, возникает вопрос, за счет чего архимандриту Нилу удавалось экономить выдаваемые из казны средства на содержание школы. В ревизорском отчете ответ отчасти содержится. Например, в 1832 году при семинарской больнице была устроена собственная «домашняя» аптека, для которой медикаменты частью закупались, частью готовились провизором. Выгода от аптеки была весьма значительная. Так, расходы на больницу в 1827 году составили 1500 руб.; в 1828-м – 1000 руб., а в 1829 и 1830 годах –1200 руб.; а после открытия аптеки в 1832 году – всего лишь 86 руб., в 1833 году – 211 руб., а в 1834 году (по май месяц включительно) – 54 руб. За исправной деятельностью и аптеки, и больницы строго следил сам ректор. Кстати, он же развел перед больницей ботанический садик! Кто знает, может быть, это было следствием воспоминаний о парке рядом с родной ему академией.
Экономил архимандрит Нил и на шитье сапог для семинаристов. Раньше данное дело отдавали на подряд. Так, по подряду в 1829–1831 годах за одну пару сапог семинария платила в среднем 10 руб. 76 коп. Отец Нил нанял для семинарии постоянного сапожника, и стоимость за одну пару теперь составляла всего лишь 6 руб. 35 коп. А ежегодная экономия составляла 700 руб. [34]
Впоследствии, уже будучи архиепископом Ярославским, Нил заботился о дальнейшем развитии вверенных ему духовных школ. Так, ректор Ярославской духовной семинарии Н. Тихвинский, признавая большой педагогический талант Нила, вспоминал в 1874 году, что владыка не только давал учителям свободу и простор для обсуждения разных педагогических и других вопросов, но и даже требовал с их стороны полной самостоятельности, желал и любил, чтобы каждый – учебный ли, воспитательный, хозяйственный – вопрос приучал их к самостоятельному труду [35] . Он выступал против жестоких нравов, царивших в те годы в духовных заведениях, стремился вывести из духовных училищ слишком суровое обращение с детьми и «царство розги».
34
Там же. Л. 42-47.
35
Ярославские епархиальные ведомости. 1874. С. 215–216.