Архиепископ Нил (Исакович) (1799–1874): геолог, минералог, палеонтолог и богослов

Карпук Дмитрий

Последующие архиереи, думается, прилагали определенные усилия к дальнейшему продолжению и усилению миссии. Но в конце XIX века в одном из отчетов о состоянии православной миссии в Вятке откровенно говорилось, что результаты просветительской деятельности остались неутешительными. Ведь по-прежнему «в вятской губернии есть черемисы, которых называют „не-руссковеры“. Они – христиане, но только по имени, в сущности же остаются язычниками в той же степени, как и те из их односельчан, которые никогда не принимали христианство. Вместе с чистокровными черемисами-язычниками они кланяются и приносят жертвы целому Олимпу языческих богов» [42] . Но удивительно даже не это. Удивление вызывает то обстоятельство, что ситуацию не смогли переломить даже десятилетия советской власти, насаждавшей атеизм всеми возможными способами. Дело в том, что и черемисы, и вотяки сохранили свою языческую веру

вплоть до настоящего времени! «В центре России, на левом берегу Волги, между Казанью и Нижним Новгородом, народ мари хранит свою культуру и религию, основанную на вере в силу природы» – так начинается статья, посвященная религии марийцев в одном из номеров журнала «GEO». «У марийцев есть собственный язык – мягкий и мелодичный, есть свои песни, свои обычаи. Но главное: у них своя, языческая религия. Марийцы верят в богов природы и в то, что у вещей есть душа. Они поклоняются богам не в церквях, а в лесах, принося им в жертву еду и животных» [43] .

42

Одоев А. Государственное значение русской инородческой миссии и ее нужды в пределах Вятской губернии // Вятские епархиальные ведомости. 1898. № 8. С. 403.

43

Анн-Дорит Бой. Последние язычники Европы //(Дата обращения: 29.11.2015).

Другими словами, черемисы, которых пытался обратить еще владыка Нил, сохранили языческую веру вплоть до настоящего времени, за что журналисты громко называют их «последними язычниками Европы». В таком контексте успехи владыки Нила (около 6000 человек) выглядят уже не такими впечатляющими. С другой стороны, они ведь достигнуты всего лишь за два года! Один из крупнейших вятских краеведов – доктор исторических наук П. Н. Луппов в этой связи даже называл период управления Вятской епархией Нилом (Исаковичем) тренировкой перед отъездом в Иркутск. Интересно, а что было бы, если тренировка затянулась бы лет на десять или даже пятнадцать?! Может быть, тогда Костомарову и не суждено было произнести свой известный афоризм…

«Господи Боже! Дай овечку. Дай козу», или Особенности миссионерского служения среди вотяков и черемис (удмуртов и марийцев)

Еще при предшественнике владыки Нила епископе Иоанникии произошел неприятный случай. Миссионер Иранского уезда протоиерей Николай Курбановский в своем отчете заверял правящего архиерея, что все черемисы, находящиеся под его попечением, усердно исповедуют христианскую веру и колеблющихся или сомневающихся нет. Во время же объезда владыкой Иоанникием епархии неожиданно выяснилось, что «во многих подведомственных Курбановскому селениях черемисы держатся, и с упорством, своей старой веры». Безусловно, разразился скандал, информация о котором дошла до сведения Синода. И Синод запросил уже у владыки Нила мнения и информации о деятельности о. Николая. Епископ Нил сообщил, во-первых, что миссионер Курбановский уже был переведен из Царевосанчурска в Котельнич, а на его место назначен новый священник – Куртеев. При этом владыка сообщал, что не считает Курбановского виновным! После того как он лично посетил указанный район в 1836 году, ему удалось выяснить, что причиной всему явилась вражда между священником и местным исправником. Последний при посещении этих мест владыкой Иоанникием специально собрал на видных местах черемис и подговорил их кричать о своей прежней вере. Тем самым он вполне успешно дискредитировал священника. Вот что докладывал Нил в Синод: «Надлежало только собрать на известных пунктах толпы черемис и заставить хотя некоторых вопиять о старой вере. Так и сделано было: в этом лично сознался мне главный из действовавших при сем случае черемисин Никитин» [44] . Во время же поездки владыки Нила никаких манифестаций и собраний в пользу прежней языческой веры уже не было. Такое состояние народа, по мнению Нила, для Курбановского является лучшим оправданием и неоспоримым доказательством, что он неленостно трудился на миссионерском поприще и добросовестно доводил до сведения начальства результаты своих трудов.

44

РГИА. Ф. 796. Оп. 796. Д.73. Л. 56.

Данная история вскрыла с совершенно неожиданной стороны целый ряд серьезных проблем в сфере церковной миссии. Как выяснялось, успехи миссии во многом зависели и от отношений между духовной и гражданской властями как в центре, так и на местах.

Важную роль в деле обращения инородцев в православие играли льготы, которые предоставляло Российское правительство еще с XVIII века. Согласно

действовавшему законодательству, инородцам, принявшим христианство, предоставлялись льготы в платеже податей и отбывании рекрутской повинности в течение трех лет. Однако когда владыка Нил только прибыл в епархию, то ему сообщили, что льготная политика не проводится в полном объеме. Вопрос был настолько серьезным, что епископ Нил вынужден был уже в сентябре 1836 года обратиться в Синод за помощью. Владыка сообщал, что узаконенные льготы производятся с чрезвычайной медлительностью. Он даже предоставил список тех вотяков и черемис, которые уже больше трех лет не могли воспользоваться положенными льготами. Далее владыка по пунктам указывал на последствия такой медлительности. Во-первых, принявшие христианство, считая себя обманутыми миссионерами, жестоко их укоряли. Кроме того, новообращенные терпели самые обидные насмешки со стороны своих единоплеменников. Во-вторых, язычники-инородцы, убеждаемые на практике в трудности и не надежности получения льгот, не хотели и слышать, когда миссионеры напоминали о них, пытаясь расположить их к христианству. Наконец, в-третьих, сами миссионеры больше не осмеливались уже указывать обращаемым на эту выгоду. И это в то время, когда предоставляемые льготы, по глубокому убеждению владыки, являлись одним из самых серьезных факторов, способствовавших христианизации инородцев [45] .

45

Там же. Д. 1303. Л. 1-1 об.

Обер-прокурор Св. Синода H. A. Протасов (1836-1855).

Для разрешения возникшего затруднения Синод через своего обер-прокурора H. A. Протасова привлек и министра финансов Е. Ф. Канкрина. Духовное ведомство потребовало от последнего, чтобы во все губернии было направлено напоминание о необходимости неукоснительно соблюдать существующие законы и своевременно предоставлять все предписываемые законом льготы для новокрещенных инородцев. Министр финансов в деле разобрался, но напоминание во все регионы посылать отказался, объяснив это тем, что сигналов оттуда не было. В случае же если подобная ситуация повториться где бы то ни было, министр высказал готовность своевременно оказывать всяческую помощь и поддержку [46] .

46

Там же. Л. 7.

Что же касается причин медлительности по Вятской епархии, то во всем «виноваты», как оказалось, были сами миссионеры! Дело в том, что на уровне губернии все ведомства работали достаточно оперативно и профессионально. Но выдача льгот тормозилась на самом высшем уровне – Временным Советом дел управления Департаментом государственных имуществ. Последний ответил, что «новокрещенным черемисам посему не предоставлено доселе льготы, что они не объявили, к каким христианским обществам желают быть приписаны, между тем как должны объявлять о том немедленно по принятии Св. Крещения; ибо на таковом объявлении должно быть основано и предоставление льготы. Если они пожелают остаться в звании поселян, то ‹…› им будет предоставлена льгота на три года, а если изъявят желание причислиться к городам, то ‹…› воспользуются льготою на два года» [47] .

47

Там же. Л. 10 об.

В октябре того же 1836 года владыка вновь докладывал в Синод о проблемах в делах миссии среди инородцев. На этот раз проблема исходила от полицейских. Владыка, ссылаясь на донесения миссионеров-священников, сообщал, что «новокрещане из вотяков и черемис сильно соблазняются, видя, что действующие среди них чиновники земской полиции, будучи русскими, открыто употребляют в посты скоромную пищу. При таких примерах всякое убеждение ко хранению постов остается недействительным» [48] . Затронутую проблему нельзя не признать чрезвычайно важной и симптоматичной. Православные миссионеры пытались обратить инородцев-язычников, начальство на всех уровнях их подгоняет, а сами православные русские, если не все, то некоторые, не только едят скоромное в пост, но даже и не скрывают этого. В такой ситуации невольно возникает вопрос: а может, стоило сначала заняться миссией среди русского народа?

48

Там же. Д 1345. Л. 3.

Конец ознакомительного фрагмента.