Архиепископ Нил (Исакович) (1799–1874): геолог, минералог, палеонтолог и богослов
Шрифт:
После окончания духовного училища Николай Исакович поступил в Могилевскую духовную семинарию. Владыка впоследствии с ужасом вспоминал годы «лютого», по его собственному выражению, семинарского обучения. Каждый день учащиеся ожидали учителей и начальство со страхом и трепетом. После утренней и вечерней молитв в присутствии всего училища пороли детей, наказанных за малейшие проступки, а иногда и без всякой вины. По крайней мере, так казалось самим детям. Розгами секли по рукам и за плохое чистописание.
Итак, училище, семинария… Для XIX века это был традиционный для выходцев из духовного сословия («поповичей») путь. Кроме того, именно в это время была проведена крупнейшая реформа духовного образования, результатом которой стало учреждение четырехступенчатой модели обучения, включавшей в себя церковно-приходские школы, духовные училища, семинарии и академии. Данная система, разработанная в 1808–1814 годах, предназначалась исключительно для детей духовенства, хотя, конечно, были и исключения. Духовные академии, которых было открыто всего четыре (Санкт-Петербургская – в 1809 году, Московская – в 1814-м, Киевская – в 1819-м, Казанская – в 1842-м), должны были быть не только высшими духовными учебными заведениями, но и научно-богословскими центрами и одновременно контролирующими учреждениями. Каждая из семинарий, согласно проведенной реформе, должна была входить в состав одного из четырех духовно-учебных округов во главе с одной из духовных академий. Могилевская семинария входила в округ именно столичной академии.
Санкт-Петербургская духовная академия была открыта в 1809 году. Очень много для ее развития сделал третий по счету ректор – епископ Филарет (Дроздов) (впоследствии митрополит Московский), возглавлявший богословскую школу с 1812-го по 1819 год. В 1819 году владыку Филарета на посту ректора сменил один из его выдающихся учеников – архимандрит, а впоследствии митрополит Санкт-Петербургский Григорий (Постников). Этот архиерей вошел в историю как один из видных борцов со старообрядческим расколом и основатель трех церковных журналов – «Христианского чтения» (Санкт-Петербургская духовная академия), «Православного собеседника» (Казанская духовная академия) и «Духовной беседы» (Санкт-Петербургская духовная семинария). На период ректорства архимандрита Григория пришлось открытие и введение в эксплуатацию в 1819 году нового академического здания. Для наставников и студентов академии, теснившихся до этого времени на территории Свято-Троицкой Александро-Невской лавры, это было чрезвычайно важное событие. Сохранились только самые теплые воспоминания о «Доме премудрости», который тогда был удален от столицы. Близлежащая же территория, обсаженная новыми деревьями, давала чистый и свежий воздух и создавала все необходимые условия для вполне комфортной (по студенческим, разумеется, меркам) жизни и занятий учащихся. Именно академический сад вызывал восторг у многих воспитанников: «Какое отрадное влияние и значение имел академический сад в жизни студентов! Он то же, что у древних греческих философов – сад перипатетиков! Он был отдыхом и развлечением, он же утешал мятущихся, взволнованных, укреплял в истинах и выводах философов, освежал мысли филологов, воодушевлял поэтов и эстетиков… И кто из студентов с приятным чувством не вспоминал о нем в жизни!..» [23] Вне всякого сомнения, вспоминал об этом саде и Николай Исакович, будучи уже архимандритом и ректором Ярославской духовной семинарии, о чем будет сказано ниже.
23
Родосский A.C. Биографический словарь студентов… С. VI.
Итак, Николай Исакович в 1821 году поступил в столичную духовную академию, где обучался богословским и философским наукам, церковной и всеобщей словесности, церковной и гражданской истории. Ну и конечно языкам: еврейскому, греческому и французскому [24] . Примечательно, что в этом списке отсутствовал латинский язык! Видимо, Николай уже так хорошо его знал, что решил больше не тратить на него время.
Одним из лучших друзей по академии у Николая Исаковича был Яков Сергеевич Никольский, впоследствии митрополит Санкт-Петербургский Исидор. Удивительно, но его имя также мало известно современному читателю, и это несмотря на то, что его никак нельзя включить в число архиереев «второго ряда», ведь он служил при четырех императорах: в священном сане – 67 лет, в епископском – 58, в сане митрополита – 37. Санкт-Петербургскую кафедру владыка Исидор возглавлял 32 года (с 1860-го по 1892 год); присутствовал на коронации Александра II и короновал Александра III; имел все награды и в конце жизни был удостоен патриаршей чести (и это в синодальный-то период!) предношения перед ним при богослужении креста. В отличие от Николая Исаковича, который окончил академию только двадцать седьмым по счету, будущему столичному митрополиту удалось завершить вторым, благодаря чему он был оставлен при академии в качестве бакалавра по кафедре Священного Писания. Впоследствии архиепископ Нил переписывался с митрополитом Исидором.
24
РГИА. Ф. 796. Оп. 111. Д. 634. Л. 6 об.
Преподобный Нил Столобенский.
Окончил Николай Исакович академический курс в составе уже VI выпуска, двадцать седьмым, как уже было отмечено, по итоговому списку-рейтингу Всего же этот курс окончило 52 человека, то есть получается, что будущий архиерей практически возглавил вторую половину списка. Этот результат назвать выдающимся, конечно же, никак нельзя. В годы обучения Исакович опубликовал одну из своих научных работ, посвященных весьма специфической теме: «О бесноватых, упоминаемых в Евангелии» [25] . Данная работа продемонстрировала знакомство молодого церковного деятеля как с зарубежной, в первую очередь протестантской, литературой, так и со святоотеческим наследием. Публикация данной работы имела самое непосредственное отношение к сложившейся в стране церковно-политической обстановке. Как известно, к этому времени практически завершилась борьба так называемой «правой партии» против всесильного министра духовных дел и народного просвещения князя А. Н. Голицына и возглавляемого им Российского Библейского общества. Эта достаточно напряженная борьба представителей двух течений и общая нервозная обстановка позволили целому ряду архиереев (Стефану Волынскому, Лаврентию Черниговскому, Авраамию Ярославскому и др.) выступить против отдельных новшеств, по их мнению либеральных, в реформированных духовных академиях, тем более что академический устав был принят в 1808–1814 годах при А. Н. Голицыне, тогда еще обер-прокуроре Св. Синода. Мнение упомянутых архиереев поддержала и „тяжелая артиллерия“ в лице митрополитов Санкт-Петербургского Серафима (Глаголевского) и Киевского Евгения (Болховитинова). Ректор же Санкт-Петербургской академии уже епископ Григорий (Постников), отстаивавший интересы академического образования, чтобы продемонстрировать высокую научно-богословскую подготовку невских студентов, издал их работы в четырех томах. Впрочем, это не помешало Комиссии духовных училищ не присвоить ни одной магистерской степени ни одному выпускнику 1825 года. Согласно принятому на самом высшем уровне решению, выпускники академии могли быть удостоены степени магистра богословия только в том случае, если заслужат одобрение начальства за усердное исполнение всех возложенных на них послушаний и обязательств, а также за доброе поведение. Вот и получалось, что Николаю Исаковичу косвенным, конечно, образом пришлось столкнуться с деятельностью князя А. Н. Голицына. И это своеобразное столкновение было первым, но, как показала дальнейшая история, не последним.
25
Исакович Н. О бесноватых, упоминаемых в Евангелии // Некоторые упражнения студентов Санкт-Петербургской духовной академии шестого учебного курса. Ч. III. СПб., 1825. С. 272–286.
«Зачем
После окончания академии Николай Исакович 22 августа 1825 года принял монашеский постриг с именем Нил в честь преподобного Нила Столобенского. Ну а дальше начался традиционный карьерный путь ученого монаха синодального периода: преподавание, инспекторство, ректорство и, наконец, архиерейский сан. Не избежал этого пути, да и вряд ли пытался, и молодой монах Нил. 22 августа он был рукоположен в сан иеродиакона, 29 августа, то есть через неделю, – в иеромонаха.
5 сентября 1825 года новоиспеченный иеромонах назначается в Чернигов инспектором и учителем одной из старейших духовных семинарий и смотрителем тамошних духовных училищ. У человека стороннего такое назначение не вызовет никаких вопросов. Но если внимательно приглядеться, то история с этим назначением не будет уж такой простой. Дело в том, что Черниговский и Нежинский архиепископ Лаврентий (Бакшевский) был одним из тех архиереев, которые выступили против существовавшего в духовных академиях направления преподавания. Конечно, хочется предположить, что иеромонаха Нила отправили в Чернигов неслучайно. Возможно, именно там, под бдительным надзором и чутким архипастырским руководством, его хотели проверить на благонадежность. Хотя, и такое тоже вполне вероятно, данное назначение могло быть совершенной случайностью, и никакого умысла и «заговора» там не было и в помине.
Если все же это назначение должно было стать строгой проверкой, то иеромонах Нил прошел ее безупречно. Дело в том, что меньше чем через полтора года –18 января 1827 год а – владыка Лаврентий обратился в Синод с просьбой помочь разрешить ему вопрос о замещении «праздной», то есть вакантной, игуменской настоятельской должности в третьеклассном Георгиевском Козелецком монастыре. В качестве возможных кандидатов владыка предложил Синоду эконома Черниговского архиерейского дома некоего иеромонаха Антония и отца Нила. Примечательно, что первый был представителем как раз именно монастырского монашества (то есть принадлежал к числу «простецов»), так как, согласно послужному списку, наукам семинарским обучен не был. Но в данном случае он выделялся возрастом (ему было уже 65 лет) и богатым житейско-монашеским опытом. Отец Антоний принял постриг в 1779 году и с того времени подвизался в монастырях разных русских епархий. С 1810 года он даже служил священником на флоте и был отмечен морским командованием за проявленное мужество и отвагу при штурме одной из турецких крепостей. Наконец, в 1822 году он был определен экономом при Черниговском архиерейском доме [26] .
26
РГИА. Ф. 796. Оп. 108. Д. 130. Л. 2 об.-З.
Владыка Лаврентий, предложив две кандидатуры для замещения вакантного места, стал смиренно ожидать резолюции Св. Синода. Ответ из столицы был отправлен 16 марта 1827 года, и был он достаточно резким по тону. По содержанию же он сводился к тому, что архиерей на основании действующего законодательства должен был решить данный вопрос «по собственному своему рассмотрению», а беспокоить Синод не следовало. Получив такую отповедь, владыка незамедлительно назначил на вакантное место своего эконома – отца Антония. На вопрос же о том, для чего вообще Черниговский архиерей затеял всю эту переписку, напрашиваются несколько вариантов ответа. Первый, наиболее простой и очевидный, сводится к тому, что владыка банально не знал о своей компетенции в данном вопросе, поэтому и испрашивал начальствующего указания. В качестве второго варианта можно предположить, что владыка хотел поставить своего приближенного – иеромонаха Антония, но опасался, что данное назначение может вызвать нарекания в столице, где бы обратили внимание на то, что настоятельскую должность занимает неученый монах. Третий же вариант видится в том, что владыка Лаврентий хотел поставить настоятелем именно Нила, но не мог сделать этого без вмешательства центральной церковной власти по той простой причине, что Нил подчинялся Комиссии духовных училищ (учреждению при Св. Синоде, управлявшем всеми духовно-учебными заведениями в империи по учебной, воспитательной и хозяйственной частям с 1808-го по 1839 год), и поэтому даже правящий архиерей не мог распоряжаться в полной мере вроде бы подведомственными ему кадрами. Вот и намекал владыка Синоду, что Нил, «хотя и недавно еще в монашестве состоит, но труды его по семинарии в инспекторской и учительской должностях, также при честной жизни продолжаемые, заслуживают внимания и уважения» [27] . В конце концов, какой бы из вариантов не походил больше на правду, владыка решил свой вопрос, немного, правда, оскандалившись. В свою бытность в Черниговской семинарии Нил очень близко сдружился с Иосифом Самчевским, также выпускником Санкт-Петербургской духовной академии. Только Осип Акимович Самчевский, как его называет историк Невской академии A. C. Родосский [28] , окончил академию на два года раньше, чем Нил, в 1823 году. Какое-то время он также преподавал в Черниговской духовной семинарии, после чего перешел в ведомство Министерства народного просвещения, в котором прослужил до 1853 года, а скончался в глубокой старости в 1887 году. За год до смерти, уже будучи совершенно лишенным зрения, он надиктовал свои интереснейшие, как оказалось, воспоминания за более чем полувековой период, опубликованные в «Киевской старине» за 1893 и 1894 годы [29] . В них-то Иосиф и сообщает читателю, что высоко оценивал способности своего товарища иеромонаха Нила, и рассказывает, насколько тот отлично знал все предметы академического курса, что позволяло ему на высоком уровне преподавать философию. Исполнение же инспекторской должности, по словам Самчевского, также было на высоте. Каких-то деталей именно из этой сферы Самчевский не вспоминает, да и что там вспоминать? Контроль за учащимися, требование строгого и точного исполнения всех правил и предписаний, наказание в том случае, если правила нарушались. Прозаическое исполнение далеко не поэтических обязанностей.
27
Там же. Л. 1-1 об.
28
Родосский A.C. Биографический словарь студентов… С. 424–425.
29
Самчевский И.А. Воспоминания // Киевская старина. 1893. Т. 43. № 10. С. 1–28; № 11. С. 185–213; № 12. С. 353–375; Т. 44. № 1. С. 21–51; № 2. С. 267–281; Т. 45. С. 4–90; № 5. С. 214–235; № 6. С. 414–438; Т. 46. № 7. С. 61–78; № 8. С. 133–151. № 9. С. 326–353; Т. 47. № 12. С. 491–492.
Однажды Самчевский спас своего товарища и выходил его после тяжелой болезни. Случилось так, что три дня отец Нил никуда не выходил из своего кабинета. Когда келейник отца Нила сообщил об этом Самчевскому, то последний тут же бросил все дела и направился к другу. Стал стучать в дверь, громко кричать и даже угрожать ее выломать, если Нил не выйдет. Последний еле живой смог подойти и отпереть дверь, явившись перед другом «с раскрасневшимся лицом и едва стоящим на ногах». Нил был в горячке. Пока шли за доктором, Самчевский поставил самовар и долго отпаивал болящего инспектора потогонными травами. Через несколько дней Нил поправился. Он был благодарен своему другу за участие и поделился сокровенными мыслями о том, что еще никогда так не чувствовал тяжести монашеского положения, как во время этой болезни.