Архимаг
Шрифт:
К тому же Громф понимал, что сам совершил ошибку. Он почему-то надеялся, что Ивоннель, его дочь, получившая воспоминания Ивоннель-старшей, скоро займет трон Верховной Матери Мензоберранзана и послужит средством для его возвышения. Он по-прежнему рассчитывал взобраться наверх, несмотря на поражение Ллос в борьбе за Пряжу, несмотря на то что Паучья Королева, судя по всему, мало интересовалась им и не стала бы более благосклонна к нему даже в случае успеха.
Спустя несколько недель Верховная Мать Зирит будет умолять Квентл дать городу К’Ксорларрин
– Блестяще, – признал он, пристально глядя вниз, на город, на очередной демонический огненный шар.
Затем бросил быстрый взгляд на дверь, за которой скрылась Минолин Фей. Возможно, настало время для разговора с главой Дома Фей-Бранш, Биртин, матерью Минолин.
С одной из бывших заговорщиц. Той, что нашла К’йорл Одран.
Ветер принес клубы отвратительного серого тумана. Когда туман был полупрозрачным, он лишь превращал ножки гигантских грибов в призрачные фигуры. Затем мгла становилась такой плотной, что Киммуриэль не мог видеть дальше нескольких футов вокруг себя. Кроме тумана, ветер приносил удушливый, отвратительный запах, запах смерти и разложения, горящей плоти и рвотных масс.
Киммуриэль привык владеть собой, поэтому обстановка его не беспокоила. Многие из тех, кто приходил сюда, на этот проклятый уровень существования, поддавались влиянию отвратительного пейзажа и вони, а отвлечься хоть на секунду здесь означало обречь себя на мучительную смерть.
Дроу твердым шагом двигался вперед, внимательно осматриваясь и исследуя окружающее пространство своим магическим «внутренним взором». Он не позволит застигнуть себя врасплох.
Вскоре он услышал ее. Она звала его точно так же, как в те времена, когда он был ребенком: не при помощи голоса, а при помощи псионических способностей.
Киммуриэль Облодра напряг все силы, чтобы сохранить спокойствие. Наконец он увидел ее, К’йорл, свою мать. Женщина стояла, прислонившись к ножке гриба, и выглядела точно так же, как в тот кошмарный день, более ста лет назад, когда Верховная Мать Бэнр перевернула весь Дом Облодра с ног на голову, вырвала его вместе с его каменными «корнями» из основания и швырнула в ущелье Когтя, широкую и глубокую пропасть. Эта пропасть разделяла надвое пещеру, в которой располагался Мензоберранзан.
К’йорл рухнула вниз вместе с домом-сталагмитом, и Киммуриэль долгое время считал ее погибшей.
Однако смерть матери не слишком его расстроила. В то время он уже почти забыл о своих родичах, поскольку давно покинул Дом Облодра и вступил в организацию наемников Джарлакса. К тому же он был не из тех, кто позволяет себе предаваться таким разрушительным и бесполезным эмоциям, как горе.
«Или ликование», – сказал он себе, снова взглянув на свою мать.
Громф отправил его к Биртин Фей, а та послала его сюда, в Бездну, к трону великого балора Эррту.
На встречу
– Сын мой, ты последний из нашего рода, – приветствовала его К’йорл.
– Но мне кажется, что ты тоже…
– Нет, – перебила его К’йорл. – Я мертва, во всех смыслах этого слова. Теперь мне нет дороги на Первичный материальный уровень; моя смертная оболочка – не больше, чем иллюзия, призрак, созданный для развлечения Эррту. – Она смолкла и, бросив на него зловещий взгляд, добавила: – Пока что.
Киммуриэль не мог не заметить выражения дикого, неукротимого гнева в ее голосе, в ее пылающих глазах, ничуть не утративших блеска за многие десятилетия, что она провела в заключении. После этих бесконечных лет в плену у демона свирепая и злобная К’йорл не смирилась.
– Верховная Мать Ивоннель Бэнр давно мертва, – сказал он, чтобы успокоить женщину.
– Но проклятый Дом Бэнр нашел ей замену, а потом найдет новую, в то время как Дом Облодра, наш Дом, все, что мы построили, все чего мы достигли, перестал существовать!
– В Смутное Время ты совершила ошибку, – без обиняков заявил Киммуриэль. – Ты метила слишком высоко, и, когда к богам вернулось их могущество, ты поплатилась за свою гордыню. Мы все поплатились.
– Но ты сумел остаться в живых.
Киммуриэль равнодушно пожал плечами.
– А что ты сделал для того, чтобы отомстить Бэйрам? – резко спросила К’йорл.
– Я? – удивился Киммуриэль. – Я жил для себя и действовал в своих интересах, так, как мне хотелось, когда и как мне хотелось.
– С Джарлаксом.
– Да.
– С Джарлаксом Бэнром, – подчеркнула К’йорл; она была одной из немногих, кто знал правду о происхождении таинственного безродного наемника.
– Он больше не пользуется этим именем.
– Но служит Дому Бэнр.
– Едва ли. Джарлакс служит только Джарлаксу.
К’йорл кивнула, обдумывая услышанное.
– Настало время отплатить им за все, – наконец произнесла она. – Квентл – жалкое ничтожество, она уязвима.
– Она упрочила свое влияние и власть над городом.
– А когда ее влияние ослабнет? Дракон мертв, Сумерки побеждены, а судьба убогой деревни Зирит висит на волоске – точнее, на нити паутины.
– Удивительно, откуда ты столько знаешь о…
– У меня полно свободного времени, – перебила его К’йорл. – А Эррту мучает меня, показывая мне картины жизни в Мензоберранзане, куда мне нет возврата.
– Тогда тебе должно быть известно, что Верховная Мать Бэнр собирается уладить неприятности Матери Зирит.
– При помощи демонов.
– Ты хорошо осведомлена для рабыни из Бездны, повторил Киммуриэль, и нотка сарказма проскользнула в его обычно бесстрастном голосе.
– Я хорошо осведомлена именно потому, что я нахожусь в Бездне! Эррту, само собой, не боится меня, поэтому и показывает мне Мензоберранзан.
– Ох уж эти демоны, – заметил Киммуриэль.
К’йорл издала короткий, зловещий смешок.