Архимаг
Шрифт:
Настала пора прояснить некоторые моменты. Имя пришельца из иной реальности было Гай. Во всяком случае, это наиболее близкий аналог его имени, который можно отразить на бумаге. Он происходил из расы ийров, и от всей души ненавидел Землю и её обитателей. Он ненавидел нашу планету примерно за то же, за что рыба ненавидит пустыню, — за то, что там невозможно жить. Раса ийров не нуждается ни в воздухе, ни в пище, ни в воде. Для поддержания существования им необходим один-единственный ресурс — электричество. В их родном измерении проблем с этим не возникает — электричества у них больше, чем у нас… да чего угодно. Их мир на девять десятых образуется из электричества. Они сами на девяносто девять и девять десятых процента состоят
Ийры, в силу несколько большей жизнеспособности, могли существовать и в нашем мире, но это была довольно неприятная жизнь. Потому-то они (в отличие, скажем, от джиннов) практически никогда и не посещали наше измерение. На Земле они могли подзаряжаться энергией только от грозовых туч, а с недавних пор научились получать её и от электроприборов, но этого для них было так же мало, как и холодильника для Деда Мороза. К тому же в нашем мире им приходилось залезать в искусственно созданную шкуру, иначе они все равно бы не просуществовали у нас и нескольких часов. Простая разница в физических законах сделала бы подобное существование невозможным.
Гай никогда не явился бы на Землю по собственной воле, но, увы, он был обязан выполнить контракт, некогда заключенный между одним из обитателей Земли и его прапрапрапрапрадедом. Этих «пра» могло бы быть гораздо больше, но ийры живут почти в тридцать раз дольше людей.
Это был необычный контракт. Заказ на убийство. Прапрапрапрапрадед подрядился умертвить человека по имени Креол. Плату он получил вперед и непременно выполнил бы заказ, но этому помешало форсмажорное обстоятельство: Креол скончался сам, приняв естественную смерть. Если бы прапрапрапрапрадед вернул плату заказчику, контракт утратил бы свою силу, но он не смог этого сделать по причине некоторой специфичности полученного гонорара. Его было крайне затруднительно возвратить, и, даже если прапрапрапрапрадеду удалось бы вернуть долг, это не доставило бы никакой радости тому, кто произвел оплату. Так что контракт остался действующим. Он потерял бы силу со смертью заказчика, но, увы, этого до сих пор не произошло.
Конечно, Гай никогда не предполагал, что проклятая жертва умудрится воскреснуть и ему придется исполнять контракт пятитысячелетней давности. Однако он не мог просто проигнорировать законы клана. Не мог и перепоручить дело кому-то другому — этого не позволили бы все те же неумолимые законы клана. Вот потому-то он так и ненавидел Землю и всех, кто на ней живет.
К тому же Гай чувствовал себя не очень хорошо. О Земле он знал только теоретически, поэтому совершенно забыл, как быстро здесь истощаются запасы энергии. Левитация, удар молнии, да и просто само существование в чуждом для него теле съели практически все, что он прихватил с собой из дома. Нужно было срочно подзарядиться, иначе его ожидали серьезные неприятности. Примерно такие неприятности бывают у человека, у которого на полпути между Марсом и Юпитером заканчивается воздух в скафандре.
К счастью, Гай учуял поблизости от себя небольшой источник электричества. По его масштабам совсем крохотный, но это было все же лучше, чем ничего. Гай решительно открыл капот, даже не заметив, что он был заперт, и вырвал из недр автомобиля аккумулятор. Его пальцы заискрились, покрывшись сотнями крошечных молний, а глаза засветились ещё сильнее, получив свою дозу энергии.
Высосав аккумулятор, Гай отбросил его, как скорлупку съеденного ореха. Теперь он чувствовал себя получше, а значит, можно было вплотную приступать к выполнению заказа. Однако сейчас он уже не решался просто взять и полететь туда, куда надо. Во всяком случае до тех пор, пока не напитается электричеством до предела. Нужно было найти большой источник пищи. Он знал, что на Земле существуют электростанции, на которых пищи вполне достаточно для одного ийра. Надо было найти
Гай задумчиво оглядел автомобиль. Человек ехал на этой штуке — он это сам видел, а значит, её можно было использовать для передвижения. Вот только он совершенно не умел управлять подобными вещами. К тому же ийр не был уверен, что после полученного разряда тока машина все ещё способна передвигаться. А ещё он подозревал, что силу, приводящую этот аппарат в движение, он сам же только что и высосал. Поэтому Гай пошел пешком.
Примерно через двадцать минут его догнал небольшой грузовичок. Водитель — коренастый парень с короткой стрижкой, затормозил рядом с ним и приветливо окликнул Гая:
— Здорово, приятель! Подвезти?
Гай остановился и медленно повернул голову. Он чувствовал, что в недрах этого агрегата имеется ещё один источник питания плюс парочка других, помельче, где-то в кабине. Однако, чтобы добыть это электричество, нужно было сначала избавиться от его хозяина, а на это мог Уйти весь жалкий запасец энергии. Это было невыгодно, поэтому Гай предпочел воспользоваться движущей силой машины и побыстрее оказаться в городе. Там он надеялся отыскать много электричества и наесться до отвала.
— Согласен, — царственно кивнул он, залезая в кабину. Шофер удивленно моргнул. Он тоже обратил внимание на странность речи пришельца — слова звучат непонятно, но смысл совершенно ясен. Хорошо хоть, глаза Гая теперь были закрыты темными очками, так что водитель не заподозрил ничего особенного.
— В Брюссель? — коротко осведомился он.
Гай в очередной раз задумался. Название было для него всего лишь бессмысленным набором звуков, но оно очевидно, должно было обозначать что-то важное. Возможно, потом удастся выяснить, что именно.
— Да, — согласился он. — Именно туда.
— Кстати, приятель, это не твоя машина дальше по дороге? — с интересом спросил шофер, крутя ручку радио. — Что с ней стряслось — молния ударила?..
Гай хмуро покосился на водителя, размышляя, что ответить. О людях он знал не больше, чем ветеринар о собаках — с общими принципами жизнедеятельности знаком, но не больше. Сейчас он не мог понять, почему этот человек называет какую-то машину его собственностью и о какой молнии он лопочет.
Гай не был ни тупым, ни дураком. Он был ийром. Мышление ийров сильно отличается от человеческого. К примеру, они просто физически не терпят ложь, и вообще не знакомы с таким понятием. Причем ийры не способны на ложь ни в каких её проявлениях — они не могут ничего выдумать, не в состоянии понять метафору, не могут строить гипотезы. За всю историю своего существования их цивилизация не создала ни одного художественного произведения, за исключением строго документальных. В мире людей подобный недостаток сильно осложняет жизнь, но у ийров это считается нормой. Конечно, Гай знал о том, что люди могут «говорить о том, в чем они не полностью уверены», но относился к этой информации примерно так, как мы относимся к рассказам о снежном человеке. Нет, он не сомневался в этом: ийры не позволяют себе верить услышанному. Они автоматически предполагают, что и все остальные врать не умеют. Однако сам белобрысый пришелец не мог убедиться в этом до сегодняшнего дня, а значит, считал это маловероятным. Ийры не могут лгать, но их порой удается ввести в заблуждение ошибочной информацией.
— Так что случилось с твоей машиной? — весело переспросил шофер.
— Ничего, — холодно ответил Гай.
Он не солгал. У него не было никакой машины, а значит, с ней и не могло ничего случиться.
— Как же — ничего?.. — недоуменно покосился на него шофер. — Я же сам видел!
— Это не моя машина, — поразмыслив, сообщил Гай. Шофер хотел ещё что-то спросить, но, покосившись на отрешенную физиономию незнакомого попутчика, передумал. Вместо этого он наконец-то нашел какую-то музыкальную станцию. Из динамиков донеслись звуки веселой польки.