Архимаг
Шрифт:
Прогуливаясь по улицам, Гай все лучше понимал, насколько непосильная задача ему досталась. Его прапрапрапрапрадед, который так неосторожно принял этот заказ, нередко работал в мире людей, изучил его более или менее неплохо и вполне мог бы отыскать этого самого Креола. Гай же впервые услышал об этом измерении две недели назад, когда к нему поступил сигнал, что жертва нежданно-негаданно воскресла. Все это время он непрерывно штудировал знания, накопленные о мире людей, подробнейше изучал все, что смог найти, но… Он не имел ни малейшего понятия о том, с чего ему начать.
Поразмыслив, Гай пришел к выводу, что методы, применяемые в его мире, здесь совершенно непригодны. Тут не было и следа энергополя, в котором можно было вести розыск, а у местных жителей отсутствовала та энергетическая аура, благодаря которой ийры распознают друг друга даже на огромном расстоянии. Вернее, энергополе здесь было, но оно было таким слабеньким… По меркам ийров, конечно.
Все же Гай на всякий случай отправил сигнал в пространство. Ответа он, естественно, не дождался. Креол не принадлежал к энергоидам — царству жизни, господствующему в измерении ийров. Он, как и все остальные люди, относился к царству животных, а их Гай чувствовать не мог.
И все же Гай извлек кое-что полезное из этой попытки. Он выяснил, что, как ни слабо поле этого мира, в нем все же можно вести поиск, особенно при полном отсутствии энергожизни. И ещё он вспомнил кое-что крайне полезное: Креол был магом. Следовательно, его можно найти по магическому проявлению. Разумеется, это будет гораздо сложнее, чем если бы он был ийром. Придется ожидать, пока чародей соизволит что-нибудь наколдовать, да и с первой попытки все равно ничего не получится, надо будет повторить поиск раз пятнадцать-двадцать, прежде чем выяснится что-нибудь определенное, но все-таки…
Не обращая внимания ни на что вокруг, Гай поднял лицо и взмыл к небесам. Он уютно устроился на одном из самых высоких зданий города, окружил себя сияющим коконом и запустил сигнал поиска. Эта планета оказалась довольно бедна на магию. Он засек всего несколько тысяч источников, испускающих хоть какие-то магические волны, следовательно, могущих оказаться нужной жертвой, и начал терпеливо отсеивать их один за другим…
В этом положении его и застал рассвет. Гай прервал процесс и недоуменно уставился на неожиданно объявившийся источник света. В его родном измерении не было ничего подобного, и он искренне удивился, узрев то, что мы видим ежедневно.
Немного подумав, Гай решил, что источник энергии, способный осветить целую планету, должен быть необычайно богатым, и попытался дотянуться до далекого светила, чтобы напитаться от него. Естественно, у него ничего не получилось. И он удивился ещё больше, сообразив, что энергия, испускаемая Солнцем, не имеет почти ничего общего с электричеством и для его питания малопригодна. Примерно так же удивился бы леопард, обнаруживший, что задранная антилопа имеет вкус капустной кочерыжки. Поразмыслив, Гай оставил в покое новое явление и вернулся к прерванному занятию. Дело спорилось.
ГЛАВА 13
Всех из памяти сотру друзей…
В камине жарко горел огонь, час назад зажженный магическим жезлом. Мао, Ванесса, Бат-Криллах и Хубаксис играли в «Монополию». Маленькому джинну трудно было самому оперировать с деньгами и карточками, поэтому ему помогал четверорукий демон. Сам Хубаксис только кидал кубики и передвигал фишки.
Креола тоже попытались подключить к игре, но он только пренебрежительно фыркнул, не желая тратить время на такое бесполезное занятие. Маг вообще крайне неодобрительно отзывался обо всем, что не могло принести ни малейшей пользы. Вместо этого он разыскал в доме Библию и теперь внимательно читал ее, старательно водя пальцем по строчкам. Время от времени он делал какие-то пометки на полях, а что-то из написанного, наоборот, зачеркивал. Иногда он даже, вырывал отдельные страницы и с явной брезгливостью бросал их в огонь. После того как Креол уяснил, что в нашем времени бумага стоит очень дешево, он стал относиться к ней без всякого почтения. Наиболее яростно Креол расправился с какой-то главой в середине Ветхого Завета — он вырвал её почти всю и разорвал на мельчайшие клочки. При этом он злобно бормотал:
— Навуходоносор, говорите? Мене, мене, текел, фарес? Блудница Вавилонская? Вот кто, оказывается, разрушил нашу Башню?! Вот из-за кого погиб Шумер?! Боги наши вам не нравятся, черви иудейские?! Своего бога хотите в Шумере посадить?! Мало вам огненной печи? Так я нашлю на ваши города пламя Гибила!
Вон неодобрительно косилась на такое святотатство, но замечаний не делала — она не была такой уж рьяной христианкой. Её мать довольно равнодушно относилась к религии, а отец был сторонником учения Конфуция, хотя опять-таки не слишком активным.
Почти весь Ветхий Завет вызвал у Креола искреннее отвращение. Зато Новый Завет и особенно «Откровение Иоанна Богослова» об Апокалипсисе он перечитал несколько раз и даже скопировал отдельные отрывки в свою магическую книгу. При этом он с явным одобрением кивал головой, неумело пробовал креститься, бормоча при этом какое-то заклинание, и рассеянно поглаживал черного котенка, устроившегося на подлокотнике кресла. Ещё четверо возились на полу, безуспешно пытаясь справиться с крупным сиамским кошаком.
Кошак был тем самым Флаффи, к которому с таким уважением отнесся Креол при первом посещении старой квартиры Вон. Оставшись одна, Луис так и не смогла с ним ужиться и попросила подругу забрать зверюгу к себе. Вон была только рада. Её радость слегка поутихла, когда Креол, уразумев наконец-то, что в двадцать первом веке можно иметь столько кошек, сколько захочется, не без помощи Мао приобрел аж пятерых разношерстных котят, не обращая внимания ни на пол, ни на породу. Имена он им тоже роздал такие, что Ванесса только за голову схватилась. Креол не имел большого опыта в выдумывании кличек для котят, а потому и назвал их просто — Первая Кошка, Вторая Кошка, Третья Кошка, Четвертая Кошка и Пятая Кошка. Пришлось Ванессе срочно их переименовывать.
Признаться, это было нелегко. Сами попробуйте вот так с бухты-барахты придумать целых пять кошачьих кличек. Одного из черненьких она назвала Чернышом, второго, точнее, вторую — Надин, в честь бабушки со стороны матери. Рыженького окрестили Огоньком, серого — Дымком. Последнюю кошечку, крайне странного цвета, больше всего похожую на обои в доме художника-авангардиста, она поименовала Алисой — просто так.
Креол отнесся к этому более чем равнодушно — для него они так и остались Первой, Второй, Третьей, Четвертой и Пятой.