Архипелаг Гудлак
Шрифт:
– Чуждые?
– Это – поначалу! А после того, как я узнал тебя…
– Ну-ну!
Губы Сюзи едва заметно дрогнули в иронической усмешке. Глядя на нее, он подумал, что жить в этом мире и впрямь становилось тесно. Все перемешивалось, перепутывалось между собой, накладывалось, как трафарет одно на другое… Наверное, именно поэтому на его пути повстречался этот тип… Тимур!.. Ощущая рядом с собой тепло и тонкий аромат молодого и прекрасного женского тела, который исходил от Сюзи, он отчасти был ему благодарен. Дровосек наперед знал,
– Я ведь не спрашиваю, почему тебя назвали именно так, а не иначе?
11
Уже третий день подряд Арсен обходил квартиры близ лежащих домов, возле которых в мусорном баке нашли очередную, самую последнюю жертву. Он считал это делом совершенно бесполезным, но с Переверзевым спорить не стал.
– Найди мне хоть какую-то зацепку! – требовал тот. – Хоть что-то найди! Иначе Докучаев с нас обоих шкуру снимет… Ножичком для заточки карандашей!.. Ты меня понял?
Проклиная тот час, когда в нем впервые созрело осознанное желание поступить на юридический факультет местного университета, Радеев, обрядившись для пущей важности в полицейскую форму, с утра до вечера шастал по подъездам, требовательно тарабаня в квартиры жильцов и старательно нащупывая нить, потянув за которую, он смог бы размотать весь клубок, в уголовном кодексе именуемый особо тяжким преступлением. Но никто и ничего не мог ему сказать относительно того, каким образом порубленный на куски труп оказался в контейнере с отходами.
На четвертый день, основательно умаявшись, Арсен присел на лавочку покурить.
– М м м… у у у! – неожиданно промычал кто-то возле самого его уха.
Едва не поперхнувшись дымом, Арсен поднял голову. Напротив него стоял неряшливо одетый тип. Лицо у него было опухшее и небритое. От бомжа исходил такой ужасный запах, что Радеев едва не блеванул прямо себе под ноги. Приставив два пальца к губам, бомж произвел выразительный жест.
– Чо мычишь, как буренка? С утра не доили, что ли?
Молча взяв сигарету, бомж прямиком направился к мусорным бакам. Радеев еще какое-то время наблюдал за ним.
– Эй, постой! А ну, постой тебе говорю!
Нехотя остановившись, бомж не сразу обернулся на оклик… На физии его отчетливо читались неуверенность и страх.
– И давно ты – тут?.. Я имею в виду… Обитаешь здесь давно? – приблизившись на безопасное расстояние к бездомному, чтобы ненароком вновь не учуять ту отвратительную вонь, которую бродяга распространял вокруг, спросил Радеев.
Весь скукожившись, точно сушеный гриб, и, раскрыв, то ли от удивления, то ли по какой иной причине рот, бомж некоторое время молчал.
Арсен второпях вынул из кармана сотню.
– Тебе нужны деньги?
В глазах бомжа, напополам со страстным желанием тотчас завладеть деньгами, зажглось недоверие.
– Скажи, ты ночью, ровно три дня назад, никого здесь не видел?
Но странный
– Ты ведь наверняка по ночам здесь в мусорных баках отходы фильтруешь?.. Какую-нибудь черствую корку себе выискиваешь, чтоб с голоду не сдохнуть!
Но бомж, словно забыв обо всем на свете, машинально потянулся рукой к тому, что обещало ему сытный ужин. А то и выпивку в придачу…
– Э э э… Нет, друг любезный! Так не годится…
Уличный бродяга тотчас отдернул руку, точно ее ошпарили кипятком.
– Что – взамен?
Бомж пристально посмотрел на Арсена. Только теперь сыщик обратил внимание на то, как именно был одет уличный пилигрим. На нем, точно на вешалке, мешком висела, то ли куртка, то ли пальто грязного цвета. С неровными краями рукава были оторваны до локтей. Погрузив в карманы похожие на две кочерги, которыми за минуту до того рьяно шуровали притухшую печную золу, длани, вскоре из одного из них бомж с опаской извлек какой-то предмет. С первого взгляда нельзя было точно определить, во что он был обернут. Было ли это девичьим платком из ситца, узоры которого уже нельзя было различить, или же мерным лоскутом ткани, какие хозяйки используют для бытовых нужд до того, как он станет никому не нужным, лоснящимся от грязи, тряпьем?..
– Что это? – подозрительно спросил Радеев, который, как ни старался, не мог перебороть в себе брезгливость.
Не долго думая, человек из ниоткуда протянул сверток Арсену. Тот, взяв его, осторожно, словно ладонь его отягощала граната, которая, если нечаянно выдернуть чеку, могла в любую секунду взорваться, потянул за конец тряпки. Вскоре он сжимал в руке рукоять метательного ножа. Точно такой же в качестве вещь-дока хранился в сейфе у Переверзева.
Радеев даже присвистнул от удивления.
– Ты это… Где нашел?
Бомж указал на мусорный бак.
«Мог бы и не спрашивать! – с досадой подумал про себя сыщик. – И без того понятно, где!»
Только теперь Радеев обратил внимание на то, что бездомный до сих пор не сказал ему ни слова, обходясь жестами.
– Ты – что? Немой, что ли?
В ответ бедняга открыл рот и указал на обрубок языка.
– Да а а!.. Кто ж это тебя – так? Уж, не наш ли маньяк, ненароком, к этому руку приложил?
Немой, согласно кивнув, указал на нож.
– Правильно, правильно, гоните его с нашего двора в шею! – бойко залопотала проходившая в это время мимо Радеева пожилая женщина. – Вы, наверное, из полиции?.. Мало того, что он тут возле наших мусорных контейнеров безобразит, так еще напьется и по ночам спать не дает!
– Да, что вы говорите?
– А, вы думаете, я лгу?.. Примерно, с неделю назад, а может и более того, он тут такой концерт закатил… Орал за полночь так, будто его режут! Не верите, у моих детей спросите… Они в ту ночь, как раз, с гостей возвращались и все видели и слышали!