Архипелаг Гудлак

Кваченюк-Борецкий Александр

Он ждал ее на улице до тех пор, пока все не вышли из клуба. Не понимая, как он и Ксю могли потерять друг друга в толпе, Дэн кинулся обратно в клуб. Быть может, не выдержав давки, она осталась там в ожидании того, пока последний зритель не покинет зал. Тогда можно будет, никого не пихая локтем, спокойно выйти наружу. Но свет в помещении был потушен.

– Ксю! – без всякой надежды, что она его слышит, крикнул он в пустоту, где не было видно ни зги.

Еще какое-то время он шарахался впотьмах по залу, пока вошедшая туда и направившая на него луч фонарика контролер

не выставила его за дверь, на улицу. Не зная, что делать, Белов во весь дух помчался на другой конец села, к дому, где жила Ксю. Было уже довольно сумрачно. И все же еще издали он заметил ее силуэт.

– Ксю! Постой! Это – я! Да, погоди же, говорю!..

Но вместо этого, оглянувшись, Ксю метнулась к калитке и скоро исчезла за ней.

– Вот – блин! Да, что с ней такое стряслось! – недоумевал Дэн.

Он решил зайти к ней в дом, чтобы все выяснить… Однако, как только, приблизился к крыльцу, очертания которого словно растворились во внезапно окутавшей все вокруг мгле, кто-то бросился на него оттуда с кулаками. Через секунду Дэн лежал ничком на земле.

– Ах, ты, ублюдок! Ну, погоди же, я тебя сейчас так отделаю! Век меня помнить будешь!..

Клацая зубами от страха, Белов вскочил на ноги и был таков.

На следующий день, старательно прикрывая ладонью синяк под глазом, Дэн всячески делал вид, что ничего особенного не случилось… Мол, с кем не бывает!..

– Так тебе и надо, телку колхозному! Будешь знать, за кем волочишься!

Чернов не таил своего злорадства.

– Папашка-то ее, заявление в милицию написал, как будто бы на его дочь после того сеанса в кино какой-то тип напал.

– Какой еще тип?

– А я, откуда знаю?! И вообще, никто и ничего толком не видел. Темно ведь было! Только, говорят, потом он почему-то передумал делать то, что намеревался вначале. Отпустил девку, не солоно хлебавши… Платье только на ней в нескольких местах порвал. Да, еще пообещал ей напоследок, что непременно они свидятся…

– Врешь! Быть такого не может!..

– Еще как, может!

Дэн не знал, что и думать.

– У тебя такое лицо, как будто ты конец света увидел!

Макс словно издевался над ним.

– И потом… Чего мне врать-то? Уже вся деревня об этом только и судачит…

Надо сказать, разговор с Максом посеял в Белове еще большую тревогу…

После он не раз замечал, как при виде Ксю взгляд Чернова, словно затухший костерок при дуновении ветра, вдруг живо загорался. Но не придавал этому значения… Ведь Ксю даже кивком головы не удосуживалась обменяться с Максом при встрече…

– Ну, и как у тебя – с ней? – не в первый раз с нарочитым безразличием интересовался Чернов.

– Да, никак! – сквозь зубы отвечал Дэн.

– Ну, ладно тебе байки рассказывать! Ты мне-то, как лучшему своему другу, скажи, по чесноку: скрутила она тебя по рукам и ногам? Только башкой пока что шевелить и можешь! Погодь, еще не то будет…

– А, что будет?

– А вот увидишь! От папаши ее ты уже по мусаку получил? Что, не так, скажешь?

– Подумаешь! Это ни о чем не говорит!..

– Говорит! Еще как говорит! Причем, о многом…

– Например?

– Да,

о том, что не любишь ты ни себя, ни ее…

– Что ты такое несешь?!

От злости Дэн едва не подпрыгнул на месте.

– Плохо мне без нее! Ты понял? Совсем невмоготу! А, когда провожаю ее до дому, то, не только звук ее голоса… Шорох платья болью в сердце отзывается!.. По ночам спать не могу! Только о ней и думаю!

В ответ Чернов брезгливо скривил рот.

– Что ты в ней нашел, скажи?

Но Белову казалось, что он не до конца искренен. Что Чернов по-прежнему неравнодушен к девушке, которая из них двоих предпочла Белова. А говорит так, чтобы не выказать своих истинных чувств. А возможно, ревнует его к ней! Как друга, близкого друга, конечно.

Но все это и многое другое Белов уже более отчетливо понял потом. Много лет спустя. Тогда же на заре юности он был доверчив и наивен, как дитя, и практически все, кроме откровенной лжи, принимал за чистую монету. Он свято верил в настоящую пацанскую дружбу.

Даже не попрощавшись с Хитруком и Галинкой, которые по известной только им одним причине задержались в ресторане, Белов и Ксю направились по ярко освещенной улице, как будто бы совершенно позабыв о цели их пути.

– Ну, и, куда мы – теперь? – спросил Дэн, втайне надеясь на большее, чем недавний поцелуй и прогулка по вечернему городу.

Ксения склонила голову на его плечо, и он почувствовал, что она хочет того же, что и он.

– Ты проводишь меня?

Одной рукой обхватив за плечи, другой, он осторожно сжал ее теплую, легко поместившуюся в его пятерне, ладонь.

– Я всегда думал о тебе с тех пор, как мы расстались!..

Примерно, через полчаса или, немногим более того, они оказались у цели.

Это был обыкновенный деревянный барак, который находился на окраине города. Когда они подошли к двери, не говоря ни слова, он переступил порог вслед за ней и не выходил из дома уже до самого утра.

14

Записав на всякий случай адрес свидетелей, так удачно подвернувшихся ему под руку, Арсен сунул блокнот во внутренний карман.

– При необходимости вызову! – предупредил он. – А ты…

Но, оглядевшись по сторонам, он понял, что немой бесследно исчез.

– Тьфу ты! – выругался он. – Куда этот чертов бомж мог подеваться?..

Переверзев, аж, побагровел от негодования, когда на следующее утро Радеев изложил ему суть дела.

– Найти немого свидетеля! Немедленно найти!.. Экий ты, Арсеша, млин, лопух придорожный!

Радеев и сам понимал, что дал изрядного маху. Но от этого ему было не легче.

– Виноват, товарищ капитан! Вот только лопухом и прочими видами флоры и фауны прошу меня не называть!

Арсен начинал тихо ненавидеть своего шефа, когда тот, сознательно, а, возможно, и нет, но все ж таки переходил на личности.

– Кажется, мы уже с вами говорили на эту тему… Это не этично!

Словно в раздумье над непосильной задачей, Переверзев наморщил лоб, испещренный мелкой сетью морщин, которой, точно радаром, он улавливал сигналы извне.