Архив комиссара Каина
Шрифт:
Пещера же представляла из себя настоящий водоворот кружащихся тел и сумасшедшей стрельбы. Люминаторные лучи и лазерные заряды выхватывали, подобно стробоскопу, солдат, которые бешено перекидывали стволы своего оружия из стороны в сторону, чтобы встретить огнем ближайшую очевидную в каждый текущий момент угрозу. Мне там было, как я решил, не место, а потому остался в стороне, позволив огневой команде Грифен вмешаться в схватку. Я также придержал Логаша рукой, поставленной поперек его груди наподобие шлагбаума, как если бы собирался защищать его от угроз. В действительности, конечно, если бы один из зверей подобрался близко к нам, он вполне мог бы им закусить, я бы это только приветствовал; а если
Подкрепление вступило в бой, направив свое оружие против бурлящей массы чудовищных созданий, которые кипенью выливались из теней прямо на нас. Их было слишком много, чтобы сосчитать, — по крайней мере, в тот момент мне так показалось. После того как, наконец, рассеялись висящие в воздухе мелкие осколки льда, выяснилось, что прикидка Логаша не была так уж далека от истины и поверженных на пол тварей оказалось всего пяток. Но если бы вы попросили меня навскидку назвать их число посреди всего этого кошмара, я бы, наверное, сказал, что их сотни.
— Выбирайте цели! Стреляйте на поражение! — орала Грифен, не забывая между делом нажимать спусковой крючок.
Она укладывала одиночные выстрелы в голову ближайшему амбуллу с похвальной точностью, целясь в глаза и раззявленную пасть. Наконец один лазерный заряд разорвал нёбо твари, выбив заднюю часть черепа с изрядным куском мозга, который приклеился к холодной стене и тут же замерз наподобие непристойного выроста. Существо качнулось назад и рухнуло с грохотом, который был слышен даже сквозь какофонию битвы.
— Омниссия, защити!
Логаш трясся в ужасе, что было удивительно, если учесть, сколько в нем содержалось металла. Очевидно, смотреть голограммы экзотических видов животных в комфорте личной комнаты приятнее, чем наблюдать, как брызжущая кровью реальность пытается разорвать тебе лицо.
— Осторожно. На восемь!
Юрген взмахнул рукой, подбросив разрывную фраг-гранату поверх голов ближайших чудищ. Мгновением позже она разорвалась среди особей, сжавшихся на другой стороне пещеры. Молодняк, только что вышедший из гнезда, как сказал Логаш, который смог потом осмотреть их; но мне они показались не менее опасными, чем взрослые представители вида, особенно когда поперли вперед, обезумев от жажды крови.
Крик справа заставил меня повернуть голову. Я заметил, как пара зловещих челюстей сжимается на руке медика с громким хрустом, который явно говорил о сломанных костях, если не хуже. Когда существо оторвало доктора от земли, я развернулся и прыгнул вперед с визжащим в руке цепным мечом. Я рубанул тварь по широченной челюсти; солдат тяжело упал, прижимая к груди раненую руку, и здоровой стал нашаривать в медицинской сумке автоматический инъектор. Этого было достаточно, чтобы показать мое участие в битве и вернуться к опеке Логаша, но, конечно же, тварь заинтересовалась мной. Я снова взмахнул мечом, проклиная себя за глупость. Юрген неуверенно покачивал мелтой, но не мог выстрелить, не убивая нас в таких же количествах, как и тварей. Я на секунду задумался: а будет ли у меня шанс посоветовать ему захватить в следующий раз что-нибудь более управляемое, вроде хеллгана или огнемета. Потом грудь амбулла прошила линия кровавых вмятин.
— Благодарю! — крикнул я Карте и нанес своему шатающемуся врагу удар милосердия, снеся ему голову с плеч, когда он упал на колени. Вероятно, в этом уже не было необходимости, но жест был весьма театрален, в духе героя Империума, и окружающим солдатам, кажется, пришелся по вкусу.
Внезапно я понял, что наступила тишина, нарушаемая только щелканьем замерзающего льда и постанываниями тех, до кого смогли добраться амбуллы.
— Потери? —
Грифен быстро осмотрелась:
— Двое серьезно ранены. Несколько порезов и ушибов у остальных, но они жить будут точно.
Она обернулась к медику, который, как мог, ухаживал за Дрере своей одной рабочей рукой.
— Как она? — спросил я, подойдя к ним.
— Будет в порядке, — глухо произнес Ворхеез, явно не желая принимать какой-либо другой исход; ко мне вернулось воспоминание о том, как он в бою выкрикнул ее имя, и я почувствовал, что быть проблемам. Суть их взаимоотношений, несомненно переросших чисто профессиональные, была очевидна. И, если Дрере умрет, Ворхеез однозначно будет винить себя за то, что не был впереди нее. Или Карту за то, что тот поменял их местами. В любом случае, было очевидно, что его мысли к целям миссии уже не вернуть.
— Так ведь, дока [86] ? — спросил солдат. — Ну, говори же!..
— Разумеется, все будет в порядке, — ответил медик, но сомнение в его голосе было очевидно всем, кроме Ворхееза. — Вставим аугметическое легкое и новую печень, и будет как новенькая.
Конечно, если вовремя доставим ее назад. В чем я, откровенно говоря, сомневался. Я подозревал, что наша миссия еще далека от завершения, даже притом, что мы до сих пор не видели в туннелях ни одного орочьего следа, а зеленокожие отнюдь не склонны вести себя незаметно. Вероятнее всего, они не оставили бы здесь и живых амбуллов. Шансы на то, что туннельная система полностью закрыта и после завершения обхода мы не узнаем ничего нового, были довольно велики.
86
Дока — традиционное прозвище отрядного медика в подразделениях Гвардии. Большинство из них, конечно же, не являются квалифицированными врачами, будучи просто солдатами, натренированными в техниках первой помощи, которые разработаны для того, чтобы стабилизировать состояние раненых на время достаточное, чтобы доставить их в оборудованную станцию первой помощи или хирургическую операционную
С другой стороны, я дожил до своего второго столетия вовсе не потому, что был очень доверчив. Мы должны быть уверены, что орки не знают о туннелях, находящихся здесь. Даже микроскопическое сомнение в этом делало фатально ненадежными наши планы обороны перерабатывающей установки. Но этой уверенности можно было добиться лишь ценой потерянного времени — времени, которого у Дрере определенно не было, если только мы собирались доставить ее вовремя, чтобы спасти ей жизнь.
Ненавижу делать выбор вроде этого. Тут нет хорошего исхода; все, что можно поделать, — это избрать то, что кажется наименьшим злом. Я колебался. Уверенность в безопасности или потенциальная угроза потерять тщательно взращенную репутацию лидера, который болеет за подчинённых солдат? Иллюзия, что я — один из них, спасала мне жизнь множество раз. Они платили верностью, которую, как они думали, я сам питал по отношению к ним…
И в очередной раз именно Юрген спас из безвыходной ситуации мой колеблющийся разум. Юрген, согласно моему распоряжению, все время держался поблизости от Логаша. Маленький техножрец, как и можно было от него ожидать, полностью игнорировал царящий вокруг разор. Он слонялся по пещере, поводя вокруг своим ауспексом и выколупывая кусочки льда из стен своими аугметическими пальцами; зачем — я совершенно не мог понять.
— Комиссар. Подойдите-ка сюда.
Как обычно, голос моего помощника не выдавал ни малейшего волнения, но я знал Юргена достаточно хорошо, чтобы уловить оттенок смущения в его тоне.