Архив Троцкого (Том 3, часть 1)
Шрифт:
Большевики-ленинцы доведут тяжелую правду до сведения мирового пролетариата всеми средствами и во что бы то ни стало. Приводим письмо тов. Сосновского полностью:
Копии редакциям [газет] «Правда», «Комсомольская Правда», «Рабочая Газета», «Труд», «Рабочая Москва», «Беднота», «Крестьянская Газета»
Во время происходившего недавно всесоюзного съезда колхозов председатель ЦИК СССР М. И.Калинин, отвечая на вопросы делегатов, давал им сведения о местонахождении и здоровье тов. Троцкого. Ответы Калинина перепечатаны были в «Известиях ЦИК» и перепечатывались провинциальными газетами. Если справка М. И.Калинина верна в отношении адреса т. Троцкого, то она лжива в отношении состояния его
На основании сообщения из Алма-Аты устанавливается, что жизнь Льва Давыдовича Троцкого находится в опасности. Троцкий заболел малярией, которая при истощенности организма его от прежней болезни сейчас ускорила опасные процессы. К этому присоединяется болезнь кишечника и тяжкие головные боли, которых Троцкий никогда раньше не знал. В гиблом городишке нет никакой возможности получить требуемую медицинскую помощь, не только медицинскую помощь, но даже самые элементарные пищевые продукты, требующиеся при болезни кишечника.
Учреждения и люди, которые послали Троцкого в такое гнусное место, вполне понимали, что делают. До нас, ссыльных большевиков-ленинцев, дошло чудовищное бахвальство нынешнего председателя Реввоенсовета Ворошилова, заявившего на одной из районных конференций делегатам на вопрос о здоровье Троцкого:
«Мы загнали Троцкого так далеко, что если бы даже с ним что-либо и случилось, то мы не скоро бы что-нибудь узнали.»
Я отказываюсь от оценки этого неслыханного выступления. Я знаю (со слов самого Ворошилова) его давнишнее отношение к Троцкому еще со времени 10 армии. Но каковы бы ни были отношения и чувства Ворошилова к Троцкому, судьба Троцкого волнует пролетариев ничуть не меньше, чем волновала их недавно судьба безвестных Сакко и Ванцетти[441]. Вопреки успокоительному заверению Калинина, тревога за жизнь организатора Красной Армии и руководителя Октябрьских боев проникает всюду. Она растет. Бессильные помочь непосредственно, мы можем только доводить до сведения трудящихся всеми способами, какие нам только доступны, правду об угрожающем состоянии здоровья Троцкого.
Мы телеграфно настаивали перед ЦК ВКП о немедленном переводе Троцкого в такое место, где его жизнь была бы, по крайней мере, в безопасности. Ответа до сих пор нет. А из Алма-Аты доходят (как ни усердствует в потере писем почтовое ведомство) тревожные вести.
Настоящим мы еще раз обращаемся к ЦК ВКП с категорическим требованием немедленно перевести Троцкого из гибельной Алма-Аты. Всякая оттяжка перевода будет означать, что люди сознательно идут на создание нового дела Сакко и Ванцетти, только на советской земле.
Я уверен, что когда трудящиеся СССР и всего мира узнают настоящую правду о состоянии здоровья тов. Троцкого, они добьются, чтобы опасная игра с жизнью вождя пролетарской революции была прекращена. Надеюсь, что редакция не откажет помещением настоящего письма внести поправку в несоответствующее действительности сообщение М. И.Калинина.
Л. Сосновский
Барнаул Сиб[ирский] край
По фабрикам и заводам Москвы[442]
Завод Морзе. На общем собрании рабочих 7-го сентября с отчетом о работе Моссовета выступил Угланов и еще 5 содокладчиков. Угланов говорил преимущественно о международном положении и общих вопросах политики партии. Эти 6 докладов очень сильно утомили рабочих. В прениях выступил оппозиционер, критиковавший закон о квартирной плате, и говоривший о том, как на деле проводится самокритика. Рабочие продлили товарищу время и проводили его по окончании речи аплодисментами. Во время выступления оппозиционер Угланов бегал по трибуне и кричал, что мы с нэпманов брать не можем больше того, что мы берем с них теперь. После оппозиционера говорили три аппаратчика. Упоминания их об оппозиции рабочие встречали криками — «долой», «довольно», «слышали». Выступавшие оппозиционеры внесли три поправки: первая поправка — о квартирном законе, чтобы не проводить его в жизнь, а поставить на обсуждение рабочего класса. Угланов ответил: «мы не можем больше брать с нэпманов, чем мы берем с них теперь». Председатель собрания — после ответа Угланова — без всякого голосования объявил, что поправка провалилась.
Вторая поправка о немедленном сокращении производства водки и запрещении ее продажи в рабочих районах. Угланов: «Демагогия. Мы сами это проводим.» Рабочие: «Тогда почему же не соглашаетесь принять поправку?» Председатель — опять без всякого голосования — объявил, что поправка не принята.
Третья поправка об активизации Моссовета, о большем вовлечении рабочих в работу Моссовета и о развертывании самокритики. Угланов: «Это вылазка оппозиции.» Председатель: «Отвергается.»
Многие рабочие перед голосованием ушли с собрания. Беспартийные рабочие, выступавшие в прениях, говорили о самокритике так: «Рот нам затыкаете, дожили до того, что в цеху не можем говорить — сейчас же обо всем доносится секретарю ячейки. Если будете затыкать нам рты — мы все уйдем отсюда.»
Второй оппозиционер говорил о недостатках в области бытовой. В заключительном слове Угланов сказал: «Критиковать — критикуйте, но не смейте разбрасывать листовки. Оппозиция говорит, что она спасет революцию. ЦК пытался уже проводить политику оппозиции, а какие результаты получились — вы сами знаете. Если бы оппозиция была во главе руководства, она пошла бы еще более вправо.» В этом месте Угланову кричали: «Значит, ЦК ведет действительно правую политику.» После этого собрания среди рабочих наблюдается большое оживление.
Водоканал. На собрании рабочих 30 августа по докладу Моссовета выступил оппозиционер, говоривший о росте бюрократизма. Товарищ внес к резолюции поправку, в которой предлагает Моссовету всех бюрократов снимать с работы и отправлять в ссылку. Общее собрание эту поправку приняло.
Зав. «Пролетарий». 12 сентября состоялось вторично созванное собрание рабочих. Обсуждался отчет Моссовета. Развернувшиеся прения носили горячий характер. Выступившие большевики-ленинцы указывали на практические недостатки в работе Моссовета и на непролетарский характер некоторых мероприятий (напр., допущение нового закона о квартирной плате). Рабочие внимательно слушали выступавших оппозиционеров.
Предложенная оппозиционная резолюция собрала 11 голосов. Перед голосованием многие рабочие ушли с собрания, а многие оставшиеся совсем не приняли участия в голосовании.
На следующий день, 13-го, по всем цехам продолжались бурные споры рабочих. Многие рабочие — не оппозиционеры — открыто защищали взгляды большевиков-ленинцев.
Зав. «Дукс». 12 сентября на общем собрании завода стоял отчет Моссовета. Докладывал Бубнов, который в восхвалении сделанных достижений договорился до того, что стал поносить рабочих. По его словам, «рабочий разжирел, зазнался. Сколько ему ни давай, ему все мало. До революции рабочие спали в казармах на тряпках, а теперь спят на кроватях. Раньше рабочие не ели мяса, а теперь едят его с макаронами; чай пьют внакладку; употребляют крупчатку, а это-де является безобразием — т.к. мы переживаем хлебные затруднения.» О хлебозаготовках Бубнов сказал, что они идут плохо, но к чрезвычайным мерам правительство не вернется. Дальше докладчик поспешил уверить рабочих, что как бы плохо ни обстояло дело с заготовками хлеба —Москва голодать не будет. Особенно подробно Бубнов остановился на вопросе зарплаты и производительности труда. На примере заработка своего сына, получающего по 3 разряду 170 рублей в месяц, он доказывал, что зарплата рабочих высока. Зато производительность труда, по его словам — низка, и слаба трудовая дисциплина. В прениях высказалось всего четыре человека. Высказывавшиеся товарищи говорили о неправильной линии Моссовета в вопросах жилищном, налоговом и наробраза. Речь выступившего в прениях большевика-ленинца, резко критиковавшего новый закон о квартирной плате, хлебозаготовительную политику, линию в области зарплаты — была поддержана громкими аплодисментами собравшихся.
Доклад Бубнова глубоко возмутил рабочих. К заключительному слову из 3000 собравшихся на собрании осталось несколько десятков. Предложение рабочих — перенести продолжение собрания на другой день — встретило решительные возражения секретаря ячейки, и, несмотря на протесты, Бубнов заключительное слово произнес при нескольких десятках рабочих. От имени трехтысячного собрания — пятью — семью десятками присутствовавших принята резолюция — при протестах большевиков-ленинцев.
Общие собрания, посвященные отчету Моссовета, где выступали большевики-ленинцы, состоялись на следующих предприятиях: Ливере, 1-ая образцовая типография, Шаболовский Тр. Парк, Рязанский Тр. Парк, Чаеразвесочная ф-ка им. 1-го мая, Каучук, Гаммер, «Искра Революции» и др. На многих предприятиях общие собрания с отчетным докладом Моссовета отложены из-за неявки на них сколько-нибудь значительного числа рабочих.