Архивы драконов
Шрифт:
Рейстлин вздохнул и сел, отбросив одеяло.
— Ты мог бы применить магию, — предложил Карамон, надеясь улучшить настроение брата.
— И какую? — зевнул Рейстлин. — Вытягивать монеты из их ушей или шелковые шарфы из пупков? Не будь тупицей, Карамон, ты знаешь, что в моей магической книге нет заклинаний. Пока нет, ведь я только учусь… И не стой там разинув рот, двигайся! Спеши на зов, пора защитить нас от сил зла!
— А ты разве не идешь? — переминаясь, спросил Карамон.
— Думаю, что должен, — ответил Рейстлин раздраженно, — Поэтому пойду, все равно никто не даст мне сегодня больше поспать. Кроме того, я просто обожаю доставать окровавленные стрелы из изрубленных трупов.
— Правда, Рейст? — удивился Карамон. — Обязательно скажу шерифу.
Рейстлин не потрудился ответить — на Карамона сарказм расходовался впустую. Его брат уже сбегал наружу и притащил большой топор отца, всегда стоявший у входа, — единственное наследство Гилона, доставшееся детям. Затем Карамон слился с толпой бегущих людей, направляясь к лавке кузнеца — точке сбора ополчения. Дети, женщины и старики спешили к «Последнему приюту».
Натянув белую мантию, которую он носил в знак уважения к учителю, архимагу Ложи Белых Мантий, Рейстлин вышел на улицу. Мимо бежали мужчины и женщины, вооруженные мечами и луками, готовые отстоять любимый город. Видя их, юноша ощутил полную беспомощность, ведь в отличие от брата он не мог похвастаться ни выносливостью, ни боевым мастерством. Карамон в свои шестнадцать был уже выше любого мужчины в Утехе и сильнее всех в округе. Приветливый и веселый, он был общим любимцем и баловнем.
Рейстлин являл собой полную противоположность: тощий, с веретенообразными руками и ногами. Часто болевший, легко утомлявшийся, он не мог даже поднять топор отца, с которым Карамон управлялся играючи. Чтобы хоть как-то компенсировать слабость, Рейстлин оттачивал ум до остроты кинжала.
Именно мудрость поможет ему выжить в мире, а не сила. Мудрость и мастерство мага. Правда, этот навык был еще не вполне развит: хотя Рейстлин упорно учился, ему пока запрещали использовать даже самые простые заклинания.
Поэтому, стоя у порога дома, который он делил с братом, Рейстлин горько размышлял, не стоит ли ему направиться в гостиницу, к женщинам и детям. По крайней мере, там его ждет горящий очаг, а не морозные ночи в лесу, в ожидании атаки гоблинов. У Отика еще и горячий сидр есть… Но с другой стороны, помещение будет переполнено крикливыми детьми и плачущими младенцами.
После некоторого размышления Рейстлин предпочел общество гоблинов. А в бою он будет не только собирать стрелы, но и применит знания травника и целителя, ставшие очень ценными после того, как во время Катаклизма исчезли жрецы.
Рейстлин торопливо бросил в сумку несколько баночек с мазями и бальзамами, препятствующими заражению ран и помогающими от ожогов. Потом добавил ткань для перевязки и, закинув сумку на плечо, поспешил присоединиться к брату и остальным членам ополчения Утехи.
— Скорее, парень! — проворчал один из городских стражей. — Мы поднимаем лестницу.
Это был путь с земли на уровень уличных переходов, который можно было использовать как часть обороны города. Ни один враг не сумел бы без помощи крыльев атаковать Утеху, расположившуюся между стволов и верхушек деревьев. Большую опасность мог представлять огонь, хотя валлины горели не так хорошо, как другие деревья. Вокруг скрипели ковши и ведра — это люди торопливо черпали воду.
Рейстлин миновал большую толпу, которая собралась полукругом возле шерифа, но нигде не видел Карамона. Наконец он нашел брата стоящим рядом со Стурмом. Зажигающиеся тут и там факелы наполнили площадку дымом, и Рейстлин закашлялся.
— С тобой все в порядке, Рейст? — с тревогой спросил Карамон.
— Думаю, нет, — сказал Стурм, бросая на юного мага неодобрительный взгляд. — К тому же ночной воздух, холод, возможно, скоро бой. Надо ему укрыться…
Стурм Светлый Меч, сын Соламнийского Рыцаря, был на два года старше близнецов и перенял от отца недоверие к магам. Они с Рейстлином были знакомы уже десяток лет и долго не могли переносить общество друг друга.
— Возможно, тебе надо идти в гостиницу, Рейстлин, по крайней мере, там ты будешь в безопасности от… — Стурм сделал паузу и исправился: — Будешь в надежном месте.
— Возможно, тебе следует остудить голову в ведре, Стурм Светлый Меч, — язвительно ответил Рейстлин. — Если повезет, то люди могут принять ведро за шлем и немедленно произведут тебя в рыцари…
— Следи лучше за собой, — буркнул Стурм сердито, отодвигаясь в сторону, — но держись подальше от меня, у меня нет времени возиться с тобой.
— Да успокойтесь вы оба, — несчастным голосом произнес Карамон, наблюдавший за ссорой, — Шериф говорит…
— Мы получили известие, что те же самые отряды гоблинов, которые бродили в нашей области три недели назад, все еще рядом! Они планируют нападение на город! — Шериф указал на высокого, одетого в рванье человека. — Этот мужчина утверждает, что видел их разведчиков в лесу. Ему удалось подкрасться ближе и подслушать разговоры…
— Я немножко говорю по-гоблински, — скромно сказал бедняк.
— Фух! — фыркнул Рейстлин. — А я говорю на языке овражных гномов.
— Тише! — сказал Стурм, строго посмотрев на него.
— Все вы знаете, кому что делать, — продолжал шериф, — и кому какой пост занять. Лучники пусть расположатся в ветвях, воины — у подножия стволов.
— А я однажды видел гоблина! — раздался пронзительный голос, и маленькая рука замахала из гущи толпы. — Вроде в Кендерморе… или в руинах… может, в Палантасе? Могу показать место, у меня есть карта! Так или иначе, этот гоблин был большим уродливым дикарем с раскосыми глазами, он сказал мне, сказал, что…
— Это тот кендер, — прошептал Карамон, — который живет у гнома.
При звуках этого голоса каждый из обширной толпы вокруг шерифа немедленно начал проверять, на месте ли их мешочки, кольца, оружие или любые другие предметы, которые могли вызвать любопытство кендера. Рейстлин лихорадочно ощупал сумку с лекарскими принадлежностями и с облегчением убедился, что она еще подвязана к поясу.
Рассказ кендера был прерван звуками драки. После сдавленного выкрика «ой-йовмшш» грубый низкий голос прозвучал над толпой: