Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура
Шрифт:
Я согласно хмыкнул:
– А где Молли?
Майкл помолчал, потом покачал головой:
– Не знаю точно. Сомневаюсь, чтобы она поехала с ними.
Я поразмыслил над этим и решил, что, пожалуй, догадываюсь, где она.
– Как вы сохраняете все это, – я указал подбородком на кухонную технику, – в порядке, когда Молли в доме? Я полагал, все это станет ломаться, искрить и взрываться направо и налево.
– Приходится принимать множество профилактических защитных мер, – с готовностью ответил Майкл. –
– Мне жаль.
Он улыбнулся:
– Невелика цена. Она того стоит.
Признаюсь: то, за что мне нравится Майкл, не имеет отношения ни к мечам, ни к уничтожению зла.
Я снял трубку и набрал номер таверны Макэнелли.
– Мак, – отозвался Мак, владелец, в присущей ему лаконичной манере.
– Это Гарри Дрезден, – представился я. – Скажи, сержант Мёрфи у тебя?
Мак утвердительно хмыкнул.
– Дай ей пива за мой счет и передай, что я еду.
Мак хмыкнул еще раз.
– Спасибо, дружище.
Он повесил трубку, не попрощавшись.
Я сделал еще один звонок и поговорил с мужчиной со славянским акцентом – судя по голосу, напрочь лишенным чувства юмора. Я пробормотал слова пароля – тихо, чтобы их не расслышали остальные присутствующие, – но связь оказалась такой отвратительной, что мне пришлось едва не прокричать его в трубку. Впрочем, подобного следует ожидать, когда на обоих концах провода чародеи.
Телефонной сети потребовалось не больше десяти минут, чтобы соединить меня с той, кто мне был нужен.
– Люччо, – произнес в трубке молодой женский голос. – Что случилось, Гарри?
– Эй! – возмутился я. – Вы меня, можно сказать, обижаете, капитан. То, что я вам звоню, еще не означает, что у меня тут какой-то кризис.
– Формально так, пожалуй. Тогда зачем вы звоните?
– Ладно. У меня тут кризис.
Она издала неопределенное «м-м-м».
– Группировка, известная как Орден Темного Динария, похитила барона Марконе.
– Короля преступного мира, которого вы сами выдвинули на членство в договоре? – переспросила Люччо, не скрывая иронии. – И какое отношение это имеет к Белому Совету?
– Эти сволочи-динарианцы тоже подписывали договор, – сказал я. – Помощники Марконе вопят от отчаяния. Они просили меня заявить официальный протест против похищения и призвать уполномоченного для разрешения этого спора.
Последовали несколько секунд молчания.
– Какое отношение, – повторила Люччо, на этот раз тверже, – это имеет к Белому Совету?
– Договор – ничто без поддержки и гарантий, – сказал я. – В наших же долгосрочных интересах обеспечивать его соблюдение всеми сторонами, не допуская создания прецедента, который…
– Не вешайте мне лапши на уши! – заявила командующая корпусом Стражей, и на этот раз в голосе ее ощущался итальянский акцент. – Если мы предпримем какие-либо официальные действия, это может спровоцировать войну – войну, которую мы в нашем нынешнем положении просто не можем себе позволить. Нам всем известно, что Красная Коллегия всего лишь переводит дух. Нам и так дорого обошлись наши потери, а в случае нового конфликта они могут иметь непоправимые последствия.
Я старался, чтобы голос мой звучал ровно, сурово.
– Мэб лично связалась со мной. Она недвусмысленно дала понять, что в наших интересах вмешаться.
С формальной точки зрения я не лгал. Я ведь не уточнял, кого имею в виду, говоря «мы». Я очень рассчитывал на то, что упоминание о Мэб окажет на Люччо требуемое действие. Дело в том, что если Красная Коллегия не стерла нас за годы войны с лица земли – так только потому, что Мэб гарантировала нам, чародеям, свободный проход через контролируемые Зимой регионы Небывальщины, а это давало нам такую же мобильность, что и у наших противников. Те не испытывали особых затруднений, используя транспорт смертных для переброски своих сил.
– Иисусе Христе! – выдохнула Люччо. – Она угрожает лишить нас прохода по своим землям, если мы не согласимся на ее требования?
– Ну, – осторожно сказал я, – напрямую она этого не говорила.
– Разумеется. Она вообще ничего не говорит напрямую.
– Однако же обещания свои она держит, – напомнил я.
– Она не принимает на себя обязательств, от которых невозможно ускользнуть. Она запрещает блокировать проходы своему народу, а также – в знак уважения к нам – и Диким фэйри. Все, что ей достаточно сделать, это снять запрет, действующий в отношении Диких, и тогда нам придется пробиваться через Небывальщину с боем.
– Да, она хитроумная сучка, – согласился я, скрестив на всякий случай пальцы.
Люччо энергично выдохнула через нос:
– Очень хорошо. Я улажу все необходимые формальности с Советом Старейшин. Какого уполномоченного вы бы предпочли?
– Архив. Мы неплохо сработались.
Люччо снова издала «м-м-м». До меня донесся скрип карандаша по бумаге.
– Дрезден, – произнесла она. – Надеюсь, вам не надо напоминать, насколько важно для нас избегать крупномасштабных конфликтов – даже с относительно небольшими силами.
Перевод для тех, кто не понял: Не начинай новой войны, Гарри.
– Однако, – продолжала она, – еще важнее для нас не утратить возможность прохода через Небывальщину.
Перевод: Если только без этого не обойтись.
– Я понял, – отозвался я. – Я сделаю все, что в моих силах.
– Сделайте больше, – посоветовала Люччо резковатым тоном. – В Совете Старейшин есть такие, которые считают, что и та война, что уже идет, началась по вашей некомпетентности.