Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Из земли на одной из соседних могил поднималось привидение, похожее на оборванное пугало. Казалось, его тянут из грязи невидимой леской. Оно испустило еще один полный голода стон; взгляд его смотрел в пустоту.
Послышался еще один стон. И еще. И еще.
Из всех могил вокруг меня лезли привидения.
Дыхание мое участилось без всякой на то необходимости.
— Ты просто гений, Гарри, — буркнул я себе. — Тоже мне, надежное убежище нашел. Это же, к чертовой матери, кладбище. Где еще быть привидениям, как не здесь?
Вечная Тишина молча смотрела на меня. Что-то ироничное почудилось мне в ее молчании.
— Мне пора идти, — сказал я. — Это все, что вы хотели мне сказать? Чтобы я осознал свой путь?
Молчание. Потом покрытая зеленой паутиной рука поднялась в прощальном жесте.
Первое привидение закончило свой, судя по всему, рутинный ритуал освобождения от земных оков и стонов. Взгляд его пустых глазниц обратился на меня, и оно поплыло в мою сторону, легонько отталкиваясь нематериальными ногами от снега.
— Даже не думай, — буркнул я и исчез. В три скачка оказался я у ближней кирпичной ограды кладбища. Стиснув зубы, ринулся сквозь нее...
И врезался в твердый кирпич.
Нос пронзила острая боль, и я выругал себя за тупость. «Чтоб тебя, Гарри!» Обычно стены воздвигают для того, чтобы не пускать внутрь, но кладбищенские стены имеют противоположное назначение: не выпускать наружу. И это нехитрое обстоятельство известно мне, блин, с самого моего детства.
Я огляделся по сторонам. Духи надвигались медленно, но верно, и толпа их по мере продвижения росла. Они не спешили, зато число их уже составляло десятки, если не сотни. На ум мне снова пришли документальные кадры, запечатлевшие огромные скопления медуз.
Я стиснул зубы, лихорадочно размышляя. Вообще-то, строя стены, люди думают прежде всего о физических барьерах. Поскольку это сопровождается соответствующими чаяниями множества строителей, они приобретают такую же крепость и в духовном отношении. Вот почему им удается удерживать большую часть духов на кладбищенских территориях — возможно, природа этого явления в чем-то схожа с защитными свойствами порога человеческого жилища.
Но там, где человеческие чаяния строят преграду, эти же чаяния предусматривают и место для входа. Ну или выхода.
Я повернулся и принялся большими скачками перемещаться в направлении кладбищенских ворот.
Не знаю, что я делал бы, окажись они заперты. Подобно стенам, запертые двери или ворота укреплены своей долей чаяний. Однако открытые двери — совсем другое дело, а ворота Грейсленда были распахнуты настежь. Вырываясь на улицу, я оглянулся еще раз: солидного размера армия духов разворачивалась к воротам.
Тут меня озарило.
Ворота кладбища открыты.
А по улицам Чикаго в последнее время разгуливают полчища духов...
— Ага, Морти, — произнес я вслух. — Теперь мы знаем, откуда они берутся.
Кто-то, причем кто-то живой, открывает эти ворота на ночь. Значит, у нас появилась теперь отправная точка, ниточка, потянув за которую мы можем распутать весь клубок и выйти на того, кто баламутит городскую нежить и натравливает её на Морти. И понять, зачем он это делает.
— Вот ведь трам-тарарам! — Я не удержался от свирепой ухмылки. — А вот теперь мы славно поохотимся!
Глава пятнадцатая
Я прикинул в памяти городской план и принялся прыгать. Это не заняло много времени: способность перескакивать через здания, не обращать внимания на светофоры, улицы с односторонним движением и пробки здорово упрощает задачу. В общем, довольно скоро я добрался до дома Морти.
Дом горел.
Перед ним стояли, полыхая мигалками, несколько пожарных машин. Пожарники действовали быстро, профессионально, но заливали огонь всего из одного рукава. Пока я стоял, оцепенело глядя на пожар, подключили еще два, но было уже поздно. Дом Морти полыхал даже ярче и сильнее, чем мой. А может, так казалось из-за темноты.
Пока пожарные не позволяли огню перекинуться на соседние дома (что было не слишком сложно благодаря толстому снежному покрову), приехала полиция, и к оранжевым и красным мигалкам пожарных добавились синие полицейские. Вокруг стояла и глазела на пожар обычная для такого случая толпа зевак.
Ну да, обычная... Но не для такого мороза. И обычно они не стоят по щиколотку в снегу. И обычно они начинают расходиться, когда огонь слабеет. И болтают друг с другом. И моргают. И одеты они обычно так, как принято в текущем столетии.
Толпа чикагских зевак сплошь состояла из призраков.
Я брел сквозь толпу, вглядываясь в лица. Если не считать одежды, они мало отличались от обычной толпы. Я узнал нескольких бойцов оборонительного отряда сэра Стюарта, и по сравнению с остальными тенями они казались наиболее современными. Остальные... просто люди. Мужчины, женщины, дети.
Единственной из теней, кто обратил на меня внимание, оказался мальчишка лет десяти. Рядом с ним стояла девочка, которой к моменту смерти исполнилось от силы семь лет. Они стояли, держась за руки. Он поднял на меня взгляд, когда я проходил мимо, и я задержался посмотреть на него в ответ.
— Куда нам теперь идти? — спросил он. — Я не знаю другого места.
— Гм... — неуверенно пробормотал я. — Извини, я и сам этого не знаю. Послушай, ты видел, что здесь произошло?
— Оно снова пришло сюда вечером. А потом пришли люди с огнем. Сожгли дом. И увели коротышку.
Я застыл.
— Серое Привидение забрало Морти?
— Нет, его увели люди, — поправил меня мальчик.
— Раньше мы играли с ребятами у реки, — жалобно произнесла девочка. — Но он привел нас сюда. Он всегда был такой добрый... — Выражение лица ее при этом совершенно не менялось, оставаясь отрешенным.