Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15

Батчер Джим

— Незаконное мероприятие, — хмыкнул я.

Баттерс фыркнул:

— Ну да, она этим и отговорилась.

— Что ж, — пробормотал я. — Посмотрим, посмотрим.

Баттерс вдруг застыл.

— Что посмотрим?

— Насколько нынешнее положение вещей окончательно, — объяснил я, ткнув пальцем себе в грудь.

Баттерс распрямился, словно проглотил шпагу.

— Что?

— Боб считает, что в моем... скажем так... устранении есть кое-какая неопределенность.

— То есть вы... вы вернетесь? — потрясенно прошептал Баттерс.

— Не исключено, что я и не уходил, — вздохнул я. — Честное слово, не знаю. Меня в эти штуки с возвращением на бис сунули, можно сказать, не спросивши. Я в таком же неведении, как и любой другой.

— Ух ты! — выдохнул Баттерс.

Я отмахнулся.

— Послушайте. С этим рано или поздно все прояснится само. А сейчас у нас имеется реальная проблема, и разбираться с ней надо безотлагательно.

Он коротко кивнул:

— Рассказывайте.

Я поведал ему о Собирателе Трупов, о её видах на Морти и сделке с боевиком фоморов.

— Нам чертовски необходимо сорвать это как можно быстрее, — договорил я. — Поэтому мне нужно, чтобы вы собрали Мёрфи и ее викингов и подготовили их к нападению на убежище Собирателя Трупов.

Баттерс со свистом втянул воздух сквозь зубы.

— Я понимаю, у нас не было возможности поболтать со времени вашего... гм... отъезда, но эти викинги не Мёрфи.

— А чьи тогда?

— Марконе.

— Ох.

— Нам придется поговорить с Чайлдзом.

— Это который теперь у Марконе в двойках?

— Угу. Этот самый. — Баттерс поежился. — В его присутствии мне не по себе.

— Возможно, хватит и Уилла с компанией.

Баттерс покачал головой:

— Возможно, Уилл с компанией и так перерабатывают. Нет, правда.

— Что-то назревает. Если вы промедлите, то получите на пороге чародея-ренегата, какие Белому Совету даже в страшных снах не снились. И ничем хорошим порогу это не светит.

Баттерс кивнул:

— Я с ней поговорю. Что-нибудь придумаем. — Он нахмурился. — А вы чем займетесь?

— Этим же делом, только с призрачной его стороны, — ответил я. — Ею, и ее самозваным Бобом, и ее лемурами, и всеми теми духами, которых она созывает. Будем исходить из того, что со смертной стороны все пойдет как надо — поэтому я хочу не дать ей ускользнуть с черного хода, чтобы она потом нас преследовала.

Баттерс нахмурился еще сильнее:

— И вы займетесь этим в одиночку?

Я недобро ухмыльнулся:

— Не совсем. Валяйте пошевеливайтесь. Времени у нас в обрез.

— Сколько? — поинтересовался он.

— Как это — сколько? — хмыкнул я. — До заката.

Глава сороковая

Я исчез из цеха, как только почувствовал приближение заката. Скачки мне теперь удавались длиннее — почти вдвое по сравнению с прошлой ночью, да и ориентировался я между ними значительно быстрее. Похоже, практика ведет к совершенству — даже после смерти. Ну или где я там сейчас находился.

Я добрался до пожарища на месте дома Морти меньше чем за две минуты.

По дороге я успел заметить, что ветер задувает с юга и что этот ветер принес с собой наконец весеннее тепло. По всему городу таял на глазах снег, и все это, вместе взятое, порождало густой вечерний туман, ограничивавший видимость полусотней футов. Не то чтобы туманы были в Чикаго редкостью, но не такой же плотности. Свет уличных фонарей едва пробивался сквозь него. Дорожные знаки так и вовсе превратились в неясные мерцающие пятна. Машины двигались с опаской, даже звуки вязли в этой мутной пелене, из-за чего в городе сделалось непривычно тихо.

В сотне шагов от дома Морти я сделал остановку. Да, чутье меня не обмануло: следы призывной энергии, встроенные каким-то образом в его бывший дом, тянули меня туда — примерно так, как манил бы аромат сытного обеда после тяжелого рабочего дня. Это напоминало маяк Собирателя Трупов, только в смягченном, менее прямолинейном варианте. Магию некроманта я бы сравнил с тягой пылесоса. Магия же Морти походила на земное притяжение: не столь мощное, но неумолимое.

Блин. Похоже, эта самая магия Морти оказывала на меня влияние все то время, что я находился в Чикаго Между-Тут. И в итоге первым делом я оттуда отправился не куда-нибудь, а к нему домой, и хотя у меня имелись логические основания идти туда, более чем вероятно, что на мой выбор все-таки повлияли. Повлияла магия, заточенная на призыв опасных духов.

А ведь в эту самую минуту Собиратель Трупов в своем замшелом убежище пытала Морти и готовила убийство моих друзей — нет, на эти остатки заклятия определенно стоило обратить внимание.

Я подошел к дому поближе, и притяжение заклятия усилилось. Конечно, основной своей силы оно лишилось, когда дом сгорел, да и остатки его слабели с каждой минутой. Рассвет его почти стер. Еще одного рассвета оно не переживет никак, но кое-какую пользу еще может принести.

Я достал из глубокого кармана своего плаща пистолет сэра Стюарта. Повозившись с ним, я вытряхнул на ладонь пулю: искрящийся шар серебряного света. Когда сыпавшиеся с него искры коснулись моей кожи, мне показалось, я слышу треск далеких выстрелов — воспоминания сэра Стюарта. Наверное, этот треск мушкетов выполнял в призрачном пистолете роль пороха; чего-чего, а выстрелов сэр Стюарт за свою жизнь наслышался в достатке.

Однако мне нужен был не порох. Я взял серебряный шарик, хранивший воспоминания сэра Стюарта о доме и семье, и внимательно в него всмотрелся. Перед глазами снова возникли сцены мирной сельской жизни, окружившие меня бледным, колыхавшимся как марево полупрозрачным пейзажем. На мгновение я услышал шелест ветра в пшенице, в ноздри мне ударил резкий запах животных из овина, мешавшийся с ароматом свежевыпеченного хлеба из дома. Воздух наполнился криками игравших во дворе детей.

Эти воспоминания принадлежали не мне, но под ними я ощутил что-то еще, мощное, до боли знакомое. Я потянулся к этому чему-то, обнаружил там воспоминания о моем доме и позволил им слиться с воспоминаниями сэра Стюарта. Я вспомнил запахи дерева, чернил и бумаги, книжной пыли с полок, закрывавших почти все стены моей маленькой гостиной, в три ряда уставленных дешевыми книгами в бумажных обложках. Я вспомнил запах древесного дыма из камина, к которому примешивался запах свежего кофе, поднимавшийся из чашки на столе. Добавил к этому аромат куриного бульона из пакетика в холодный день, когда я едва успел стащить с себя промокшую под снегом и дождем одежду и завернуться в плед у камина...

Я вспомнил теплую, тяжелую голову Мыша, моего пса, которую он клал мне на колено, пока я читал книгу, и мягкий мех Мистера, теребившего эту книгу лапой до тех пор, пока я не отвлекался, чтобы уделить ему минуту положенного внимания. Я вспомнил Молли, мою ученицу, по уши ушедшую в книги и опыты, вспомнил долгие часы наших разговоров, когда я делился с ней основами магии, тем, как использовать силу мудро и ответственно... ну по крайней мере по моим представлениям о мудрости и ответственности, которые не всегда соответствуют стопроцентной истине.