Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Томас заметил, куда я уставился, и тоже пригляделся:
— Вот те на, — сказал он. — Разве туман обычно не рассеивается, стоит лишь поутру выглянуть солнцу?
— Этим утром не было тумана, — ответил я.
— Значит…, — протянул Томас, — это неправильно.
— Да, — сказал я, — это неправильно.
Существовало не так уж и много причин для того, чтобы окутывать район туманом. Очевидно, некто желал скрыть свое приближение. Мы оба встали и повернулись лицом к двери.
Позади нас, Maк нырнул под барную стойку и появился уже с дробовиком с пистолетной рукоятью из чёрного
композитного материала. У него был складной приклад и ствол, слишком короткий, чтобы принять его за охотничье ружьё.— Это безумие, — сказал Томас. — Никто не нападёт на Мака. Это нейтральная территория.
— Что насчёт этих фоморов, о которых я столько слышал?
— Даже они, — ответил Томас. — Каждый раз, когда они подбирались близко к этому месту, ОСБ обрушивалось на них, как лавина. Это практически единственное, с чем они согласились.
Секунду я моргал, а затем сказал:
— Ах, Общество Светлого Будущего.
— Это не фэйре, верно? — спросил Томас.
— Они называют Неписаное Соглашение — Соглашением Неблагих, — сказал я. — Зимние это Неблагие. Любой Зимний, нарушивший договор Мэб, будет счастлив умереть прежде, чем она до него доберётся.
— Летние?
— До полудня ещё далеко.
Стало неестественно тихо. Звуки города исчезли. Я слышал работу старого скрипучего вентилятора и то, как мы трое тяжело дышим, но больше ничего.
— Определённо, магия, — отметил я. — Кто-то не хочет, чтобы происходящее здесь было увидено или услышано.
Вдруг раздался резкий звук, и камень влетел через одну из стеклянных секций входной двери. Осколки стекла со звоном посыпались на пол, а прилетевший камень отскочил от моей ноги, прежде чем упасть. Это был кусок обсидиана размером с яйцо. Томас поднял пистолет, а Мак вскинул на плечо дробовик.
Туман заструился сквозь разбитое стекло. Камень на полу внезапно задрожал и начал гудеть. Мы с Томасом осторожно отошли от него, но жужжание нарастало и искажалось, пока не превратилось в жуткий дребезжащий голос, как со старой затёртой пластинки.
— Приш-ш-ш-шлите чародея, — прошипел голос, медленно растягивая каждое слово. — Приш-ш-ш-шлите его к нам, вс-с-с-се ос-с-с-с-стальные могут ос-с-с-с-статься.
— Я знаю хорошее место для вас, чтобы вытрясти из вас песок, вы, безвольные уб… — предупредительно начал Томас.
Я поднял руку.
— Нет, — тихо сказал ему я. — Подожди.
— Зачем?
— Это нейтральная территория, — произнёс я, повысив голос, чтобы меня расслышали за дверью. — Если вам нужно поговорить — заходите. На вас не нападут.
— Приш-ш-ш-шлите его нам.
Это даже не пугало.
— На сегодня у меня всё расписано, — отозвался я. — Может быть, вам подойдёт следующий вторник?
— Лишь трижды мы попрос-с-сим и всё, — прошипел голос. — Приш-ш-шлите его нам. Сейчас!
Я медленно и спокойно вздохнул, чтобы сдержать страх и подумать. Я был совершенно уверен — что бы ни находилось за дверью, заинтересовано оно было не в разговорах. Также я был полностью уверен, что мне совершенно не хочется ковылять на эту узкую, затуманенную лестницу, чтобы начать бой. Но в комнате был не только я. И я оглянулся на Мака.
— Я не хочу оказаться источником неприятностей для тебя, находясь здесь, — сказал я. — Если ты этого хочешь, я выйду.
В ответ Мак зарычал и передёрнул затвор дробовика, досылая патрон. Затем он сунул руку под прилавок, достал автоматический крупнокалиберный пистолет и положил его в пределах досягаемости.
Томас показал зубы в хищной усмешке:
— С меня большие чаевые с этого момента.
— Хорошо, — пробормотал я. Затем подал Томасу жест отойти на несколько шагов назад и удостоверился, что никто из нас не стоит на линии огня Мака по двери. Я сконцентрировался на чёрном камне. Это начнется здесь.
— Эй, ползучий! — позвал я, поднимая левую руку. — Ты слышал парня. Поцццццелуй мой ззззад!
— Шшшштож, так тому и быть, — прошипел голос из камня.
И чёрный камень взорвался.
Впрочем, я был готов к этому.
Я уже подготовил защитное заклинание и направил поток своей воли в воображаемую толстую стену в воздухе перед собой, когда куски глянцевого чёрного камня отправились в полёт. Они отскочили от моего щита и начали со свистом носиться по комнате, вдребезги разбив одну из выпитых мной пивных бутылок на столе, хлестнули по деревянным колоннам и пробили дыры в дощатых стенах. Ни один из них не попал в Томаса, Maка или меня.
Я ставил щит между нами и чёрным камнем, в то время как наш противник тратил время на переговоры. Он был не так же хорош, как щит, который я мог бы создать, если бы мне удалось заменить мой старый защитный браслет. И я не мог держать его как угодно долго, но в том и не было нужды.
Как только взрыв отгремел, я сбросил щит, на сей раз концентрируя волю в своей другой руке, собирая сгусток сырой силы размером с пушечное ядро, и с первым же намёком на движение снаружи дверного стекла я прорычал:
— Forzare! — и отправил его в стремительный полёт к цели.
Сила кувалдой ударила в дверь и превратила около пятидесяти фунтов обработанного свинцом стекла в облако острых как бритва осколков. Лестничный проем, ведущий в паб Maка, был ниже уровня тротуара, так что не было никакой возможности ни одному из осколков вылететь на улицу.
Мгновение спустя, нижняя половина двери взорвалась летающими деревянными кинжалами. Мой щит остановил все направленное в Maка, но я не мог поймать каждый из них. Один из обломков боковым краем порезал мне левую скулу, и если бы в этот миг он разломался хотя бы на еще одну часть, то острый конец вонзился бы мне прямо в мозг. Но и такой как был, он ударил меня как бейсбольная бита, ошеломил и сбил с ног.
Окружающий мир тут же замедлился, словно в эхо-камере, иногда это случается после удара в голову, и я увидел, как наш противник входит внутрь.
Поначалу я не смог интерпретировать то, что увидел, в что-либо имеющее смысл: Это выглядело как что-то вроде этих гигантских вращающихся труб для автоматической мойки машин, покрытых лентами мягкой ткани. Причем из тех автомоек, в которых ваш автомобиль на самом деле моют с шампунем. За исключением того, что это не было трубой. Это была сфера. И это происходило не на автомойке, а протискивалось сквозь Макову дверь.