Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Мёрфи нахмурилась, но кивнула.
— Только дайте уж сначала поесть. Умираю с голода.
— Пойду, подгоню машину, — сказала Джорджия и повернулась к Билли. — Проследи, чтобы на ногу не приходилось веса, когда вы будете спускать ее. И держите ее вытянутой.
— Понял, — сказал Билли. — Фил, Грег. Возьмите это одеяло. Сделаем из него носилки.
— Я не маленькая, — возмутилась Мёрфи.
Я положил руку ей на плечо.
— Спокойнее, — негромко сказал я. — Ребята знают, что делают.
— Я тоже.
— Ты ранена,
Мёрфи испепелила меня взглядом, но промолчала, поскольку рот ее был занят большим куском пиццы.
— Угу, — кивнула она, прожевав. — Я знаю. Просто терпеть не могу оставаться не у дел.
Я только хмыкнул.
— Чего собираешься делать дальше? — спросила она.
Я покачал головой.
— Допить колу. Дальше этого пока не заглядываю.
— Ладно, Гарри, — вздохнула она. — Послушай, через часа три-четыре я буду дома. Покопаю еще — посмотрю, не найдется ли чего на Ллойда Слейта. Будет нужна информация или что еще, звони.
— Ты бы отдохнула, — посоветовал я.
Она опустила взгляд на свою ногу и раздраженно поморщилась. Колено распухло вдвое больше нормального.
— Похоже, у меня будет полно времени для этого.
Я снова неопределенно хмыкнул и отвел глаза.
— Эй, Гарри, — окликнула меня Мёрфи. Я не поднял взгляда, так что она вздохнула и продолжала. — В том, что со мной случилось, нет твоей вины. Я знала, чем рискую, и пошла на это.
— Тебя никто не обязывал.
— И не смог бы. Просто мы живем в несовершенном мире, Дрезден. Это я на случай, если ты сам этого еще не понял, — она толкнула меня в ногу локтем. — И потом… Тебе повезло, что я там была. Насколько я понимаю, обула их именно я.
Боюсь, я не совсем совладал с улыбкой.
— Чего-чего? Что ты сделала?
— Обула, — повторила Мёрфи. — Обула кое-кого и надрала задницу. Я уложила вурдалачиху, и я же покрошила голову этого чертова дерева бензопилой. Да и огра покорябала. А что делал ты? Так, шкурку опалил. В общем, оказывал посильную помощь.
— Ну, да. Правда, я его еще сначала в бензине искупал.
Она снова фыркнула и впилась зубами в пиццу.
— Заткнись.
— Как скажешь.
— Три — ноль в пользу Мёрфи.
— Но ты же не одна все это провернула.
— Обула их я.
Я поднял руки вверх.
— Ладно, ладно. Ты… ты обула их, Мёрф.
Она фыркнула и чуть не поперхнулась колой.
— Тебе повезло, что я там была.
Я сжал ее плечо и кивнул.
— Да. Спасибо, Мёрф.
Мёрфи улыбнулась. Один из «Альфы» махнул нам рукой со своего наблюдательного пункта у окна.
— Машина ждет.
Билли и двое приятелей расстелили одеяло на полу и осторожно переложили Мёрфи на него. Она закатила глаза и стиснула зубы — даже осторожное движение причиняло ей боль.
— Звони, — сказала она.
— Обязательно.
— Смотри, осторожнее, Гарри, — она махнула рукой, и ее вынесли на лестницу.
Я взял себе еще пиццы, вежливо поболтал с кем-то из «Альфы» и смылся из переполненной гостиной на лоджию, закрыв за собой скользящую остекленную дверь. Единственным источником света служил здесь фонарь на стоянке, так что большая часть лоджии пряталась в тени. Ночь надвигалась со всех сторон, но даже так здесь казалось не так угнетающе тесно, как в комнате.
Я смотрел, как Билли и другие ребята из «Альфы» усаживают Мёрфи в микроавтобус, и тот выруливает на улицу. Потом сделалось так тихо, как только возможно в Чикаго. Слышалось только шипение шин по асфальту, прерываемое время от времени сиренами, гудками, скрежетом тормозов, лязгом и стрекотом одинокого сверчка в одном из соседних домов.
Я поставил бумажную тарелку на деревянные перила, зажмурился и сделал глубокий вдох, пытаясь прояснить голову.
— Десять центов, чтобы узнать, о чем вы думаете, — произнес негромкий женский голос.
От неожиданности я едва не свалился с лоджии. Я задел рукой бумажную тарелку, и пицца шлепнулась на асфальт внизу. Я резко обернулся и увидел Мерил, сидевшую на табуретке в дальнем, темном углу лоджии. Собственно, все ее крупное тело виднелось только сгустком темноты, в котором поблескивали отраженным светом глаза. Она проследила взглядом мою падающую тарелку и вздохнула.
— Простите.
— Не за что, — возразил я. — Просто я сегодня немного того, нервный.
Она кивнула.
— Я слушала.
Я кивнул в ответ и снова уставился в темноту. Некоторое время она молчала.
— Это больно? — спросила она, наконец.
Я вяло помахал забинтованной рукой.
— Ну, есть немного.
— Не это, — сказала она. — Я имела в виду, видеть, как страдает твой друг.
Часть моих беспорядочно метавшихся мыслей сплелась в горячую злость.
— Что это за вопрос?
— Достаточно простой.
Я сердито припал к своей банке колы.
— Конечно, больно.
— Вы не такой, каким я вас себе представляла.
Я хмуро оглянулся на нее через плечо.
— О вас много чего рассказывают, мистер Дрезден.
— Все врут.
Она блеснула зубами.
— Не все из этого плохое.
— По большей части хорошее или по большей части плохое?
— Это смотря кто говорит. Большинство сидхе полагает, что вы — занятный смертный питомец Мэб. Вампиры считают, что вы псих, помешанный на мести и разрушении. Что-то вроде испанской инквизиции из одного человека. Большинство имеющих отношение к магии считает вас опасным, но не лишенным ума и заслуживающим уважения. Извращенцы считают вас громилой или пережитком старого. Нормальные считают вас уродом, пытающимся лишить людей честно заработанной наличности… кроме, пожалуй, Ларри Фаулера, который, возможно, снова хочет заполучить вас к себе на передачу.