Архон
Шрифт:
В воду недалеко от Орфета плюхнулось недоеденное пирожное.
— Эй! — заорал музыкант. — Там, на палубе!
От усталости Сетис чуть не потерял сознание. Руки разжимались и соскальзывали. Он был по горло полон водой, она извергалась из желудка обратно, слепила глаза. Громкие крики, всплеск от упавших в воду веревок… Сильные руки, подхватившие Сетиса, казались невообразимо далекими, как будто всё это происходило с кем-то другим. Море впилось в него, тянуло назад, выливалось из одежды. Он почувствовал под ногами шаткую лестницу, сделал шаг, другой. Потом
Из ушей вылилась вода, и он снова смог слышать.
Звенела музыка. Цимбалы и барабаны, цитры, какие-то медные духовые инструменты. Ужас покинул его, вытек через поры в коже. Сетис открыл глаза.
Корабль оказался воистину огромным. Над палубой был натянут шелковый полог; под ним выстроилась череда шатров, устланных мягкими коврами. Теплый ночной воздух благоухал пряностями. Повсюду веселились люди.
— Куда мы попали? — ахнул Сетис.
— Наш высочайший повелитель устроил пир в честь вашего генерала. Собралось много народу. Богатые гости. Большой праздник.
Худощавый моряк, вытащивший его из воды, неодобрительно покосился на запачканный ковер. Сетис чуть не поперхнулся.
— Что — генерал? Аргелин здесь?
Орфет в изнеможении прислонился к борту и пожал плечами.
— Из огня да в полымя.
— Ты в крови.
— А ты чуть не утонул. Мы оба в превосходной форме. — Орфет обернулся к моряку: — Мы хотим нанять лодку. Немедленно. Понял?
Но на них уже обратили внимание. Музыка смолкла, раздались аплодисменты, и из павильона выпорхнула стайка разгоряченных девушек-флейтисток в тончайших платьях из голубого шелка. За спиной у них распахнулись двери на верхнюю палубу, и оттуда вслед за девушками на вечерний воздух хлынули толпы веселящихся гостей. Они пили, смеялись, болтали, ели. Мужчины были облачены в шитые золотом парчовые туники и пышные мантии, наряды женщин блистали самоцветами.
Орфет застонал, стряхнул с шеи обрывки водорослей.
— Поздно.
Роскошь ослепляла. Глаза гостей были подведены черной тушью, изысканные парики переливались тысячами золотых нитей. На шеях и запястьях сверкали драгоценные камни. Блики света играли на широких бирюзовых ожерельях, от аромата благовоний перехватывало дух. У женщины с ярко накрашенными губами, свысока взиравшей на Сетиса, руки от локтей до плеч были увиты золотыми спиралями браслетов. Она что-то сказала и рассмеялась. К ней обернулись сразу несколько человек.
Сетиса до сих пор тошнило, он едва держался на ногах.
— Надо отсюда выбираться!
В освещенном шатре он различил силуэт Аргелина. Генерал стоял среди купцов принца Джамиля и их жен, его телохранители почтительно отступили на пару шагов. Были там и другие гости — сановники из Города, главный бальзамировщик, верховный попечитель гробниц. Интересно, присутствуют ли здесь Девятеро жриц? У Сетиса зашлось сердце. Может быть, Мирани их спасет?
— Кто вы такие? Где ваши приглашения,
Только этого им не хватало. Юный эфеб в новеньком, с иголочки, мундире. Сетис взглянул на Орфета.
— Приглашения нам не нужны, — тихо молвил он, не поднимая глаз. — Мы всего лишь слуги.
— Слугам положено ждать в лодках.
— Я выпал за борт.
Теперь их окружили со всех сторон. Подошла послушать компания молодых щеголей; они ухмылялись, обнимая девушек-флейтисток. Многие были навеселе.
— Вот и плавал бы всю ночь вокруг корабля, — посоветовал кто-то. Остальные расхохотались.
Орфет придвинулся поближе к Сетису.
— А это еще кто такой?
— Он меня вытащил.
Эфеб сурово поглядел на Орфета. И задал вопрос, которого Сетис боялся больше всего:
— Чьи вы слуги?
К ним направлялись люди Аргелина. Сетис облизал пересохшие губы, быстро огляделся. Блестящая публика, самодовольные ухмылки. Посмотрел еще раз.
— Вот его, — проговорил он.
Все обернулись. Позади толпы стоял, облокотившись о поручень, высокий элегантный человек в роскошной зеленой мантии. Его светлые волосы были хитроумно подвязаны, на шее поблескивало изящное серебряное ожерелье, ухоженные руки поигрывали бокалом вина. Он неторопливо отхлебнул глоток.
— Это правда, господин? — в голосе эфеба послышалось куда больше почтения.
Взмахнув начерненными ресницами, щеголь бросил взгляд на Орфета. Потом на Сетиса. Глаза у него были необычные — удлиненные, как ядра миндаля, опасные, как у пустынного зверя. Стиснув кулаки, Сетис выдержал пристальный взгляд.
Человек выпрямился и сделал шаг вперед.
— Да, офицер, признаюсь, — промолвил он тоном скучающего аристократа, а потом, скрестив руки на груди, рявкнул: — В чем дело, раб?
— Меня… захлестнуло волной, хозяин. — Сетис стиснул зубы, чтобы сдержать дрожь. — Я упал за борт. Меня спас Ор… Орфилиус.
— Он напрасно потратил время. — Рослый щеголь обернулся к эфебу. — Самый никчемный из моих рабов. Только посмотрите на него! Мокрая курица. Ни на что не годен.
— Продал бы ты его, господин. — Эфеб потерял интерес к происходящему, поклонился и отошел. Сетис вздохнул облегченно, хоть и с горечью. Теперь можно смываться! Но щеголь допил вино и грациозно обернулся к гостям.
— Замечательная мысль! — Он улыбнулся, но глаза оставались холодны. — Может, и правда продать этого раба? Кто желает его приобрести? Алия, дорогая, сколько ты мне за него дашь?
Дама с накрашенными губами хихикнула.
— Два сикля.
— Всего два? Маловато. Посмотри, он молод и красив.
Сетис отважился поднять глаза на Орфета. Толстяк был насторожен, глядел исподлобья. Оба понимали, что Шакал издевается над ними. Пусть для кого-то он и знатный господин, но при этом он грабитель могил, вожак самой дерзкой банды в Порту. Сетис подозревал, что об этом никто, кроме него с Орфетом, не знает, и их единственным средством защиты оставался шантаж.