Ари Ками
Шрифт:
— Безобразие! — раненым боровом взревел побагровевший мэр, явно осознавший, какие суммы проходят мимо его карманов, — Я, значит, к ним со всей душой, а они у меня за спиной такие бесчинства устраивают! А ведь клялись мне в вечной дружбе!
— Дорогой Димар! Боюсь, что у подобных людей нет таких понятий, как честь, достоинство и дружба! Для них имеет значение лишь одна вещь — выгода! Вы бы слышали, какие вещи они о вас говорили, за вашей спиной! У меня даже язык не поворачивается, повторить подобное!
— Говорите, друг мой. Говорите! Я должен всё знать об этих лицемерах!
— Они называли вас жирным тупым боровом, не видящим дальше своего носа. Хвастались, как ловко они обрели вас вокруг пальца! — мне показалось, что мэра сейчас хватит удар.
— Сгною… В тюрьме сгною, тварей… — выдавил из себя яростным шёпотом мэр, хватаясь за сердце.
— Стража… — тихо просипел он.
— Подождите, друг мой, не торопитесь с вашим, безусловно справедливым, негодованием. — остановил я его порыв, похлопав по руке.
— Ну посидят они с месяц в тюрьме… И всё? Смогут дальше продолжить свои бесчинства?
— Что вы предлагаете, друг мой? — справился наконец с приступом бешенства мэр.
— Я предлагаю нанести удар по самому больному для них месту. По кошельку. Поставить перед выбором. Или получить максимально возможный срок тюремного заключения, или заплатить штраф, компенсирующий все наши моральные страдания. Да-да, я тоже пострадал! Ведь они и мой дом сожгли, в ремонт которого я вложил целых две тысячи золотых!
— Вот сволочи!
— Да негодяи, однозначно! Так вот, — продолжил я, — Установить штраф за наш моральный и материальный ущерб, в размере, скажем, двадцати тысяч золотых. Поделить его с вами пополам. Десять мне, и десять вам. Ну, в смысле, городу, конечно же. — тут же поправился я, — И выкинуть их из города, запретив в дальнейшем появляться тут.
— В целом, я с вами согласен, друг мой, но… — аккуратно начал мэр, — десять тысяч мне кажется, многовато, друг мой. Стоимость вашего дома была три тысячи, ремонт — две, итого — пять тысяч были бы более справедливой суммой.
— А как же моральный ущерб?! — тут же вскинулся я, — Как же моральный ущерб? Я же так страдал, когда смотрел, как безжалостное пламя пожирает мой дом! Так страдал… — прижал я ладонь к глазам, как будто скрывая слёзы.
— Ну хорошо, ещё тысячу за моральный ущерб, — недовольно посипев, выдавил из себя мэр.
— Договорились! — скрывая улыбку, с деланным разочарованием в голосе, произнёс я. Я так и думал, что искин не даст мне слишком уж наглеть с суммой, но и так тоже не плохо, — При одном условии. Они оклеветали моего друга, господина Кенко, и его ни за что посадили в тюрьму на двое суток. Надо бы его отпустить.
— Безусловно, друг мой! Я немедленно распоряжусь! Аширо! — тут же взревел мэр. Перепуганная секретарша забежала в комнату, — Начальника стражи ко мне! Срочно!!! — и уже ко мне, — Извините, друг мой, но мне срочно надо заняться делами и придётся попросить вас покинуть мой кабинет. Но знайте, что я всегда буду рад видеть вас у себя!
— Ничего-ничего! Я вас прекрасно понимаю! Дела — прежде всего, это достойная позиция! — мы пожали друг другу руки и я вышел из кабинета.
С чувством полного удовлетворения шёл я по улице. Даже промелькнула мысль, написать что-нибудь язвительное лорду Дарку, но я быстро подавил это детское желание. Не будем портить сюрприз.
— А ещё они называли тебя земляным червяком! Да-да, земляным червяком! — неожиданно, ни с того ни с сего, вспомнилась фраза из одного старого мультика. К чему бы это? Я улыбнулся своим мыслям, и ускорил шаг. Как там, интересно, мой новый дом поживает?
Глава 32
Дом поживал прекрасно. Работы ещё не были завершены, но было видно, что получается очень уютный особняк, чем-то напоминающий предыдущий дом, но явно выше классом. Если тот дом был самым обычным, рядовым жильём, то этот явно относился к элитной категории. Шикарная облицовка и небольшие башенки по углам придавали ему вид настоящего особняка.
— Привет, Кео! — махнула мне рукой из окна Хината, — Подожди, я сейчас выйду.
Я продолжил любоваться домом. Строители занимались крышей, покрывая её черепицей. Из открытых окон также доносился шум работ.
— Угадай, кто? — внезапно закрыл мне кто-то ладошками глаза.
— Привет, Сакура! — спокойно ответил я, включив камеру и активировав вид со стороны.
— Эй, так нечестно! Ты что, подсматривал? Как ты узнал, что это я? — руки Сакуры переместились с моих глаз на шею, как будто порываясь меня задушить, но тут же отпустили, и Сакура вышла из-за моей спины.
— Я — всевидящий и всемогущий! Преклони предо мной колени, смертная!
— У него просто золотой аккаунт. А у этого аккаунта есть возможность включения у камеры вида со стороны, — объяснила ей подошедшая Хината.
— Ух ты! А я и не знала…
— Откуда деньжата? — кивнул я Хинате на особняк, — Что-то я сильно сомневаюсь, что тех денег, которые я тебе выделил, на него хватило бы. Красота какая… Чувствую, что и внутри он тоже получше прежнего будет?
— Будет, — кивнула Хината, — И да. Не хватило бы. Но во-первых, старый дом оказывается был застрахован и ты даже оказывается внёс меня в страховой договор, так что я смогла получить эти средства и пустить их на строительство нового дома, а это, как никак, две тысячи золотых. Молодец, очень предусмотрительно с твоей стороны, — тут я скрывая смущение закашлялся, так как всё напрочь забыл. И про страховку, и про то, что Хинату туда вписал. Хотя вот сейчас что-то такое в моей памяти всплыло.
— А во-вторых, — продолжила Хината, — Изначально он в таком виде и не планировался. Всё должно было быть гораздо скромнее. Но уже в процессе обсуждения планировки дома, строители вдруг заявили, что не подобает Почётному гражданину города жить в таком убогом домике, и тут же набросали новую планировку и составили смету расходов, предоставив скидку в двадцать процентов. Для них, оказывается, очень престижно строить дом Почётному гражданину города. А потом сразу же и Кенко написал, что его ни с того, ни с сего выпустили, еще и извинения принесли с десятком золотых. Ты ничего не хочешь нам рассказать? — Хината с подозрением смотрела на меня, а Сакура недоумевающе смотрела то на неё, то на меня.