Аригато
Шрифт:
У Гэса не было ни увлечений, ни семьи, ни интересов, кроме золота. Он не стал горным инженером из-за врожденной клаустрофобии, а также потому, что видел на примере своего отца: чтобы получить золото, совсем не обязательно лезть в грязь и темноту. Кроме отца, у него были другие герои: самородок «Добро пожаловать», весом сто шестьдесят фунтов, найденный в Балларэте, Австралия, в 1869 году. Затем шел самородок «Фазан» из Южной Америки, весом в 12 фунтов, затем – тридцатифунтовый самородок, найденный на реке Лена в России.
В уме он подсчитал, что все золото, добытое на Земле за последние 500 лет, можно было бы отлить в куб со стороной в 15 ярдов. Золото было для него всем. Существовали и другие ценные металлы, но золото превосходило серебро так же, как серебро превосходило медь. С помощью компьютеров Гэс рассчитал с точностью до двух процентов, сколько золота осталось в земле. После этого он начал проявлять активность в в переписке со своими вашингтонскими клиентами, пытаясь получить от них данные о химическом составе лунной породы – есть ли там золото? Он был убежден, что американцы послали людей на Луну только потому, что у них возникла нехватка золота. Он даже разработал сценарий, который правительство США очень внимательно изучало, о том, как добывать золото на Луне. Причем доставка на Землю одной тонны золота стоила бы всего один миллион сто пятьдесят тысяч долларов. Но там решили, что это не оправдывает расходов. Он в это время уже рассчитал, что может это сделать, и, глядя но ночам в Луну, видел своими глазами, как она становится все меньше и меньше.
Но Гэс Шютт не был помешанным на деньгах, как некоторые думали о нем. Деньги были для него всего лишь средством, чтобы покупать золото.
Он презирал бумажные деньги. Их курс постоянно падал, по мере того, как росло население Земли. А золото тем временем все дорожало. Оно дорожало на лондонских, швейцарских, французских и ливанских биржах, блистая своим нетленным шеститысячелетним блеском. Он скупал акции золотопромышленных компаний. Он организовал падение курса золотых монет. С помощью своих компьютеров он устроил непрерывный рост цен на золото на мировых рынках – пока не было заключено соглашение об установлении единого курса, и это соглашение одобрили самые богатые люди мира, контролирующие большинство правительств. Он хранил свое золото в шести кантонах Швейцарии, в Мексике и в Нормандии (Франция), потому что там не было налога на наследство для иностранцев. В этом заключалась одна странность. Наследников у него не было. У него не было ни жены, ни детей, ни родственников, ни друзей, за исключением Колина Хантингтона. Он был по гроб жизни обязан капитану за спасение своей жизни, поэтому в своем завещании назначил его единственным наследником, но у него все как-то не поднималась рука подписать это завещание, потому что даже из могилы он не хотел отпускать из своих рук золото на сумму 52. 000. 000 швейцарских франков. Он не хотел, чтобы они рассосались, растекались, ушли, как вода в песок, перешли в какие-то временные ценности, вроде недвижимости, машин и прочего презренного хлама. А если еще вспомнить страсть Колина к игре…
Золото – вот что было вечным. Оно никогда не изменялось и не изменяло.
14
Капитан медленно отвалился от Ивонны. Ивонна, как всегда, была роскошна и обнажена. На капитане была пижама.
– О, мой дорогой! – вздохнула Ивонна.
Капитан часто дышал. Слишком часто, чтобы ответить ей.
– Я, конечно, не возражаю, но все-таки ответь: какого черта ты никогда не снимаешь свою дурацкую пижаму?
– Это – врожденная стыдливость, как мне кажется, – ответил Колин.
– Ты имеешь в виду скромность?
– Да, наверное.
– Фи! Ты просто стесняешься своего живота!
– Живота? Ты просто шутишь. Он у меня гладкий, как доска. Я надеваю эту пижаму, чтобы тебе было приятно…
– Почему это должно быть мне приятно?
– Битси всегда любила, когда я делал с ней это в одежде.
– Она – американка! Они привыкли заниматься любовью на задних сиденьях самолетов и в телефонных будках. А я – француженка, и привыкла делать это в постели!
– О, да, конечно.
– К тому же цвет твоей пижамы не подходит к цвету постельного белья.
– Все вокруг не подходит друг к другу. Один сплошной конфликт. Это даже полезно.
– Я буду тебя ждать.
– Когда?
– Когда твоя жена, которая любит заниматься любовью в одежде засадит тебя в тюрьму. Я дождусь тебя, и ты поймешь, кто любит тебя больше.
Он внимательно посмотрел на нее.
– О тюрьме речь не идет. Все улажено. Я смогу оплатить свои долги.
– Ого!
– Все будет, как раньше.
– Каким образом?
– У меня есть план.
– Да?
– Причем, план со стопроцентной гарантией.
– Таких не бывает.
– И ты являешься основным звеном в этом плане.
– Это как же?
– Мне нужна твоя помощь.
– Ты знаешь, что ради тебя я готова на все.
– Мне нужно, чтобы организовала мне встречу со своим отцом.
Ивонна глубоко вздохнула.
– Зачем тебе мой папаша? – произнесла она хрипло.
– При других обстоятельствах я бы никогда на это не пошел. В прошлом году, возвращаясь из Бордо, я сделал остановку в Париже, чтобы уладить дела с банком. Мне нужно было кое с кем встретиться. Именно тогда я познакомился с твоим отцом…
Капитан вспомнил: он завел свой шоколадный «Роллс-Ройс» и тронулся со стоянки. И здесь дорогу ему заблокировал «Мерседес-600». Он попытался дать задний ход, но там дорогу ему преградил другой «Мерседес». Капитан из своей машины с правосторонним управлением мог хорошо разглядеть человека, сидящего за рулем первого «Мерседеса». Он был седым, крупного телосложения, с невыразительным лицом, одетым с претензией на шик, которую ни один англичанин себе не позволил бы.
– Добрый вечер, капитан Хантингтон, – сказал он по-английски, но с сильным французским акцентом. Его голос был совсем как у гангстера из голливудского боевика. Звучал он так, словно его ничего не интересовало, – я вижу, вы никак не можете выехать?
Капитан понял, что этот человек его знает, и имеет достаточно денег, чтобы ездить на огромном немецком лимузине. Он посмотрел на незапоминающиеся лица людей, сидящих в заднем «Мерседесе», и спросил:
– Что вам нужно?
– А вы подумайте, капитан!
– О чем я должен подумать?
– Вы знаете, о чем я говорю. О своей дочери.
– Это ошибка. Я не знаком ни с кем, кто может быть вашей родственницей.
– Меня зовут Шарль Бонне. Мою дочь зовут Ивонной Бонне.
Капитан удивился, что этот грубый, неотесанный человек может быть отцом Ивонны. Это было похоже на неудачную шутку, если не что-нибудь похуже. Несомненно, это были преступники, которых привлек его «Роллс-Ройс». Они собрали о нем сведения и намерены его шантажировать.
– Я вам не верю. Будет лучше, если вы покажете свое удостоверение личности.
– Зачем? – спросил Бонне.
– Мне это необходимо. Иначе все это очень похоже на «гоп-стоп».
– «Гоп-стоп»? Что это такое?
– Так русские евреи в Штатах называют ограбление.
– Да, я понял. Какое удостоверение вам нужно?
– Достаточно вашей кредитной карточки. «Дайнерз Клаб» или что-нибудь подобное.
Бонне порылся в «бардачке» машины и извлек карточку, которую он протянул капитану. Капитан изучил карточку.