Аристократ из другого мира 4

Калинин Алексей

— Мяу! — раздалось из пещеры.

Из темных недр на свет показался пушистый белый котенок. Этот хвостатый комочек шерсти так нелепо смотрелся среди седых нагромождений скал…

— Добрый день, госпожа Оива, — склонился в поклоне йети. — Неимоверно рад видеть вас в своём скромном жилище.

Котенок сверкнул в нашу сторону голубыми глазками и снова мяукнул. Я вздохнул. Похоже, что приключение только начинается…

Глава 2

Чуть позже мы сидели с йети за столом и потягивали зеленый чай. Как сказал снежный

человек — этот чай он сам лично спер у монахов, живущих у подножия Джомолунгмы. Взамен оставил им немного своей шерсти и несколько следов. Чтобы не думали на других воров.

Киоси и Шакко стояли чуть поодаль и с благоговением взирали на снежного человека. Они продолжали считать его отцом.

— И долго они будут так на тебя пялиться? — кивнул я на друзей.

— Как только начнете спускаться, так минут через двадцать очухаются. Может быть ничего и не вспомнят.

— То есть вообще ничего?

— Смутные обрывки, — пожал мохнатыми плечами снежный человек. — Ты лучше скажи, как так сумел очаровать Королеву Ночи, что она лично пришла за тебя просить? Что это за мода пошла — за любого лоха впрягаться?

Недавно котенок Оива что-то промяукала йети, а тот в ответ сразу же дернул себя за бок и протянул мне клочки шерсти. Котенок взглянул на меня и подмигнул правым глазом. Я неосознанно подмигнул в ответ. После этого котенок рассыпался снежной пылью, а её тут же развеял шаловливый ветер.

— Возможно, она побоялась за тебя, уважаемый реликтовый персонаж? Вдруг я бы тебя обидел дурным словом или ещё худшим делом, — не остался я в долгу.

— Чего? — оскалился желтыми зубами йети. — Ты бы и обидел?

— А ты думаешь, что нет? Не смотри, что я тощий и кашляю — я ведь и ударить могу, — хмыкнул я в ответ.

А что? Если ведем полушутливую беседу, то почему бы и не постебаться? В том числе и над собой?

— Хм… Часто внешний вид бывает обманчив, но, судя по твоему внешнему виду, даже зеркало цинично тебя на**ывает.

— Ого, ты знаешь про зеркало? — хмыкнул я в ответ. — Почему бы тебе ещё и с бритвой не познакомиться? Заодно бы и бабу себе нашел, не кидался бы на гостей…

— Да кто же пойдет жить в такую холодину? Тут даже с горячим сердцем неделю не протянешь…

— Так слепил бы себе снежную бабу и потчевал её чаем!

Йети оскалился:

— Язык у тебя острее катаны, а вот как с боевыми навыками? Или ты как суслик — пообзываешься, а потом прикинешься дохлым? Да ещё и обосрешься для полной достоверности? Давай схлестнемся в честном бою раз-на-раз? Докажи, что ты достоин доверия Оивы.

Всё-таки он не может удержаться от демонстрации своей силы. С другой стороны его можно понять — столько времени быть в одиночестве. Тут не до манер, тут волком взвоешь. А уж подраться с кем-нибудь… Но из-за его шерсти йети может стать полезным союзником. Без битвы вряд ли получится уйти, но если одолею, то может обидеться и больше не пойти на контакт.

И тут мне в голову пришла одна мысль!

— А и в самом деле, давай помашемся. Однако, просто так даже мухи не сношаются. Давай так — если ты одержишь победу, то познакомлю тебя с одной особой, которую не напугать холодрыгой?

— А если вдруг я поскользнусь, нечаянно, и ты будешь считать это своей победой? — осторожно спросил йети.

— Думаю, что нечаянно ты не поскользнешься. Вот специально — вполне возможно. Но если я выиграю бой, то будешь давать мне шерсть по требованию. Вдруг сэнсэю Норобу покажется мало?

Йети почесал затылок, а потом кивнул в ответ:

— Что же, я согласен. В конце концов, шерсть может и заново отрасти. Однако, просто так драться скучно. Давай-ка разыграем шахматную партию?

— Это как? — огляделся я по сторонам. — Что-то не видно тут ни шахмат, ни доски. Или у тебя где-то в пещере заныкано?

— Нет, — осклабился йети. — Для моих шахмат не нужно ни фигур, ни доски. Всего лишь дай мне руку.

— А не укусишь?

— Немытую-то? Фу, — скривился йети.

Он мне определенно нравился. Было в нём что-то такое, располагающее. Даже несмотря на всю его звериную внешность. Вроде горилла гориллой, но харизматичная.

Я вытянул руку. Йети аккуратно сдавил ладонь своей лапищей. Кожа снежного человека была сухой и холодной.

— Закрой на миг глаза. Не бойся, доверься мне, — произнес йети.

— Леща не отвесишь?

— Хотел бы — давно уже отвесил. Закрывай, а то скоро у вас может наступить переохлаждение. Превратитесь в сосульки и будете меня развлекать вплоть до прихода глобального потепления.

Да, в детстве был такой прикол, когда один из друзей подходил и с загадочным видом говорил: «Открой рот, закрой глаза — сюрприз будет!» И доверяя другу, открываешь, думаешь, что у него за спиной конфета, а в итоге… рот заполняет белобрысая башка одуванчика. Потом минут пять отплевываешься, под смех друзей.

Нечто подобное я предполагал и сейчас, поэтому уже приготовился мотать головой, в ответ на возможное предложение йети. Но такого предложения не последовало. Вместо этого ветер хулигански свистнул в ухо, моя ладонь освободилась, а потом раздался голос:

— Открывай глаза. По праву гостя у тебя первый ход!

Я открыл глаза и с трудом удержался от присвистывания. Мы уже находились не на снежном выступе, возле темного зева пещеры, а на огромном поле, размером с баскетбольную площадку. Поле разграничено на шестьдесят четыре квадрата. Черные и белые квадраты были ровными, словно вычерченные по линейке. Всё остальное вокруг было бескрайним синим небом. Я оглянулся — далеко внизу белели острые верхушки скал.

Напротив стояли шестнадцать фигур в черных кимоно. Невысокие малайцы-пешки, мощные сумоисты-ладьи, грациозные мальчишки из К-поп групп изображали коней, а тощие монахи Шаолиня застыли в позах слонов. Сам йети возвышался королем, а возле него стояла в расслабленной позе какая-то красотка в платье до пола и с высоким воротником.

Сам я находился на стороне белых фигур. Моим ферзем была Шакко, точно в таком же платье, как и у противницы. Тануки изображал одного из слонов. Только эти двое и были мне знакомы среди тех фигур, которые окружали моё величество. Они оба спокойно смотрели перед собой, как будто ничего из ряда вон выходящего не происходило и им каждый день выпадала доля быть шахматной фигурой.