Аристократ на отдыхе. Том седьмой
Шрифт:
И протянул Кире руку — некоторые намеки я понимаю с полуслова.
Кира прижалась ко мне, положила руку мне на плечо и закрыла глаза:
— Раз-два-три, раз-два-три…
Мы без музыки вальсировали по комнате, стараясь не задеть мебель.
— Ты прекрасно танцуешь, — удивленно сказала Кира. — Наверное, практиковался с демонами?
— Не без этого, — улыбнулся я.
Не выдержал и рассмеялся, представив вальсирующего Циклопа.
— Раз-два-три, раз-два-три…
За окном появился Проныра. Маленький демон
— Ничего себе! — сказал император, выходя из роскошного лимузина и восхищенно оглядываясь. — Это аномалия?
— Да, — с улыбкой подтвердил я.
Его величество прибыл с помпой. Вместе с лимузином его доставил огромный боевой дирижабль. Серебристая туша зависла над усадьбой. В брюхе чудовища открылся квадратный люк, и магия Воздуха деликатно опустила на землю императорский лимузин.
Но это случилось позже. А сначала усадьбу с аномалией в центре оцепила многочисленная охрана. В доме забегали батальоны слуг, в саду пиликал императорский оркестр, настраивая свои удивительные инструменты. Им нисколько не мешало летнее журчание фонтана, который снова запустил Ксантипп. На мой вкус, фонтан звучал даже мелодичнее.
Но я не стал высказывать свое мнение, и предпочел дождаться начала бала. В конце концов, художника может обидеть каждый — зачем это делать-то?
Подразделение императорских садовников в сотый раз прошлось с косилками по идеальной траве. Они даже опавшие веточки собрали вручную, не снимая белых перчаток.
Затем в сад выбежали слуги и моментально расставили столы для легкого дружеского фуршета на триста человек. Именно столько гостей должно было прибыть к мне в усадьбу.
Позаботился император и о закусках. Их доставили вертолетами, чтобы не успели остыть или нагреться — в зависимости от того, как полагалось подавать каждое блюдо.
Алена Ивановна недовольно нахмурилась. Но я твердо пообещал Достоевской, что на нашем столе будет только ее угощение, и она оттаяла.
— Тогда я переоденусь к балу, — улыбнулась Достоевская. — Никогда не была на балу в присутствии императора.
— Привыкайте, — добродушно кивнул я.
Отец Иннокентий столкнулся с трудностями. Он немного опоздал, и на повороте к усадьбе его перехватила ретивая императорская охрана. Охрана никак не желала поверить, что священник с бочкой кальвадоса в кузове пикапа может быть желанным гостем на губернаторском балу. Пришлось мне вмешаться и подтвердить, что отец Иннокентий не бомбист и не отравитель.
Вместо со священником приехали Авессалом и дворянин Алексей Болдырев. По-другому и быть не могло — демон и дворянин все еще с комфортом занимали одно тело на двоих.
— Хорошо, — оглядываясь, вздохнул Болдырев. — Никита Васильевич, а мне имение вернули!
— Замечательно, — одобрил я.
— У меня к вам просьба…
Алексей смущенно замялся.
—
— Да. Вы ведь можете?
— А он по-прежнему тебе является?
— Совсем не уходит. Поселился у меня в доме.
— Сделаю, — пообещал я.
В самом деле, такого настырного демона лучше было пристроить в аномалию, чем оставлять призраком.
Князь Барятинский с супругой пробился в усадьбу самостоятельно. Благо, императорские гвардейцы отлично знали князя — он-то был завсегдатаем столичных балов.
По своей традиции Барятинский тоже привез с собой бочку — только тороповского коньяка. И они с отцом Иннокентием сразу принялись мериться — чья бочка больше.
К неудовольствию Гриши, победил священник.
Чтобы утешить князя, отец Иннокентий с моего разрешения нацедил ему рюмочку. Барятинский попробовал и блаженно зажмурился.
— Отличный кальвадос!
Потом удивленно открыл глаза и запротестовал:
— Так нечестно! Он не пьянит!
— Урожай с той самой яблони, — басом шепнул мне отец Иннокентий.
Я тоже попробовал.
— Как тебе, Ксантипп?
— Напиток богов, — вздохнул демон.
Я одобрительно кивнул отцу Иннокентию и Авессалому.
— Спасибо за подарок!
Тут начали съезжаться гости. Мы с Кирой встречали их — а куда денешься? У хозяев праздника тоже есть свои обязанности. В глазах у меня мелькали светлости, сиятельства, высокопревосходительства. Даже несколько высочеств затесались под шумок — родственники императора сочли бал достаточно важным событием, чтобы почтить его своим присутствием.
От непрерывных улыбок у меня заболели щеки. Но, к счастью, над усадьбой повис громадный дирижабль, а из него спустился император.
Символично, что тут скажешь!
Мы с императором обменялись приветствиями. А потом все пошло, как по маслу.
Оркестр торжественно исполнил имперский гимн.
Император выступил с речью.
Я тоже сказал несколько слов и пригласил всех чувствовать себя, как дома.
Снова заиграл оркестр, приглашая самых нетерпеливых потанцевать.
Первый вальс мы танцевали с Кирой — этого права я не уступил никому.
Затем Киру пригласил его величество, а я закружил в танце императрицу. Красивая женщина, и глаза у нее были умные. Только немного печальные.
Видимо, и на женах императоров сказываются государственные заботы.
После этого танцевали все. Потом оркестр сделал передышку, и гости разбрелись к столам — подкрепиться после веселья.
— Распорядись, чтобы музыкантов и слуг тоже накормили, — сказал я Арсению.
Император лихо опрокинул рюмочку кальвадоса, закусил канапе с красной икрой и наклонился ко мне.
— Никита Васильевич, — тихо сказал он. — Мне надо поговорить с вами без лишних ушей. Найдется в вашем доме тихое местечко?