Аристократ

Уорд Пенелопа

Я присел у ее кровати.

— Моя мама рассказывала тебе что-нибудь в последние пару дней?

— Нет, я с ней не разговаривала.

Я был удивлен, но, возможно, мама знала, что не смогла бы рассказать об этом, не расстроив ее. В нынешнем состоянии бабушки это было бы неразумно. Я гордился мамой за то, что она сдержалась ради бабушки.

— Помнишь Фелисити?

Глаза моей бабушки расширились.

— Конечно. Американка. А что с ней?

— Она здесь.

Бабушка сжала мою руку.

— О боже!

Я рассказал ей о событиях последних нескольких дней. Хотя она знала, что через год я вернулся в Штаты, чтобы найти Фелисити,

я никогда не рассказывал ей о письме, которое отправил перед женитьбой на Дарси. Поэтому я начал с него и закончил тем, что Фелисити приехала на мой зов.

Моя бабушка, казалось, была глубоко потрясена, и я почти сожалел, что рассказал ей об этом. Ее здоровье не позволяло испытывать слишком сильные эмоции.

— Это просто ужасно, Лео. Для всех, кто в это вовлечен.

— Я знаю. Очевидно, я не ожидал, что это произойдет.

Бабушка дышала с трудом.

— Любовь моя, ты же знаешь, что у меня осталось не так много времени. Поэтому я особенно осторожна со всем, что говорю тебе, потому что никогда не знаю, будут ли это мои последние слова. — Она попыталась выпрямиться. — Мне нужно, чтобы ты выслушал меня очень внимательно. — Она пристально посмотрела мне в глаза. — Я была не права.

— Что ты имеешь в виду?

Она сглотнула.

— Когда несколько лет назад ты спросил меня, не лучше ли тебе отказаться от мысли быть с девушкой, которую ты явно любишь, я посоветовала тебе пренебречь своими чувствами ради сохранения твоей репутации. Я беспокоилась, что, несмотря на то, насколько сильные чувства ты испытываешь, пристальное внимание, которому ты подвергнешься, будет гораздо хуже, чем жизнь без нее. Чего я не знала тогда, но осознаю по мере того, как приближаюсь к смерти… так это то, что в этой жизни нет ничего важнее любви.

Я ошеломленно молчал, а она продолжила.

— Ты всегда так боялся вызвать неудовольствие своего отца. Но я могу заверить тебя, где бы он сейчас ни был, он смотрит на вещи с другой точки зрения. Твой отец больше не является частью этого материального мира, его больше не волнуют деньги или власть. Теперь он понимает, что всеобщая цель всего нашего существования — это любовь. — Ее тон стал настойчивым. — Мой совет тебе сегодня не тот, что был тогда. Если бы я могла вернуться назад, я бы посоветовала тебе следовать за своим сердцем. — Она сделала паузу. — И все же ты женился на замечательной женщине. Она этого не заслуживает. Но любое твое решение будет несправедливым к ней — уйти от нее или остаться, когда твое сердце ей не принадлежит. — Она заговорила снова, прежде чем я успел ответить. — Лео, ты должен понять, что твои решения не меняют того, что у тебя на сердце. Ты можешь решить остаться женатым на Дарси, чтобы защитить ее, но это не изменит того факта, что ты явно любишь Фелисити.

— Откуда ты знаешь, что я все еще люблю ее? — спросил я. — Я не говорил тебе об этом.

— Тебе и не нужно, любовь моя. В твоих глазах та же страсть и страх, что и тогда, когда ты сказал мне, что собираешься вернуться в США, чтобы найти ее. В твоих глазах та же печаль, что и тогда, когда ты вернулся и сказал мне, что она ушла к другому. Эти мучения — признаки любви. Единственная разница в том, что теперь ты женат и прошло некоторое время.

— Все те же сложности существуют и сегодня… — сказал я. — Все те же причины, по которым мы изначально решили расстаться.

— Но ничего не изменилось, ты чувствуешь то же самое, что и тогда. О чем это говорит? Ты можешь это контролировать или сам себя обманываешь? —

Она прерывисто вздохнула. — Послушай, мой дорогой, я не могу сказать тебе, что делать. Я могу лишь рассказать тебе о том, что я узнала, переходя к следующему этапу своего пути. Я уже сказала все, что могла. Мне просто жаль, что я не поняла тогда, что мой совет тебе был неправильным.

Меня убивала мысль о том, что в этот момент она о чем-то сожалеет.

— Я люблю тебя, бабушка. Я не могу передать словами, как много для меня значило то, что ты была моей опорой.

Она улыбнулась.

— Я солгала… Я хочу сказать еще кое-что.

— Хорошо, скажи.

— Я буду гордиться тобой, что бы ты ни решил — последовать зову сердца или сдержать клятву, данную своей прекрасной жене. Неправильного выбора нет. Все дело в том, с чем ты сможешь жить. Но ты хороший человек, Лео. Гораздо более порядочный, чем твой отец. И хотя ты никогда этого не говорил, я знаю, что ты живешь с чувством вины из-за того, как ты пришел в этот мир — из-за смерти твоего брата-близнеца. Но будь уверен, он тоже смотрит на тебя сверху и гордится тобой, как и я.

Слова бабушки повторялись в моей голове всю дорогу домой. Как я мог встретиться с Дарси, когда внутри меня все еще бушевала буря эмоций? Чувства, которые я испытывал раньше, ничуть не ослабли. И бабушка не сказала мне ничего такого, чего бы я уже не знал в глубине души. Но неужели ради брака я предпочту жить, игнорируя эти чувства?

Я вошел в дом, чувствуя себя совершенно запутавшимся.

Не успел я подняться наверх, чтобы встретиться с женой, как заметил, что пришло сообщение от Фелисити. Взглянув на его длину, я сразу же понял, что это прощальное письмо.

Я не мог прочитать его достаточно быстро, так как мое сердце бешено колотилось.

Фелисити: Мне нужно вернуться домой, Лео. Мне жаль, что приходится так уезжать, но я не могу вынести еще одного прощания с тобой. Провести время вместе было поистине волшебно. Снова увидеть Абсурда, покататься с тобой на лошадях, в последний раз заглянуть в твои глаза и твою душу. Как бы больно мне ни было, эти последние несколько дней были подарком, потому что в свое время я думала, что никогда больше не увижу тебя. Даже после всего, что произошло, я не жалею, что приехала сюда. Я никогда не жалела ни об одном моменте, проведенном с тобой, даже о самых болезненных. Но мои чувства к тебе душат меня. Так глубоко желать кого-то и не иметь возможности свободно любить его — это пытка. Ты женатый человек. Чем дольше я остаюсь, тем хуже это закончится.

Сейчас, когда ты это читаешь, я уже еду в аэропорт. Мне удалось купить билет на рейс, который вылетает в полночь. Пожалуйста, не сердись на Зига за то, что он позволил мне уехать. Он понимает, каково это — желать кого-то и не иметь возможности быть с ним. Кто знает, какой была бы моя жизнь сейчас, если бы я рискнула пять лет назад. Пожалуйста, знай, что я всегда буду любить тебя.

Меня захлестнула паника. Она ушла.

Мчаться за ней, чтобы убедить остаться в чужой стране, пока на мне обручальное кольцо, недостойно. Но осознание этого не остановило моего желания сделать это. Но зачем? Зачем заставлять ее остаться, если я ничего не могу ей предложить в нынешнем положении вещей?