АРИСТОКРАТИЯ В ЕВРОПЕ. 1815—1914
Шрифт:
[ Таблица 2.10 ]
В 1914 г. Бавария, по немецким стандартам, все еще оставалась относительно бедной страной. В ней не было ни месторождений угля, ни руды, ни развитой тяжелой промышленности. Неудивительно, что в Баварии было куда меньше миллионеров на тысячу человек населения, чем в высоко индустриальных государствах, таких как Королевство Саксония или прусские провинции Силезия и Рейнская область, не говоря уже о Берлине. Тем не менее в списке Мартина присутствуют восемь жителей Баварии, имевших состояние свыше 20 миллионов марок (1 миллион фунтов), двое из которых принадлежали к королевской фамилии, а одиннадцать — к высшей знати [91] .
91
Martin R.Jahrbuch… Bayem Op. cit. S. 9.
Однако, цифры эти не совсем верны и вряд ли могут служить руководством для определения имущественного состояния богатейших представителей собственно баварской знати. Целый ряд крупных аристократов (например, принц Гвидо Хенкель фон Доннерсмарк) имели летние загородные виллы в Баварии, но их земельные владения и главные особняки находились за ее пределами. Хотя принц Альберт фон Турн-унд-Таксис и принц Адольф Йозеф Шварценбергский владели большими поместьями в Баварском королевстве, владения эти были карликовыми по сравнению с собственностью, которая принадлежала им в других местах,
92
Это совершенно верно для Шварценбергов, но в меньшей мере относится к Турн-унд-Таксисам, чьи прежние основные владения в Оберпфальце, Регенсбурге оказались на территории Баварии. Однако большая часть их семейного поместья оставалась в Богемии.
93
Иногда встречаются землевладельцы, имеющие в собственности несколько поместий, которые могут быть разбросаны по разным государствам и особенно по маленьким германским княжествам. Обычно Мартин указывает на основное поместье, в котором живет землевладелец, а также описывает величину его собственности. Ценным источником информации о различиях между старым и новым дворянством, а также о том, в каком государстве та или иная семья была пожалована в дворянство, является кн.: Kneschke Е. Н. Neues allgemeines Deutsches adelslexicon, 9 Bande. Leipzig, 1859.
[ Таблица 2.11 ]
[ Таблица 2.12 ]
Имущественное состояние сорока восьми баварцев оценивалось в пределах от 10-ти до 20-ти миллионов марок (от 1/2 до 1 миллиона фунтов). Из них тридцать два принадлежали к высшему дворянству, а четверо — к королевским фамилиям. Среди этой менее состоятельной группы иностранцы составляли меньшее число — правда, в определении, кого именно считать «баварцем», а кого «иностранцем», существуют свои сложности. Из двадцати одного баварского дворянина, двенадцать происходили из семей промышленников, получивших дворянский титул в девятнадцатом веке, остальные — из более старого дворянства. К последним относились Standesherren из Швабии (Фюггер фон Бабенгаузен и Оттинген-Шпильберг) и Франконии (Аейнинген и Лёвенштейн-Вертгейм-Фрейденберг), а также графиня Фабер-Кастелл, дочь от брачного союза между представителем младшей ветви династии Standesherren Кастелл и наследницы семьи предпринимателей Фабер. Тукеры, выходцы из старой знати Нюрнберга, были одним из редких очень древних германских родов, чье состояние образовалось на основе городской собственности, тогда как Пошингеры были промышленниками, пожалованными в дворянство в восемнадцатом веке. В этой группе из тридцати двух человек нет ни одной из старинных дворянских семей, принадлежащих к курфюршеству Виттельсбахов. Хотя в среднем собственность, принадлежащая знати, имеет большую стоимость, чем собственность, которой владели двенадцать членов буржуазной среды, вошедших в эту группу, доходы у нее были меньше. Доходы знати колебались от 90 000 марок (45 000 фунтов) у Кристофа Фрейгерра фон Тукера, который получал большую часть доходов не от сельского хозяйства, до 300 000 марок (15 000 фунтов) у принца Фюггера фон Бабенгаузена, которые он ежегодно получал от состояния в 15 миллионов марок (750 000 фунтов). В среднем двенадцать буржуа имели доходы, составлявшие 6 процентов от их состояния, а девять представителей древней баварской знати были вынуждены довольствоваться 4,5 процентами.
115 человек, собственность которых оценивалась от 5 до 10 миллионов марок (250–500 000 фунтов), по своему происхождению существенно отличались от первых двух более богатых групп. Процент буржуазии в них значительно выше, а иностранцев — намного ниже. Из шестидесяти одной дворянской семьи, тридцать шесть были потомками старинной знати Швабии, Франконии и баварских курфюрстов. Кроме более богатых семей Standesherren, именно к этой группе принадлежат самые известные имена баварской аристократии девятнадцатого века. К древней знати — курфюрстам — Баварии относились, например, Прейсинги, Аркосы, Лерхенфельды и Гумппенберги. Франкония, не говоря о нескольких фамилиях менее состоятельных Standesherren (Лёвенштейн-Розенберг, Ортенбург, Кастелл), была представлена такими известными старинными родами местной знати, как Ротенган, Крайлшейм и Ингельхейм. Древняя аристократия Швабии, хотя и более малочисленная, включала в себя Фюггер фон Глоттов и Паппенгеймов. По меркам британской и русской аристократической элиты, эти люди не могли считаться богатыми. Например, граф Йозеф фон Арко владел имуществом на 8 миллионов марок (400 000 фунтов) и имел доход в 320 000 (16 000 фунтов); граф Каспар фон Прейсинг получал ежегодно 280 000 марок (14 000 фунтов), а его имущество стоило 7 миллионов (350 000 фунтов). Доход Прейсинга равнялся 14 000 фунтам и, являясь примерно средним для тридцати шести старинных дворянских родов, составлял 4,54 процента от стоимости его капитала. Отметим еще раз, что буржуазия, собственность которой оценивалась в пределах от 5 до 10 миллионов марок, преуспевала гораздо больше, чем потомственная аристократия, имея 6,6 процентов дохода от стоимости своего капитала.
Как и следовало ожидать, в Пруссии миллионеров было гораздо больше, чем в Баварии: шестьдесят четыре человека имели состояние, которое, согласно налоговому обложению, превосходило 1 миллион фунтов (20 миллионов марок), а по рыночной стоимости, безусловно, выражалась бы цифрой еще большей [94] . В этот список входило двенадцать принцев, герцогов и графов, двадцать восемь дворян менее высокого ранга и двадцать четыре представителя буржуазии. Деление на принцев, герцогов и графов, с одной стороны, и дворянство менее высокого ранга, с другой, является важным, так как в большей или меньшей степени точности отражает разрыв между старой и новой знатью. К 1914 г. дворянин из старинного рода, состояние которого оценивалось в миллионах фунтов стерлингов, был бы, несомненно, причислен к высшим дворянским рангам. Все двадцать восемь Freiherren или обычных дворян (то есть, просто имеющих в фамилии предикат «фон») являлись представителями родов, занимающихся финансовой и коммерческой деятельностью и пожалованных в дворянство всего лишь полвека назад. С другой стороны, среди герцогов, принцев и графов, только граф Франц-Губерт Тиль-Винклер не был выходцем из старинного дворянского рода.
94
Martin R.Jahrbuch… Preussen. Op. cit.; и: Kneschke E. N. Neues allgemeines… Op. cit. — являются основными источниками информации, на которую я опирался, рассуждая о прусских миллионерах.
Из одиннадцати миллионеров «старого дворянства» восемь были из Силезии. Среди них роды Гогенлоэ, Баллештремы, Шафготши являлись католиками. Так же католиками, из несилезских миллионеров, принадлежащих к «старому дворянству», были герцог Аренберг и принц фон Турн-унд-Таксис, не включенные в статистические данные Мартина; оба они имели еще большие состояния за пределами Пруссии. Таким образом, в Пруссии, этой цитадели протестантизма, семеро из одиннадцати самых богатых дворянских родов принадлежали к католикам. Еще более примечательно, что из двадцати восьми «новых дворян», тринадцать по происхождению были евреями. Исходя из этих данных, можно предположить, что объединить прусскую элиту в единое целое и сделать ее приемлемой для собственного народа являлось проблемой гораздо более сложной, чем те, с какими сталкивалась англиканская верхушка в Англии. По крайней мере, что касается пожалования в дворянство миллионеров, то прусское государство, по всей видимости, не проявляло даже признаков антисемитизма. Все евреи-миллионеры были дворянами, а двадцать четыре миллионера буржуазного происхождения — христианами. Основное различие, конечно, заключалось не в том, что прусское государство сознательно проводило политику благоприятствия евреям, а скорее в том, что евреи-миллионеры принадлежали к потомственным финансистам (Ротшильдам, Гольдшмидтам, Мендельсон-Бартолди, Фридлендер-Фульдам, Блейшрёдерам), между тем, как многие миллионеры-христиане из буржуазии — к промышленным и коммерческим кланам (Геншель, Ганиель, Тиссен, Штинне). В целом правительство чаще взаимодействовало с финансистами и в большей степени от них зависело, чем от торговцев и промышленников. Одиннадцать «старых дворян» имели доход, равный 4,9 процентам от стоимости их состояния, хотя Хенкель фон Доннерсмарки, Шаффготши и герцоги Уйестские получали гораздо большую прибыль. Новой аристократии удалось увеличить доход до 5,96 процентов, а прибыль двадцати четырех миллионеров из буржуазии составляла 6,41 процент. Из двадцати восьми «новых дворян» семеро были выходцами из Берлина и Франкфурта, трое — из Кельна, а остальные — из разных мест, но большинство — городские жители. Только Евгений фон Кальмитц, двое из семьи фон Штамм и Герберт фон Мейстер считали сельское поместье своей основной резиденцией.
Как и следовало предположить, группа прусских миллионеров, состояние которых оценивалось от 10 до 20 миллионов марок (от 1/2 до 1 миллиона фунтов), оказалась более многочисленной, а также была представлена большим числом предпринимателей, по сравнению с шестидесятью четырьмя звездными миллионерами из предшествующей группы. В эту «менее богатую» категорию вошло сто шестьдесят восемь человек, из которых восемьдесят два дворянами не были. Тридцать три принадлежали к титулованной знати: герцоги, принцы и графы или, в трех случаях, являлись принцами-правителями других германских государств, имевшими также крупные личные владения и в Пруссии. Пятьдесят три были представителями Freiherren или нетитулованного дворянства. И тут деление между герцогами, принцами и графами, с одной стороны, и менее знатными дворянами, с другой, отражало деление на старое и новое дворянство, хотя не столь строго, как в случае «звездных» миллионеров. Так, титул графа Германа фон Грибенау был сомнительным, новоиспеченным и, разумеется, не являлся прусским. Единственный среди очень богатых прусских титулованных дворян — графов и выше, он указал как свое постоянное место жительства не сельское поместье, а городской дом [95] . Равным образом не вписывался в общепринятые рамки С. Ф. фон Бюлов, богатейший землевладелец в Шлезвиг-Гольштейне, отпрыск древнейшего рода, умудрившийся остаться простым дворянином. Гораздо легче объяснить ситуацию с Альбертом фон Бургсдорфом и бароном Теодором фон Флотов, представителями старинных провинциальных родов мелкопоместного дворянства, состояния которых намного превышали состояния всех других представителей восточного так называемого «местного дворянства». Бургсдорф породнился через женитьбу с очень богатым родом Пёэнсгенов из Дюссельдорфа, где впоследствии и поселился. Флотов женился на девице из семьи Грюнелиус, одной из богатейших во Франкфурте [96] .
95
Martin R.Jahrbuch… Preussen. Op. cit. P. 2. S. 255–256.
96
Ibid. S. 341, 348.
Среди тридцати двух титулованных «старых дворян» семнадцать были из Силезии. Таким образом, Силезия и тут прочно занимала очень большое место, хотя и не столь огромное, как в первом списке, куда вошли богатейшие слои прусской аристократии. Из этих силезцев несколько принадлежали к дворянским семьям, чьи имена встречались и среди «звездных» миллионеров (Хенкель фон Доннерсмарк, Гогенолоэ), но большинство происходили из других менее состоятельных родов (например, Маргнис, Бирон фон Курланд, Мальтцан, Опперсдорф, Лихновский). Многие из этих тридцати двух были из богатых родов Standesherren, и некоторые жили в Силезии (например, Солмс-Барут, Хатцфельд-Трасенберг), остальные — в других местах. Несомненно, крупнейшим родом в прусской Саксонии были, например, Штольберги: состояние одной их ветви — Вернигероде — равнялось 27–28 миллионам марок, двух других — Россла и Штольберг-Штольберг — оценивалось соответственно в 18–19 миллионов и 10–11 миллионов.
Сердце Пруссии — Померания и Бранденбург — подарило этой группе из тридцати двух имен только две фамилии — Путбус и фон Бер-Регенданк. Одна из ветвей семьи Арним, всегда занимавшая выдающееся место среди прусского юнкерства, в финансовом отношении оставила других аристократов далеко позади, благодаря приобретению поместья принца Пюклера в Мускау и превращению его в крупный промышленный центр.
Большой интерес представляет группа состоятельных землевладельцев из Вестфалии, уступающая в этом списке миллионеров только силезцам. Самым богатым аристократом был, пожалуй, герцог Аренберг, за ним следовали члены трех семей из прежних Stiftsadel: графы фон Вестфален, Фюрстенберг-Гердринген и Дросте Вишерингский. Согласно данным Мартина, эти трое были несравненно богаче, чем обе ветви Сайн-Витгенштейнов, выходцев из вестфальских Standesherren, не говоря уже об очень известных баварских, гессенских и, тем более, о восточных провинциальных фамилиях мелкопоместного дворянства. Поскольку никакие события, происходившие в девятнадцатом веке, не объясняют столь разительный скачок в благосостоянии этих вестфальских фамилий, следовательно, источники, которые в 1820-х годах подчеркивали процветание этой части германского провинциального дворянства, были вне всякого сомнения верны.
Подавляющее большинство, которое составляло пятьдесят три Freiherren и простых нетитулованных дворян, были из семей финансистов и коммерсантов, пожалованных в дворянство не далее, чем два поколения назад. Девять из них жили в Берлине, двенадцать — во Франкфурте и пять — в Кельне. Двое Экардштейнов, из семьи, пожалованной во дворянство в 1799 г., и двое Карстаньенов, получивших это звание в 1881 г., назвали своим основным местом жительства сельские имения. Как и Freiherr Карл фон Камп-Массаунен, который в фискальных статистических данных фигурирует как самый богатый налогоплательщик по всей сельской Восточной Пруссии. Однако по происхождению Камп-Массаунен был отнюдь не из старинных юнкеров. Преуспевающий гражданский служащий, он сколотил свое состояние благодаря браку, породнившему его с текстильной династией Байер. В предвоенные годы по своему доходу он вдвое превосходил принца Рихарда Дона-Шлобиттенского, второго по богатству человека в Восточной Пруссии, потому что прибыли от хозяйства Дона не могли сравниться с дивидендами ведущей промышленной фирмы [97] . Доход «нового дворянства» по отношению к стоимости их состояний равнялся 5,46 процентам, тогда как представители «старого дворянства» получали ежегодно лишь 3,83 процента от стоимости имущества. И тут наивысшие дивиденды шли богатым предпринимателям, восемьдесят два представителя которых получали в среднем 5,66 процентов чистого дохода в год.
97
Ibid. S. 353, 425.