Аритмия
Шрифт:
Невеста.
— Галь, ну что ты в самом деле, — мама осторожно похлопывает меня по спине.
— А чего? — невозмутимо лупится на нас она. — Я ж не говорю, что прямо сейчас поженятся. Потом, разумеется, когда отучатся. С детства друг друга знают, сам бог велел. Правда, Володенька?
— Мам… — Мышинский краснеет и становится похож на редиску.
— А че мам?! Ты ж сам сказал, что Дарина тебе очень нравится.
— Одобряю, — благословляет дядя Гена, впервые за полчаса
— Ой совсем засмущали молодежь, — смеется папа.
И, знаете, меня вводит в ступор его реакция.
Нет бы возмутился!
— Пусть до магазина пройдутся, торт купят. А мы пока о своем поговорим.
Встаю из-за стола. Уныло плетусь в прихожую. Обуваюсь, одеваюсь и жду, когда Мышинский сделает тоже самое.
Пока он сражается с молнией на своем пуховике, внимательно его рассматриваю.
Щуплый белобрысый Володька — ну совсем не мое.
— Сыночка, шапку не забудь! — кричит его матушка.
— Да, мама.
Возводит глаза к потолку и в знак протеста убирает шапку в карман.
Смело! Прямо-таки бунтарь!
— Че куда собрались? — Лешка выглядывает из-за угла, как раз в тот момент, когда Мышинский укладывает у зеркала свою челку.
— Торт надо купить, — открываю дверь.
— За этим страннобельным приглядывай, Дарин. Мало ли, — хохочет он, исчезая в недрах своей комнаты.
Мы с Мышинским спускаемся по лестнице и выходим на улицу.
— Я буду вынужден нанести телесные повреждения твоему брату, если он продолжит отпускать нелестные комментарии в мой адрес.
Как же меня раздражает его манера речи!
— Попробуй, — усмехаюсь в ответ.
Володя ведь ни за что этого не сделает. Где он и где физическая расправа. Параллельные вселенные.
— Я рад, что у тебя тут все сложилось. Москва — город возможностей. Кладезь перспектив!
— Угу.
— Дарин… не обижайся на мою мать. Порой она чересчур прямолинейна, но…
— Это называется отсутствие чувства такта.
— Не соглашусь.
Иду впереди, а он догоняет. И к счастью, по пути в магазин, рот его закрыт. Я не хочу поддерживать разговор. Мне гораздо интереснее представлять свою поездку в Питер.
Вот и магазин. Прохожу вдоль рядов, забираю последний панчо и быстренько возвращаюсь на кассу. Мне хочется сократить время пребывания с Мышинским до минимума. Его общество меня, мягко говоря, напрягает.
Возвращаемся к нашему дому минут за пять.
— Почему не отвечала на мои сообщения? — уже в подъезде спрашивает обиженно.
Думала итак все ясно.
— Я же тебе говорил, что испытываю к тебе чувства.
Останавливаюсь на лестничной клетке.
— Володь, давай не будем, а? — умоляюще на него смотрю.
Старые
— Здорово да, что мы увидимся в Питере на конференции? — улыбается.
— Не увидимся, там будут сотни учащихся со всей страны.
— А вдруг…
— Нет.
— Это ты из-за того случая со мной вот так, да? — заявляет мне этот дурачок.
— Боже.
Даже вспоминать не хочу. Летом на даче Мышинский, будучи под воздействием бабушкиного виноградного напитка, полез ко мне с поцелуями. Еле отбилась.
— Так я научился! И не только этому! — хвалится он, выпячивая тощую грудь вперед.
— Поздравляю тебя, Вова!
— Давай покажу! — хватает меня за руку. — Ты должна убедиться!
— Спятил? — отпрянув, смотрю на него во все глаза. — Не подходи ко мне даже.
— Да подожди, тебе понравится, Дарин! Опытным путем проверено. Шести девочкам из десяти понравилось. Это весьма неплохие статистические данные.
Зажимает меня у стены. Шары вылупил и настойчиво лезет к моему лицу.
— Брысь от меня, Мышинский! — шарахаюсь от него в сторону, но он вцепился как клещ.
— Нет, давай проверим! — кожу обдает мятным дыханием. Уже и жвачку успел пожевать. — А то у меня незакрытый гештальт.
— Отстань! Плевать мне, что там у тебя!
— Я скучал по тебе, Даша.
Отворачиваюсь, дергаюсь. До крайней степени неприятна его близость.
Не так все это должно быть. Совсем не так… Мне ли не знать.
В сравнении с недавним эпизодом, который я вспоминаю каждый божий день, это — просто-таки какая-то нелепица.
Ну сейчас у меня получит!
Однако я ничего не успеваю сделать. В следующую секунду Володеньку от меня «отодвигают».
— Отошел от моей сеструхи! — Лешка грозно взирает на моего ухажера.
И откуда только взялся тут. Опять за старое? Папа убьет его, если снова найдет в кармане то, за что Алексей уже был наказан.
— Урод!
Лешка все-таки бьет Мышинского.
— Лицо! Очки! — верещит тот на весь подъезд. — Дорогие! Больно…
— Прощения проси у нее, мышь!
— Аааа… Больно!
— Быстро, Мышинский, я жду, — шипит на него брат, сжимая пальцами шею.
— Извини, Дарина, — мямлит тот, растерянно моргая.
Смотрю на него. Перекошенные треснутые очки. Фонарь под глазом. Трясется весь…
Качаю головой и вздыхаю.
— Двигай конечностями, плесень белая, — приказывает Лешка. — Забирай маменьку и валите. Башка трещит от твоей семейки.
Что правда, то правда…
— Засекай, — вскидывает пятерню и начинает зажимать пальцы. — Три! Два! Один…
— Алексей, немедленно иди сюда! — на всю квартиру кричит отец.