Аритмия
Шрифт:
— Ян…
Мои дрожащие пальцы оглаживают скулу парня, но его остекленевший взгляд фокусируется на мне далеко не сразу.
— Скажи хоть что-нибудь, пожалуйста, — прошу отчаянно. — Я так за тебя испугалась…
Меня душат горячие слезы. Они бегут по щекам, и я ощущаю их привкус на искусанных от волнения губах.
— Ты такой молодец, — искренне восхищаюсь его поступком. — Я так горжусь тобой…
Поддавшись порыву, крепко обнимаю и какое-то время висну у него на шее, пытаясь успокоиться и
— Арсеньева, это лишнее, — отодвигает меня от себя.
Снова дистанцируется.
— У тебя наверняка есть ожоги, надо к врачу.
— Нормально все со мной. Уйди.
— Никуда я не пойду. Одного не оставлю, — цепляюсь за рукав его тонкого свитера.
После Сашиных слов про его сестру у меня душа не на месте, но задавать какие-либо вопросы на такую личную тему неуместно, поэтому я просто буду рядом.
Раздраженно вздыхает. Ему явно не нравится эта идея.
— Вода есть?
— Есть.
Как же я сама не додумалась предложить! Он ведь надышался дымом и, вероятно, его мучает жажда.
Достаю из сумки маленькую бутылку, которую купила еще утром, и отдаю ему.
— Подожди меня минутку.
Замечаю за его спиной аптеку и спешу туда. Вхожу. Растерянно осматриваю многочисленные полки. Понимаю, что сама ничего не найду, поэтому объясняю ситуацию фармацевту. Быстренько изучаю предложенный ассортимент и расплачиваюсь за выбранный товар. Хорошо хоть из налички что-то осталось. Почти все деньги я умудрилась растранжирить на подарки и сувениры.
— Спасибо!
Абрамова нахожу там же, где оставила. Не ушел… Стоит на мосту, наблюдает за тем, как к маленькой пристани пришвартовывается катер.
— Я тут!
Так торопилась, что теперь не могу отдышаться.
— Рад безумно, — отзывается он, даже не пытаясь скрыть сарказм в голосе.
— Ну-ка, давай кое-что сделаем.
Вскрываю защитный блистер и подхожу к нему.
— Арсеньева, что это? Тебе заняться нечем? — интересуется недовольно.
Молча беру его за руку. Наклоняюсь ближе. Осторожно осматриваю обширный ожог, который тянется от пальцев вверх, вдоль всей тыльной стороны ладони.
Кошмар, но могло быть и хуже.
— Это специальная стерильная ожоговая повязка с гидроколлоидным покрытием, — рассказываю, аккуратно заматывая пострадавшую поверхность.
Почти наверняка делаю ему больно, но он вообще не подает вида. Только смотрит на меня излишне внимательным, тяжелым взглядом из-под полуопущенных ресниц. Взглядом, от которого невыносимо печет щеки.
— Обеззараживает, снимает боль и… способствует заживлению, — продолжаю я, пытаясь сохранять невозмутимое выражение лица. — Дай вторую руку посмотреть.
— Уймись, Арсеньева.
— Видишь?
С
— Надо и здесь так сделать.
У меня вдруг звонит телефон. Достаю его из кармана, а Ян в этот момент выдергивает из моих пальцев новый блистер.
— Алло. Да, мам.
— Дариночка, у тебя все в порядке? Время позднее, а ты не позвонила! — принимается отчитывать меня родительница.
— Все хорошо.
— Ты в гостинице? — спрашивает настороженно.
— Нет. Мы… гуляем по Невскому.
— Все вместе? — зачем-то уточняет.
Вот как чувствует! Ну и что говорить?
— Да, — смотрю на то, как ловко Ян справляется с повязкой. — Я напишу тебе попозже, ладно?
— Что, совсем нет времени поговорить с матерью? — отвечает она обиженно.
— Есть конечно. Извини, — тут же исправляюсь я.
— Хоть расскажи мне, как дела… Я же скучаю по тебе.
Улыбаюсь. В последнее время мама редко говорит что-то подобное.
— Нормально. Я тоже соскучилась. Завтра уже увидимся.
— Что там у вас с тем мальчиком? — переходит на шепот.
— Мам, — смущаюсь. Вдруг услышит.
А «тот самый мальчик» тем временем разворачивает меня и подталкивает вперед.
— Он рядом, что ли?
— Угу, — бормочу себе под нос.
Иду, куда указали. Переходим дорогу, и тут до меня доходит. Одноклассник направляется к магазину мужской одежды.
— Понятно.
Думает, не хочу секретничать. Прямо вижу, как она поджимает губы.
— Что делали сегодня? Где были?
— В Эрмитаже. На Дворцовой площади. В «Дачниках» и не только… А вы там как?
— Папа уже спит. Лешка сидит за своим компьютером.
— Поняла. Привет передавай. Мне пора.
— Сообщение не забудь отправить. И от группы не отставай.
— Хорошо. Целую тебя, до завтра.
Сбрасываю вызов, снимаю шапку и захожу в магазин следом за Абрамовым. Магазин… Бутик! Чего уж там! Судя по случайному ценнику, попавшему в поле моего зрения.
— Мы уже закрыты, — неожиданно сообщает появившаяся прямо перед нами женщина, одетая в строгий классический костюм. Продавец-консультант Елена. (На бейджике так написано).
Ян лениво осматривается. Проходится равнодушным взглядом по вешалкам. Снимает одну из них.
— Молодой человек! — вопит она.
Подходит ближе к нему. Принюхивается. Морщит нос от запаха копоти и кривится, разглядывая одежду и обувь, испачканную сажей.
— Не прикасайтесь к вещам!
Абрамов поднимает на нее острый как бритва взгляд.
— Мыыы не работаем! График по ту сторону двери! — повторяет она презрительно. — Уходите.
— Рот закрой свой. У тебя еще три минуты рабочего времени.