Аритмия
Шрифт:
ДАША: «Его душа почернела окончательно. Раскололась надвое. Радует, что не навсегда».
ЯН: «Не навсегда… Это ведь книга, в жизни такое случается редко. Если вообще случается».
— Буду забирать на ночь себе, — угрожает родительница.
Тут же закрываю переписку и прячу новенький смартфон в карман.
«Буду забирать на ночь себе».
Горло мгновенно сковывает спазм.
Да
— Пароль установила? — интересуется как бы между прочим. — А на старом не было.
Наши глаза встречаются в большом зеркале, перед которым я сижу, и по моему лицу много чего можно прочитать. К сожалению…
— Ясно-ясно, — вздыхает, накручивая локон на прогревшийся от кипятка цилиндр. — Да не смотри ты на меня так, просто хотела вчера Лешке по-быстрому позвонить, а на моем батарея разрядилась.
Оправдывается еще зачем-то… Я ж ведь молчала.
— Скрытная сделалась до ужаса, — отмахивается сердито, — совсем перестала с матерью делиться.
Ну вот опять. Ловлю явственный укор во взгляде.
— Мы должны доверять друг другу, Дарин, а я толком ничего не знаю про этого твоего мальчика и ваши отношения.
Внимательно исследую поверхность старого деревянного стола на предмет многочисленных повреждений. Я, может, и хотела бы с ней посекретничать, но не могу… Слишком далеко все зашло, и я ни за что в этом не признаюсь. Никому. Ни одной живой душе.
Стыдно. Страшно. А память еще, как назло, цветные картинки моего грехопадения подбрасывает.
— Что влюбилась, я уже давно поняла. Да и отец начинает замечать в тебе перемены.
— Какие перемены? — вскидываю голову и смотрю на нее испуганно.
— Рассеянная. Витаешь в облаках, загадочно улыбаешься. Учиться стала хуже.
— Так это папа попросил тебя со мной поговорить? — догадываюсь вдруг.
— Дарин, — откладывает расческу в сторону. — Я пыталась объяснить нашему папе, что у тебя сейчас возраст такой… Но… Ты нас пойми, мы ведь переживаем. Познакомила бы нас уже со своим Яном, что ли… А то я на вас только из окна вынуждена любоваться!
Мои уши и щеки начинают безбожно гореть. Лихорадочно вспоминаю детали. Где и как целовались. Какой угол двора видно из наших окон.
— Дарин…
— Мам…
— А чего мам? Ты пригласила парня к нам на ужин?
— Нет и не буду.
— И почему? — искренне удивляется она.
— Ты хочешь честный ответ? — поднимаю голову.
— Конечно.
Набираю в грудь побольше воздуха и наконец решаюсь.
— Мой день рождения ведь только условно… мой.
— Что ты имеешь ввиду? — хмурится, опираясь пальцами о стол.
— Мам, твои подружки, Мышинские, тетя Лида, дядя Вадим, Оксанка, бабушка Зоя, — перехожу на шепот, потому что за стеной уже вовсю топчутся родственники. — Это больше ваши гости, не мои. Вот если бы только семьей — другое дело. А мы так… никогда.
Нашим Новосибирским только повод нужен приехать. В этот раз вот явились на мой день рождения. Ранним утром. Без предупреждения. Сюрпризом. Оказывается, дядя Женя, который в данный момент работает начальником поезда, достал всем билеты. Туда-обратно. А о том, что нам и размещать-то их особо негде — как-то никто и не побеспокоился.
— Ну, знаешь ли, посторонний, — меняется в лице, снова принимаясь за дело. — Но, может, ты и права. Рано знакомить юношу со всеми родственниками. Лучше пусть потом как-нибудь поднимется.
Кто о чем…
— Мам, можно хотя бы сегодня, в свой праздник я побуду до конца вечера с ребятами?
— Нет, Дарин, мы это уже не раз обсуждали. Скажи спасибо, что отец вообще отпустил тебя. Это он еще не в курсе, что ваш огонек не в школе, а в кафе, — понижает голос, опасливо поглядывая в сторону двери.
Это он еще не в курсе, что ни в какое кафе я не собираюсь…
— Кафе принадлежит папе Пилюгина, ты же знаешь. Там будут только учащиеся нашего класса и представители родительского комитета.
— Так, на меня посмотри, — требует строго. — Не пить, не курить, ровно в девять, как договаривались, едешь домой. Леша заберет на такси.
— Принято.
Осталось договориться с Лешей.
— Красавица моя, — целует меня в лоб.
Поздравляю, Даш. Научилась смотреть в глаза матери и лгать.
Близится вечер. И вот уже третий час подряд я жду. Жду, когда Ян перезвонит или хотя бы ответит на мои сообщения. Еще утром он уехал домой, но обещал, что быстро вернется, и мы отправимся в какое-то особенное место. Но он… пропал.
Взрыв хохота за столом, и я давлю из себя очередную дежурную улыбку. Слушать байки, которые без конца травит дядя Женя, уже нет сил. Приукрашивать и сочинять на ходу — это прям про него. Вот даже сейчас… Показывает размер сома, пойманного на прошлой рыбалке, и хочется некрасиво закатить глаза.
— Дядь Жень, такие только в Чернобыле водятся, не туда случайно ездили, не? — подкалывает его Леша.
Толкаю его ногой в знак одобрения.
— Да клянусь вам, огроменный! Усища во! Глазища во! Зубища ого-го! Как цапнет меня за руку и тут значит борьба между нами началась…
Дальше этого Андерсена я уже не слушаю. Взволнованно пряча телефон под столом, читаю сообщение.
ЯН : «Даш, не сегодня. Завтра».
Настроение стремительно падает в ноль. Извиняюсь, поднимаюсь со своего стула и ухожу в ванную. Прикрываю дверь, прислоняюсь к ней спиной и долго гипнотизирую взглядом кран, из которого периодически капает вода.