Ария князя Игоря, или Наши в Турции
Шрифт:
— Ленину повезло больше, — вполголоса заметил Игорь. — Его, когда в ссылку в Швейцарию отправили, кормили на 10 золотых рублей в день и еще пивом поили. А головы его никто не требовал.
— Завидуешь? — спросил Сергей.
— Не-а, — помотал головой Игорь. — Я себе и сам могу Швейцарию устроить. Средств хватит. Даже не надо будет против правительства выступать. Тем более что сейчас за это отправляют вовсе не в Швейцарию. Это царь был такой дурак. За что и пострадал.
— В 1920 году султан подписал Севрский договор, — продолжал Салман, — а
— Так вот почему турки Кипр оккупировали! — обрадованно воскликнул Сергей.
— Почему? — с изумлением посмотрел на него Игорь.
— Потому что киприоты — это греки, — объяснил Сергей. — А раз греки стояли на пути турков к независимости, турки и решили им отомстить…
Лена обидно засмеялась. Игорь посмотрел на друга долгим и очень задумчивым взглядом. Сергей стушевался. Потом Игорь изрек:
— С тебя-то, конечно, мало что можно взять, но когда взрослые дяди пишут учебники с примерно такими же историческими выводами, мне становится слегка плохо…
— Дайте же, наконец, послушать, — не выдержала Ира. — Болтаете и болтаете.
Сергей с Игорем жестами показали, что больше не произнесут ни слова.
— В августе 1922 года греки были разбиты, — объявил Салман, — султана свергли и была образована Турецкая Республика, первым президентом которой был избран Мустафа Кемаль. Чтобы сохранить завоевания и не ввергнуть страну в гражданскую войну, он объявил вне закона все политические партии.
— Ну да, — громко сказал Игорь. — Знакомая картина. Любая тирания всегда расстреливает инакомыслящих во благо народа. Забывая только о том, что инакомыслящие — это тоже народ.
Вопреки ожиданиям всего автобуса Салман в ярость не впал.
— А что ему оставалось делать? — спросил он Игоря спокойно и даже кротко.
— Оставлять многопартийную систему и проводить демократичные выборы, — решительно заявил Игорь. — А то знаю я эти ваши выборы. Все как у нас. Мы выбирали из одного Брежнева, и вы выбирали из одного Ататюрка. Сплошной фарс.
— В этом случае началась бы гражданская война, а кроме того, он не смог бы проводить свои реформы, которые сделали из отсталой Османской империи развитое европейское государство, — объяснил Салман.
— Ленин и Сталин уничтожение всех инакомыслящих тоже объясняли заботой о благе народа, а диктатуру пролетариата — необходимостью без помех провести реформы. Ты уважаешь Сталина? — в лоб спросил Игорь.
— Честно говоря, — ответил Салман, — мне наплевать на Сталина. Я уважаю и люблю Кемаля Ататюрка. Без него не было бы современной Турции.
— Значит, тебе наплевать на то, что он устроил жесткую тиранию и расправлялся со всеми своим политическими оппонентами? Он даже Назыма Хикмета много лет в тюрьме продержал — всего-то за то, что Хикмет положительно
— Лес рубят — щепки летят, — ответил Салман русской пословицей.
— Любимая присказка Сталина, кстати, — заметил Игорь.
— Что ты мне все своим Сталиным тычешь? — наконец разозлился Салман. — Ты результаты сравни. Вы где со своим Сталиным оказались после 70 лет? Все разрушать пришлось и заново строить!
— Не спорю, — согласился Игорь. — Куда вели — там и оказались.
— А Турция после Ататюрка — развитое европейское государство. Он совершил настоящее чудо. И сравнивать его надо с вашим Горбачевым, а не со Сталиным, — заявил Салман.
— Тогда уж с Петром Первым, — сказал Игорь. — Тот на самом деле занимался тем же самым. Бороды боярам стриг, заставлял их европейскую одежду носить и трубку курить. Балы устраивал, церковь притеснял… Один в один, как Ататюрк. Точнее, Ататюрк — один в один, как Петр Первый. Недаром хохма ходила: «Современный турок — это человек, который женится по швейцарскому гражданскому праву, осуждается по итальянскому уголовному кодексу, судится по германскому процессуальному кодексу, управляют им на основе французского административного права, а хоронят по канонам ислама».
— Ты еще скажи, что Петра Первого у вас не уважают, — сказал Салман.
— Уважают, — ответил Игорь, — врать не буду. Правда, бояре его не любили, но кто их спрашивает-то? Тем более что они все давно умерли.
— Уважают как полезного реформатора?
— Ага.
— Он был тиран?
— Безусловно. Тоже народу подавил — страсть сколько. Впрочем, всем царям это свойственно.
— Вот и Ататюрка у нас уважают и любят, — победно объявил Салман и начал перечислять: — Сделал Турцию светским государством, уничтожив халифат. Перевел Турцию на современную одежду, чтобы не отличаться от всей Европы, уничтожил полигамию и эмансипировал женщин…
— Вот это напрасно, — заметил Игорь. — Многие подобные действия не одобрили. Опять же — обязательную девственность невест отменил. Зачем такие крайние меры?
— А ты-то чего переживаешь? — не выдержала Ира. — Тебе только радоваться надо, развратник!
— Пекусь о благе народа, — объяснил Игорь. — Как человек с государственным умом.
— Я бы сказала, что у тебя государственное, — заявила Ира. — Все что угодно, но только не ум.
— А кроме того, — повысил голос Салман, — Ататюрк отменил арабский алфавит и ввел латиницу.
— Вот это правильно, — громко сказал Игорь, — это я очень одобряю! Если бы Петр Первый додумался сделать то же самое, мы бы сейчас с кириллицей в электронной почте не мучились. Ведь такой дурдом…
— Вот видишь, — заметил Салман. — А ты все споришь. Ататюрк велик.
— Велик, — согласился Игорь, — однозначно. Хотя лично я протестую против эмансипации женщин.
— Мы занесем твои слова в протокол, — довольно сказал Салман, чувствуя, что победа осталась за ним.
Игорь промолчал.