Ария Маргариты
Шрифт:
Лишь над землей В покое ты поймешь, Как сладко драться с ветром, Идти навстречу, И встречать лицом, Быть наглецом – не беглецом. Ты бросишь вниз оковы тишины. Покинешь рай, хоть тот и светел, И ты пойдешь, пойдешь вперед Искать на небе ветер…
Может, Борис что– то неправильно истолковал, но ему все же казалось, что Коля живет, чтобы жить. Борьба и ветер – это всего лишь предлог. Вернее, не предлог, а единственное адекватное объяснение. Стремиться к свободе… Но человек и так свободен. Если он хочет, если в душе нет оков, то он свободен. Делать все что захочется? Вот именно. Человек – это источник желаний. Он и человеком— то стал лишь потому, что ему чего– то хочется, к чему– то он стремится. Есть люди, у которых цель, мечта – нечто недостижимо– далекое, вернее несколько абстрактное. Монахи, богослужители, а также большинство людей. Ради чего? Ради рая, ради того, что их ждет потом. Они проживают свои серые дни с надеждой, что там. на небе, их наградят за мучения на земле. Есть же люди, у которых мечта – это вполне реальная вещь или событие. Просто достижение этого требует времени. И время это они тратят, веря, что достигнут своей цели. Им не жалко принести в жертву жизнь или ее часть. К таким людям относился Борис. Он знал, чего хочет, и четко шел к этому. Но у Коли мечта была лишь «оправданием» жизни. Или, как говорят, «смыслом жизни». Ему мечта нужна была не для того, чтобы тратить на нее жизнь и чего– то ждать на небе или идти к мечте в будущее. Нет,
Спокойное вступление на фортепьяно возвестило о начале композиции под названием «Дезертир». Потом жесткий ритм песни, короткий такт. Боря вспомнил, как они с Колей на пару сыграли два куплета из этой песни. Коля – на пианино, а Борис – на синтезаторе. В четыре руки на клавишах. Это было что– то. Потом они вместе старались подобрать ноты для синтезатора к «Мании Величия». «Сильная вещь», – так сказал Боря, когда впервые ее услышал. Коля только молча кивнул. Однако у них так ничего и не получилось. К сожалению. Тогда они решили написать свою сильную вещь. И засели за инструмент. Писали они в музыкальном зале. Мама у Бори там работала, а они там прибирались, им за это платили, полставки. Но после уборки они могли еще там потусоваться, так как рабочий мамин день еще не заканчивался. И вот тогда– то они и писали. Они хотели написать что— то такое, не похожее ни на что, но все равно «сильное», некое «трах— тах-тарарах» – как объяснил это Коля Бориной маме, когда она спросила, что они пытаются сотворить. Они закончили свое трах—тарарах. Но только оно получилось в двух вариантах. Дело в том, что как они по-разному воспринимали жизнь, так и писали по-разному. Коле было проще, он закончил музыкальную школу, и у него дома стояло пианино. Они долго мучились, искали компромисс, но в конце кондов решили сделать каждый свою версию. Это были их первые музыкальные произведения, для Бори оно было и последним, а Коля продолжил писать музыку, и вскоре – по большей части – перешел со стихов на песни.
Дезертир закончил свой путь в холодном снегу, в лесу. А Борины мысли закончили свой путь от толчка снизу. Самолет снова подбросило. Однако на этот раз он начал быстро терять высоту. Он откровенно падал вниз. И никто и ничто не могло удержать его падения. Среди пассажиров послышались крики, и началась паника. Однако голос стюардессы в микрофоне заставил всех снова занять свои места. «Дамы и господа, просим вас сохранять спокойствие, у самолета отказал еще один двигатель, удержать самолет на высоте не представляется возможным. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и не покидайте своих мест. Наш пилот постарается совершить аварийную посадку.» Снова стал слышен шепот старушки, молящейся своему богу. Боря оглянулся. Все вокруг застыло. Это выглядело так, будто на триста восемьдесят шестой процессор установили «Diablo», и процессор вопреки всему пытается запустить игру. Она идет крайне медленно, почти стоит, но процессор все же старается. Мир замер. Однако мысли летели вперед так же быстро. Но Борис почему– то думал не о том, что надо вернуться на место или как– то спастись. Ни паники, ни суеты. Он лишь закрыл глаза.
Перед ним плыло солнце. Оно слепило глаза, он смотрел на него, и лучи падали на закрытые глаза. Они грели и прожигали его. В ушах было слышно пение птиц. Он открыл глаза, и что– то ему не понравилось, но что? Как, а где горизонт? Линия, отделяющая землю от неба, исчезла. Боря глянул под ноги и увидел, что стоит на земле. Затем он посмотрел вдаль, но там небо сливалось с небом. Линия, граница исчезла, и ничего не отделяло его от полета. Внезапно он почувствовал, как по телу разливаются лучи все того же солнца. Он слегка оттолкнулся и почувствовал, как его легко подхватил ветер. Он ничего не делал, он только раскинул руки в стороны и наслаждался тем, как по его лицу, по контуру всего его тела расплывался ветер. Он встречал его и окутывал его всей своей бесконечностью. Ветер, ветер… Тут Боря вспомнил про своего брата, мать, папу, Колю… Они остались там. Но Борис не собирался возвращаться. Ему было жаль, что их нет рядом. Еще больше ему было жаль, что он их больше не увидит, просто потому, что никогда, никогда уже не уйдет отсюда. Ему было жаль своих мать и отца. Он знал, что они его любят, а теперь его не будет рядом с ними. Ему было жаль, что они будут плакать, они будут думать, что он умер, а он… Он будет жив. Наконец ему было жаль своего брата, он с ним уже никогда не увидится. Они больше не поругаются, не поссорятся, не будут они больше собирать вместе «Lego» Ему было жаль Колю. Он остался там, где вечно дует ветер. Где он вечно дует в лицо и мешает идти. Боря вспомнил Колины слова: «…врезаться лицом прямо в стену ветра, и лететь сквозь нее, не останавливаясь…». Теперь– то он понял, почему Коля остается там. Ему не нужен был покой. Ему нужен был ветер, мешающий идти, дышать. Который, когда ты вдыхаешь, влетает тебе в рот и заполняет его настолько, что трудно выдохнуть. Все эти ощущения давала чукотская погода, пурга. Но Коля искал не этого ветра. Мир для него – это ветер. И каждый раз, когда Коля вдыхает, мир тут же проникает к нему в глотку и пытается заполнить его существо. Вся Калина жизнь – это Борьба с ветром. Боре было жаль Колю потому, что он знал, что однажды Коля уже не выдохнет. Коля сам говорил, что в борьбе с временем все терпят поражение. Боре было жаль… Он почувствовал, как в его сердце вдруг появилось пустое пространство.
Оно освободилось, после того как оттуда ушли его близкие, родные, Коля – все, что связывало его с миром. На его место пробралось какое-то ощущение легкости, и сердце вместе с ним полетело вверх. Он не открывал глаза, он боялся снова увидеть этот мир. Но вдруг он ударился обо что– то твердое и тяжелое, Он боялся открыть глаза, но все же открыл.
Он лежал в углу, перед ним был открытый люк, а рядом с ним стояла стюардесса и плакала, вернее ревела, у нее была истерика, позади нее люди бились в агонии. Рамки стерлись, и общество превратилось в стадо. Это был уже не мир. Боря встал, и тут он почувствовал, как его потянуло вниз, он посмотрел на то, что творилось за рыдающей стюардессой… и ему не захотелось здесь оставаться. Он поддался течению. Что– то холодное тянуло его за собой и становилось все сильнее, норовило оторвать его часть. Борис закрыл глаза…
Удар, еще один, что—то сильно ударило ему в голову. Потом послышался гром, а сквозь него Боре послышался голос Николая: «…Там сильно тянет вниз… поддашься, и уже никогда не выберешься…». Он открыл глаза. Боря стоял на краю – рядом с ним, а в голове по—прежнему гремел гром. Ветер рвал его на части, он скользил к краю, мир по-прежнему был застывшим и еле двигался. Ему на руку упал луч, он почувствовал, как ее начало прожигать. Потом свет упал ему на лицо и покрыл все его тело. Он почувствовал, как в него вошли лучи, как все освободившееся место в сердце заполнял свет. Внутри него разливался свет. Он понимал, как это здорово, он чувствовал это. Тепло, тетю, много тепла. Того, чего ему так не хватало в жизни. Теперь это его переполняло. Боря подумал, – вернее эта мысль мелькнула в его голове очень быстро, – что он уже в раю. Но он открыл глаза, и увидел, как перед ним, раскинув в разные стороны лучи, висело солнце. То самое, которое он видел у себя в мире, то самое, что грело его в мечтах. Он понял, что это именно оно. Тут Боря понял, ради чего стоит жить, ради этого. Чтобы в один прекрасный день, миг, взглянуть в глаза смерти и, сказав ей «нет», на один миг, всего на пару мгновений увидеть солнце, по— настоящему увидеть, почувствовать тепло, свет, яркость. Ради этого момента — чтобы потом променять всю жизнь на пару секунд… Все встало на свои места. Все упорядочилось, он нашел ответы на все вопросы, он понял, зачем он жил, он четко понял, что ему надо. И даже гром в голове вылился в последовательность звуков и превратился в музыку. До боли знакомую и чем-то неразрывно связанную с солнцем. Музыка слилась с лучами, и от этого стало еще теплее. Внезапно он почувствовал, что его ноги уже на краю. В этот момент все замерло. Все вокруг умерло на секунду, которая растянулась на мгновения. Боря видел огромное солнце, все вокруг затихло, не мешая ему получать удовольствие. Весь мир подчинился ему и отступил перед ним и его мечтой. Миг, когда мир бессилен, этот миг торжества, ради которого живет Коля. Весь мир бессилен, в это мгновение мир лишь смотрит и молчит, он подчиняется той силе. Силе воли и мечты. Той силе, что даже в эти мгновенья не позволила Боре превратиться в одного из них, одного из стада. Мир был бессилен… Целый миг! Миг торжества – над всем, над серыми людьми, массой, всем миром, богом и временем… одно мгновенье – цель всей жизни… Однако спустя мгновения мир снова ожил. И вот тогда, откуда– то из глубин мозга, из сознания, оттуда, где хранятся мечты, где мозг прячет самое сокровенное, вырвался голос, крик, крик всего его существа: «…Улететь бы птицей, прочь от проклятой земли. С небом чистым слиться…». И он толкнулся вверх, туда, откуда лился свет, туда, откуда приходило тепло. Туда, куда он стремился всю свою жизнь, туда, куда его звал гром, эта музыка и этот голос. Он не пошел туда, куда тянет смерть, вниз. Он снова бросил вызов всему его окружающему, он толкнулся вверх. Изо всех сил, что в нем были. Оттолкнулся от этого серого мира. Он протянул руки к солнцу, к свету впереди него. Пока он летел вверх, он чувствовал, как тепло жжет все внутри него, сжигает все его тело, оставляя лишь душу, которой давно хотелось вырваться наружу. Он летел вверх к солнцу, к звездам, туда, куда его звала его мечта, его голос, туда, в свой мир. И ничто не могло его остановить…
Его хоронили одного. В гордом одиночестве. Но не потому, что Боря был какой-то известной личностью или знаменитостью. Просто его тело — единственное, которое можно было опознать и нормально похоронить. Все пассажиры сгорели, все кроме него. И кроме двух пилотов, которые выпрыгнули с парашютами. Причиной крушения была людская халатность. Однако мать это ничуть не утешало. Единственной отрадой ей было то, что Борино тело было целым и невредимым, лишь с парой синяков. Она плакала над ним, но ничего не могла поделать. Ее утешало лишь то, что она сможет ходить к нему на могилу и знать, что его похоронили как человека. Боря не много оставил после себя. Блокнот, который Боря всегда носил с собой, кассеты и листок с нотами.
В день, когда хоронили Борю, Коля вернулся домой. Он положил на полку блокнот, Барина мама сказала, что она плохо понимала поэзию своего сына, а Коля был его лучшим другом, и ему она понятнее, а значит и распорядится он ею умнее. Коля уже знал, что он сделает с этими стихами. Сегодня ночью он наберет их на компьютере, а завтра вечером он оформит сайт с Бориными стихами, поместит туда Борину музыку, ту самую, единственную. На главной страничке он поместит его фото. Но чего– то не хватало, чего—то еще. После всего проделанного Коля долго маялся, три дня ходил по улицам, мало ел, плохо спал. И делал лишь одно – играл Борину музыку, что– то вертелось у него в голове, но что? Однако вскоре Коля понял, чего не хватает. Над фотографией розовыми буквами было написано «…Улететь бы птицей прочь от проклятой земли, с небом чистым слиться, вот о чем мечтаешь Ты…». Коля много раз менял надписи и фразы, но оставил именно эту, просто потому, что она как– то подходила в данном случае. И после того как он ее туда поместил, у него на душе стало легче, это странное ощущение его покинуло. Он знал, что за несколько секунд до того как самолет рухнул, Боря выпрыгнул из него. Коля не мог сказать точно, почему, – это вряд ли кто– то теперь узнает, – но Коля знал, что самым большим объектом в Борином мире является солнце. Знал, что появилось оно там после этой песни. И знал, что его появление круто повернуло его жизнь, вернее он сам ее повернул, выбрав свой путь, один из тысячи. И он прошел его до конца, свой путь… путь к солнцу.
ПРИЛОЖЕНИЕ IV
ПУШКИНА МАРГАРИТА АНАТОЛЬЕВНА
– рок-поэтесса, просто поэтесса, журналистка, издатель, переводчица, общественная рок-деятельница. Родилась 23 января 19… (точный год рождения будет указан в день смерти) в г. Тбилиси. Отец – Пушкин Анатолий Иванович, летчик – бомбардировшик, Герой Советского Союза, кавалер ордена Жукова. Мать – Родина Зоя Петровна, домохозяйка, женщина с ярко выраженными художественными и артистическими наклонностями. Серьезное влияние на формирование личности Маргариты оказала ее средняя сестра — археолог, кандидат исторических наук, сторонница норманнской теории возникновения русского государства — Тамара Анатольевна Пушкина.
Маргарита — по паспорту «русская», по убеждениям — гражданка Вселенной. Образование — высшее, преподаватель (по диплому) испанского и английских языков. Значительное влияние на формирование личности Маргариты оказало ее перемещение в пространстве: она жила в Литве, Латвии, Венгрии, Малаховке, Валентиновке, Тбилиси, Москве, Гаване. Бывала и в Праге (после чего в этот замечательный город в 1968 году вошли советские танки).
Первый песенный текст был написан в 1970 году – появилась песня А.Кутикова «Каждому из нас когда-то надо выловить по солнцу из воды». Тот же А.Кутиков привел Маргариту в 1976 году в группу «Високосное лето». С этого момента и начинается плотное сотрудничество Пушкиной с рок-музыкантами. В силу своего характера поэтесса отдает предпочтение «тяжелой» музыке, хотя иногда и пишет для откровенно попсовых исполнителей, которые выбираются ею исключительно по принципу «дружу — не дружу». Основные подкупающие моменты с точки зрения поэтессы в предлагаемом музыкальном материале — красивая (лучше всего — экзотическая) мелодия, проникающая в самые потаенные глубины души, и яркая индивидуальность исполнителя.