Аризонская западня
Шрифт:
Беда в том, что никуда — и никогда — не уйти ему от своих обязанностей. Хиншоу отчаянно надеялся, что у Кауфмана хватит сил противостоять Болану и отвергнуть его предложение, но в глубине души он твердо знал: на подобное рассчитывать не приходится. И знание это заставляло его стискивать зубы. С сержантом будем драться мы. Это уж точно. А еще точнее — с сержантом придется драться ему, Хиншоу.
— Ну и что? — сказал он пустой комнате. — Никаких проблем!
Но он врал сам себе и прекрасно это понимал.
Ладони его снова стали влажными.
Глава 9
Мак Болан был превосходным стратегом и опыт свой приобрел в реальных делах и тяжких испытаниях на юго-востоке Азии. Он уже давно понял, что бросаться сломя голову на укрепление противника, о котором тебе ничего не известно, — тактика самоубийцы. Болан не желал быть камикадзе. Выдержка — важная составляющая доблести, и Болан по опыту знал, что чересчур уж рьяного врага всегда можно спровоцировать на безрассудную атаку, если использовать подходящую приманку. Неприятеля, обманутого ложным предвкушением скорого успеха, легко заманить в заранее устроенную западню. Эта тактика была особенно полезной, когда противник успешно скрывал расположение своей оперативной базы, как и случилось сейчас со штурмовиками Ника Бонелли.
Да, ловушка необходима. Палачу оставалось только выбрать место и наживку.
Место нашлось на западной границе парка Каньон-с-Эхом. Это была неглубокая подковообразная лощина, этакая миниатюрная долина, рассеченная пополам двухполосным шоссе. С трех сторон ее обступали поросшие лесом склоны холмов. Болан припарковал фургон на вершине лесистого холма у левого, то бишь северного, края подковы. Нос фургона и выдвинутая платформа для запуска ракет смотрели на шоссе. С этой позиции Болан держал под контролем лощину и ведущий к ней участок дороги, готовый в любую секунду выпустить на волю своих смертельных огненных птичек, едва на проезжей части появится нужная мишень.
Дело оставалось за приманкой.
Он набрал уже знакомый номер, и вновь на том конце провода трубку подняли мгновенно.
— Ранчо.
— Это снова я. Дай старика.
— Ну и постреляли же вы, мистер! Минутку.
Но прошла всего секунда, а на линии уже что-то щелкнуло, и Кауфман очень предупредительным тоном произнес:
— Хорошо-хорошо, доказательство было убедительным. Нам надо поговорить. Давайте встретимся. Говорите, где.
Болан сказал ему где и добавил:
— Даю десять минут. Если опоздаете, меня там не будет.
— Я успею. Я... э-э... прихвачу с собой несколько человек.
— Настоятельно рекомендую это сделать. У Бонелли целая армия боевиков, которые рыщут вокруг, охотясь за вами. Просто неразумно раскатывать налегке и подвергать себя таком риску. Кроме того...
— Минутку!
— Замолчите и слушайте. Все будет либо так, как говорю я, либо никак. Возьмите две машины. Вы с водителем поедете в первой. Группа поддержки последует за вами с интервалом метров в сто. И пусть сохраняет эту дистанцию постоянно.
— А почем я знаю — вдруг там ловушка для меня?
— Голова на плечах у вас есть? — с отвращением произнес Болан. — Если бы я нуждался в ней, то уж, наверное, я прострелил бы вашу голову, а не телефон. Сейчас не я представляю для вас опасность. Так мы встречаемся или нет?
— Встречаемся, — ответил Кауфман быстро. — Согласен
— Через десять минут, начиная с этой секунды, — сказал Болан и повесил трубку.
Да, игра выходила очень рискованная. За десять минут Кауфман мог собрать вполне приличную команду боевиков. Или напустить на Болана полицейские вертолеты. Впрочем, и без полиции он сумел бы выставить против Палача человек сорок — пятьдесят. Но не только это беспокоило Болана.
Он до сих пор не знал, какова же численность полевой армии Ника Бонелли. В том, что люди Бонелли прослушивали его разговор с Кауфманом. Болан не сомневался, а вот сколько стволов против него выставят — понятия не имел.
Оставалось только надеяться, что за десять минут Бонелли сможет выслать не более двух-трех машин с боевиками. Если Болан ошибался... что ж, тогда сразу станет ясно, кто кого заманил в ловушку.
Нельзя было исключить и такого, варианта: он, Болан, окажется между молотом и наковальней и вынужден будет драться с двумя мощными отрядами. А это уж точно крышка.
Конечно, он попытался предусмотреть все нюансы, рассчитывая на огневую мощь своего боевого фургона. Но точки над "i" придется ставить лишь в самый момент «встречи».
Десять минут — вполне достаточный срок, чтобы хорошенько подготовиться. Задействовав электронную систему запуска ракет, он врубил оптику наводки. На экране монитора загорелась красная сетка.
На консоли зажегся сигнал: «Готовность к запуску».
Болан переключил управление на ручной пуск и подкрутил верньеры оптической системы, сузив поле зрения до пятидесятиметрового радиуса — ровно столько требовалось, чтобы охватить взглядом обреченный участок местности.
Цель запуска определялась теперь «выбором стрелка». В какую бы точку ни глядела оптика, простое нажатие рычага пошлет огненную стрелу именно в эту точку. Залповая мощь, однако, ограничивалась четырьмя ракетами. Перезарядка занимала — при должной сноровке — от шестидесяти до девяноста секунд, а ведь сколько сражений было проиграно за гораздо меньший срок — в одно мгновение!..
Так или иначе, в последние минуты перед встречей Болан ощущал удовлетворение. Он сделал все, что было в его силах. Остальное — во власти Провидения.
Он хорошо выбрал место. Движение здесь было редким, за все время не проехало ни одной посторонней машины. Но на восьмой минуте — началось. Сперва возник бешено мчащийся «континенталь». За рулем сидел здоровенный детина с каменным лицом, рядом с ним в напряженной позе застыл Мо Кауфман. Оптическая система, войдя в первый контакт, подстроилась и дала резкое изображение, благодаря чему удалось увидеть внутренность салона. Все было чисто.
Болан снова перевел оптику на широкий обзор, в поле которого тотчас попал автомобиль прикрытия — девятиместный фургончик, битком набитый вооруженными боевиками и послушно едущий в ста метрах от «континенталя». Болан подстроился, чтобы просканировать содержимое фургончика, затем опять перешел на широкий обзор, держа в поле зрения оба автомобиля. Кауфман внял совету Болана и отправился в путь отнюдь не налегке. Среди прочего мелкого вооружения, которым были увешаны пассажиры фургончика, Палач успел засечь пару автоматов, винтовку с телескопическим прицелом и несколько карабинов.