Аркадий Гайдар без мифов
Шрифт:
– Благодарю тебя, Юрлов, за аккуратность в расчетах.
Теперь эти деньги твои. Дарю. Они тебе еще пригодятся.
Вспоминая о подарке, бывший извозчик, широкоплечий богатырь с окладистой белой бородой, заплакал.
– Вы знаете, что за человек был Гайдар? – спросил он меня. – Это был ангел… – Юрлов остановился, подбирая более точное слово. – Это, – повторил он, – был ангел… – и добавил, – народный!
Трудно поверить, но больше всего дарений в своей жизни Аркадий Петрович произвел в дни Отечественной войны – на Юго-Западном фронте и потом в окружении, на оккупированной территории. Но об этом я еще
Щедрость и готовность помогать в любых обстоятельствах были основой личности Гайдара, этого ни на кого не похожего и до сих пор не разгаданного человека.
Невиданная доброта, о которой по Москве ходило много рассказов еще до войны, была всего лишь одной чертой натуры Гайдара. А как человек он был многогранен. Вот почему у меня возникло желание проследить:
– Как сложился такой характер?
– Что способствовало его формированию?
Аркадий Петрович стал выдающимся писателем, успев закончить всего четыре класса Арзамасского реального училища.
Еще подростком недавний ученик Арзамасского реального училища за короткий срок стремительно продвинулся в качестве командира Красной армии, хотя военное образование его составляло два кратких курса обучения.
Как мы увидим, Аркадий Петрович Голиков-Гайдар оказался еще и выдающимся педагогом, наследие которого не понято и не оценено до сих пор. Его первое знакомство с учительской профессией состоялось еще в раннем детстве, когда он наблюдал, как работают в сельской школе его родители: отец Петр Исидорович и мать Наталья Аркадьевна. И это определило одно из направлений его духовного развития.
И вот еще один вопрос, который не дает мне покоя: а насколько повторим опыт формирования личности, похожей на Аркадия Петровича Гайдара? Особенно в наши дни, когда современная педагогика вынуждена сдавать многие свои вековечные позиции?
Детство
Важная должность – старший брат
Аркадию 22 января 1908 года исполнилось четыре, а его сестренке Наташе-Талочке было всего лишь три года. По случаю семейного праздника детей повели в местную фотографию. Аркаша держал в руках главный, только что полученный подарок – кожаный кошелек, в котором лежал настоящий пятак. До революции 1917 года монета считалась значительной. Взрослый человек за пять копеек мог в трактире плотно пообедать. А ребенок получал возможность купить себе несколько свистулек. Даритель преподнес Аркадию монету не ради тарелки супа, а как первооснову богатства в недалеком будущем. Когда брата и сестру усадили на специальный столик для фотографирования, Талочка расплакалась. Она потребовала, чтобы Аркадий отдал ей свой пятак.
– Бери, – сказал он, с сожалением протягивая монету. – С вами не разбогатеешь.
На фотографии, сделанной в тот день, Аркадий выглядит крупным, плотного сложения ребенком. Говорят, если он падал и ударялся, то никогда не плакал. Если же ему что-либо поручали, просьбу выполнял толково и быстро.
Мальчишку часто видели задумчивым. Когда родители ему что-то рассказывали, он их, случалось, перебивал, чтобы спросить: «А зачем? А почему?». Если же не получал вразумительного ответа, не желал слушать дальше. Пустые разговоры ему были не интересны.
Аркадий любил смотреть, как мама с папой
И еще он слышал, как мама однажды сказала: «Плохая оценка унижает ребенка. Он начинает считать себя хуже других. У него может развиться комплекс неполноценности, способный искалечить его судьбу».
Наблюдая за работой родителей, Аркадий ждал того момента, когда они вдруг откладывали ручки с перьями, которые нужно было макать в чернильницу, собирали в аккуратные стопки тетради и, весело подмигнув сыну, начинали негромко петь. Они пели старинные песни и читали вслух, наизусть стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова, модного тогда Надсона. Аркадий иногда им подпевал. А главное – песни и стихи запоминал.
Потом, в школьные годы, Аркадий часто выступал с теми же стихами на литературных вечерах, куда его часто приглашали. Радио, а тем более телевидения тогда не было и в помине. Самодеятельные спектакли, музыкальные и литературные вечера были главным видом коллективного времяпрепровождения образованных россиян.
В одиннадцать лет у Аркадия в Арзамасе появилось уважительное прозвище – «декламатор из реального».
Семья, между тем, жила трудно. Учительское жалование всегда было скудным. Няньки, которым в семье Голиковых тоже платили мало, держались недолго. Родители по утрам должны были уходить на работу – в другую половину большого дома. Главной проблемой было то, что на время работы не на кого было оставить маленькую Талочку.
И вот мама, Наталья Аркадьевна, позвала однажды сына.
– Аркадий, – сказала она, – ты у нас уже большой. Но главное – ты старший брат. Ты теперь отвечаешь за Талочку. Чтобы с ней было все в порядке. Чтобы ее никто не обижал.
Аркадий с ней играл, водил гулять, поил молоком с хлебом, давал пить микстуру, которую прописал доктор, если Талочка заболевала.
Потом родились Катя и Оля. Аркадий и для них был старшим братом. Оле и Кате он уже читал сказки и проверял, насколько хорошо они читают сами. Постепенно у мальчика развилась привычка заботиться о других.
Подводный спасатель
Однажды в первую школьную зиму Аркадий с друзьями отправились на речку Тешу – кататься на коньках. Лед был не особенно крепок, но чтобы разок прокатиться по нему, толще и не требовалось. Пошли ватагой: Аркадий, Костя Кудрявцев, Коля Киселев и еще несколько товарищей. Все из реального.
Но у Аркадия имелись какие-то домашние дела. Он немного покатался, отвинтил коньки, собрался идти домой. Внезапно услышал крик: «Выбирайся на берег! Выбирайся на берег! Кому говорят!»
Аркадий оглянулся и увидел: Коля Киселев провалился под лед и пытался выбраться из полыньи. А Костя Кудрявцев, ни на шаг не приближаясь к Киселеву, давал бесполезные советы. Между тем надежды на самостоятельное спасение у Коли почти не оставалось. Лишь только он ухватывал край полыньи – лед обламывался.