Аркадий Гайдар без мифов
Шрифт:
В штабе ЧОН, в прокуратуре, наконец в губернском комитете коммунистической партии имелись разумные люди. Они напоминали и убеждали свое руководство, что Голиков в настоящий момент заканчивает переговоры с Соловьевым, который готов сложить оружие и сдаться на щадящих условиях. Вызов в Красноярск переговоры прервет. Это может отодвинуть сроки окончания войны с Соловьевым и сроки получения от него сокровищ. В пересчете на деньги эти средства уже были включены в план восстановления громадного Енисейского края. Но никто из руководителей губернии не осмелился возразить начальнику местного ГПУ. Попросить
Голиков получил телеграфное предписание от Какоулина явиться в Красноярск без промедления. Личные переговоры с атаманом Соловьевым, которые готовились несколько недель и для которых были получены гарантии Москвы, оказались сорваны.
Забегая вперед, расскажу. Оставленный без всякого призора Соловьев, видя, что никто не собирается с ним дальше договариваться, вернулся к разбойному промыслу. Спустя месяц после отъезда Аркадия Петровича из Ачинско-Минусинского района штаб ЧОН губернии спохватился, что почти завершенная война разгорается с новой силой. Соловьеву было предложено возобновить переговоры, но уже без Голикова. Атаман согласился.
Всем казалось: после работы, проделанной Голиковым, достичь полного примирения с загнанным в угол (тоже усилиями Голикова!) Соловьевым уже не составит труда.
Заменить Голикова и стать приемщиками неисчислимых сокровищ вызвалось немало командиров. Соловьев охотно с ними встречался. «Дипломаты» привозили «представительские» напитки и закуски. За обильно уставленными столами собирались увешанные оружием делегации. Пили, произносили тосты, братались по трое суток с короткими перерывами на переговоры.
Но ни один командир по ясности ума, способности убеждать, четкости речи и личному авторитету у начальства и у мятежников не сумел сравниться с Голиковым. Ни одному из них Соловьев не решился доверить себя, своих верноподданных и свой «золотой запас». Переговоры закончились полным провалом. Война продлилась еще на два года.
В конце концов Соловьева удалось убить. Но тайну несметных сокровищ атаман унес с собой. А громадная, некогда зажиточная губерния, которая славилась неисчерпаемым изобилием, окончательно впала в нищету.
Такой оказалась цена отстранения Голикова от должности по мстительной воле чекиста Щербака.
ГПУ против Голикова
Я с большим волнением приступаю к рассказу о небывалом нравственном и умственном сражении, главным участником которого стал Аркадий Петрович Голиков. Возможности его интеллекта и духа смогли столь полно проявиться благодаря силе его характера и воли. С детства многократно рискуя, Голиков рано постиг магическую силу изречения: «Смелое решение всегда правильно».
Давайте проследим, как развивались события в его личном поединке со страшным государственным монстром, который поначалу назывался ЧК – Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Позднее, когда буквосочетание ЧК приобрело пугающий смысл и стало для огромной страны ненавистным, его заменили витиеватым, расплывчатым выражением «Г осу дарственное политическое управление при НКВД РСФСР». А род занятий оставался прежним.
Деятельность ГПУ ничем не регламентировалась.
Это в равной мере относилось и к Голикову. Против него был заготовлен целый список разнообразных обвинений, разговор о которых впереди.
Аркадий Петрович понимал: если он сумеет доказать свою невиновность, он, возможно, останется на свободе, продолжит службу. Не сумеет доказать невиновность – по всей вероятности, его ждут увольнение из армии, арест, тюрьма. Не исключен даже расстрел.
Сложность положения, в которое попал Голиков, заключалась еще и в том, что в Красноярске он оказался абсолютно одинок. В городе, кроме сотрудников штаба ЧОН, он никого не знал, но штабисты держались от него в стороне. Было не с кем перекинуться двумя-тремя словами хотя бы о погоде.
Рассчитывать Аркадий Петрович мог только на свою выдержку, то есть на умение сохранять размеренность речи и движений, что бы вокруг ни происходило. Это было первое условие его выживания. А вторым помощником могла служить активность, надежность разума, способность логически мыслить и доказательно спорить.
Законы логики более двух тысяч лет назад открыл греческий философ Аристотель. За свои открытия и познания он был приглашен в воспитатели к будущему великому полководцу Александру Македонскому. Аристотель учил его двум главным логическим искусствам – доказательствам и опровержениям. Владение этим мастерством позволяло в любых условиях принимать правильное решение, чем Македонский и воспользовался, став полководцем. Мысль оказалась более разящим орудием, нежели копье и меч.
Будущего писателя Гайдара умению логически мыслить, то есть доказывать и опровергать, тоже научил воспитатель – Николай Николаевич Соколов по прозвищу Галка. Он подолгу беседовал с Аркадием у себя дома после каждой книги, прочитанной Голиковым. Преподаватель и ученик – каждый отстаивал свое мнение, приводя доводы. Так продолжалось целых четыре года.
Уроки логического мышления пригодились Аркадию Петровичу, когда он искал способ бескровного завершения Антоновского мятежа; когда открыл приемы психологической войны, изобретенные Соловьевым, и воспользовался ими.
Теперь ему предстояло заступиться за самого себя. Без свидетелей с его стороны (а их могло быть много). Без единого документа в руках. Рассчитывать теперь Голиков мог только на свою могучую память и мощь разума. Больше ни на что. В качестве биографа Аркадия Петровича я решил воссоздать несколько эпизодов этого невероятного следственного процесса.
Я – документалист. Я бы не отважился на такой способ воспроизведения событий, если бы сам дважды не посетил Хакасию, места, где шла война Голикова против Соловьева; если бы не пробежал глазами тысячи страниц документов; если бы не записал на пленку воспоминания участников и свидетелей тех событий. Но прежде всего, если бы не дружил с начальником разведки Голикова – Павлом Михайловичем Никитиным. Это он настоял на первой моей поездке в те края, четко обозначив на карте места главнейших событий и назвав имена людей, с которыми я должен был встретиться.