Аркадий и Борис Стругацкие - Двойная звезда
Шрифт:
Б.В. А как Вы сейчас относитесь к вещи, в мире которой - по Вашим же словам - вам с братом самим хотелось бы жить: "Полдень, XXII век"?
Б.С. Как к талантливому ребенку... Там много, конечно, благоглупостей, уступок редакторам, есть даже золотые статуи Владимира Ильича многометровые! Не то что по требованию редакторов мы их понаставили - не было таких требований, просто "наш" редактор нам плакался: ну ребятки, поставьте чего-нибудь, мне же "главный" всю плешь проест - почему от нашего времени ничего нет? Ни Ленина, ни Маркса...
Б.В. Помните, в "Полудне" глава "Свечи перед пультом", где умирающему академику Окада Званцев и Акико везут какую-то необычайно важную информацию, которую он ждал всю жизнь? Что же это была за информация?
С.Е.
Б.С. Совершенно законное желание. Обычно Стругацкие ничего зря не пишут, и наверняка мы что-то имели в виду. Но вот что - я уже не помню...
С.Е. У меня из "Полудня" самое сильное впечатление осталось от "наставничества". От такого подхода к воспитанию! Двадцать лет не перечитывал, честно признаюсь - но эта мысль "внутри" так и сидит.
Б.С. Это вообще наш "конек": создание Теории Педагогики. К сожалению, мы так ничего толком и не придумали, кроме идеи об Учителях - что воспитание детей надо передавать из рук родителей (ничего в воспитании не смыслящих) в руки профессионалов. Нам эта идея кажется вполне очевидной, но на нас за это очень многие нападали! И то, что главным в воспитании является - найти скрытый талант человека, дать ему дорогу.
Б.В. А если это злой талант?
Б.С. Тут много возражений, и они вполне резонны. Злой талант - опасен, а талант ненужный - что с ним делать?
С.Е. Вы действительно отстаиваете позицию, что образование - всегда благо? В "Острове" Гай говорит, что знание - как автомат, еще стрельнет не туда... Это ведь подавляющая точка зрения в сегодняшнем мире, что знание всем давать опасно!
Б.С. Мне кажется, что из общественного мнения "опасность" знания все-таки уже ушла. И это очень отрадно.
Запись и обработка Бориса Вишневского,
июнь 1993 года
Не публиковалось
УЧИТЕСЬ ДЕЛАТЬ ДОБРО... ИЗ ЗЛА
Теоретический спор о правах человека в стране практического беззакония
С писателем Борисом Натановичем СТРУГАЦКИМ беседует Борис ВИШНЕВСКИЙ.
"Невское время", 13 июля 1994 года
Комментарий: эта беседа состоялась в начале июля 1994 года, сразу после выхода печально известного тогда (а ныне - совершенно забытого) президентского указа о борьбе с организованной преступностью. Этим указом, если кто не помнит, разрешалось задерживать подозреваемых на срок оо 30 суток без суда и декларировались всякие "крутые" меры по борьбе с оргпреступностъю. Время показало, что оргпре-ступностъ этого указа даже не заметила, - но многие рассуждения, высказанные в нашем споре, увы, остаются актуальными и сегодня.
– Писателю-фантасту сам бог велел задавать вопросы о будущем. Что Вы видите впереди?
– Нет более неблагодарного занятия, чем заниматься прогнозами в условиях социальной нестабильности! Конечно, сейчас вроде бы стало немного спокойнее, но вероятность крутых поворотов еще сохраняется. Самый неприятный вариант, как я уже не раз говорил, - если в результате социальных волнений и взрыва напряженности к власти на гребне кровавой волны придут сторонники национал-коммунизма. Дело здесь не в том, что они какие-то особенно уж плохие люди, ставящие своей целью сделать все как можно хуже. Они, как и все прочие политики, ставят перед собою совсем другую и вполне обыкновенную цель - захватить власть и удержать ее. Но, оказавшись у власти, они либо в силу экономического невежества своего, либо ослепленные предвзятыми своими идеями, либо попросту под давлением агропромышленного лобби и ВПК могут рискнуть и попытаться круто повернуть назад. А вот это неизбежно приведет к самым тяжким последствиям: инфляция подскакивает в небеса, магазинные полки оголяются с быстротою молнии, экономика разваливается окончательно, и тогда нам объявляется, что реформы исчерпали себя, и устанавливается тоталитарная диктатура со всеми вытекающими последствиями: наращивание военного потенциала, увеличение армии, милитаризация идеологии и полное обнищание населения (при подавлении малейших волнений). Еще более кровавый вариант - гражданская война, прямые столкновения вооруженных сторонников, скажем, президента и оппозиции. Хуже этого я уже придумать ничего не могу. Я вообще оптимист: в любой ситуации пытаюсь представить
– Какую из возможных болезней общества Вы считаете наиболее опасной?
– Главный источник наших неприятностей - тот перезрело-феодальный менталитет, который характерен для общества в целом. Нежелание и неумение ЗАРАБАТЫВАТЬ. Истовая готовность обменять индивидуальную свободу действий на маленький (пусть!), но верный кусочек материальных благ - на ПАЙКУ. Нежелание и неумение отвечать за себя: начальству виднее. Чудовищная социальная пассивность большинства, в гены въевшееся убеждение: "Бот приедет барин - барин нас рассудит"... Вот это - самая опасная наша социальная болезнь сегодня. Именно она - источник и питательная среда для всего прочего: и для имперской идеи, и для нацизма, и для идеи реванша. Духовное рабство. Нежелание свободы. Страх свободы. Свободофобия.
– Откуда он берется - этот страх?
– Это совершенно очевидно: огромное большинство людей не верит в свои силы, не приучено в них верить. Зато они приучены, что есть начальство, как бы оно ни называлось - партия, комсомол, директор, - которое лучше меня знает, что делать, лучше разбирается в ситуации и готово принимать за меня решения, оставив меня в затхлом, но уютном моем закутке, где я сижу, никого не трогаю, починяю примус... Это очень удобно, это - инфантилизм своего рода, ведь ребенок с готовностью и не раздумывая обменивает свою свободу на чувство защищенности и безопасности. Я вспоминаю свое детство, послевоенный мир ленинградских дворов-колодцев, одичалых парков, осатанелых барахолок, вокзалов, похожих на дантовские круги ада. Этот мир был пропитан урками, ворами и бандюгами всех мастей, обыватель, особенно подросток, был совершенно беззащитен и одинок в этом самодельном аду - и в этом мире вовсе не считалось зазорным быть в дружбе с во-рьем и шпаной, более того человек как бы даже гордился находиться под покровительством какого-нибудь "Васька с Астраханской". ("Ну ты, отскечь! За меня Васек с Астраханской мазу держит!") Господь спас тогда и меня, и большинство друзей моих от соскальзывания в яму - но не всех... Конечно, все мы оттуда родом: из сталинской лагерной империи, у нас наследственность страшная, мы все время тянемся к худшему, полагая его лучшим только потому, что оно привычнее, и отказываемся от свободы, предпочитая ей уверенность в завтрашнем дне. Я с ужасом читаю результаты социологических опросов - больше половины готово отказаться! Но в конце концов люди с рабской психологией уйдут, вырастет новое поколение, уже лишенное страха перед свободой.
– А в Вас самом сидит этот страх?
– Нет. Во мне сидит великое множество страхов, но этого нет уже давно. Это не моя заслуга - просто следствие образа жизни, который я веду последние 20 - 30 лет. Любой писатель - и просто любой творческий работник - привык в первую очередь полагаться на себя, и в конце концов только на себя: ведь никакое начальство не поможет ему написать книгу или доказать теорему.
– Сегодня кипят споры вокруг "чрезвычайного" указа президента о борьбе с преступностью - с посадками на 30 суток без суда и следствия, в нарушение конституции. Обсуждается - есть ли у преступников вообще какие-либо права, которые надо соблюдать, и так далее. Как Вы считаете, большинство - исходя из высказанных вами соображений - готово аплодировать этим мерам?
– У меня такое впечатление, что да. Большинство людей либо не понимает всех опасных последствий этого указа для них же самих, либо понимает чисто абстрактно: "Я ни в чем не виноват, меня не тронут". И это тоже классическое, советско-феодальное нежелание открытыми глазами смотреть на мир. Более того, я и себя ловлю на мысли: а может быть, господин Степашин прав, когда говорит, что нарушать права преступника и можно, и даже должно? Я понимаю, что ситуация с преступностью достигла опасного предела и экстренные меры нужны. Видимо, какая-то "чрезвычайщина" действительно неизбежна - невозможно успешно бороться с организованной преступностью в строгих рамках демократической конституции, мировой опыт это показывает...