Аркадий

Макаров Игорь

Великий, грозный Енисей,

Как собираем мы друзей,

И мчится к берегу морскому,

Как к брату старшему своему.

XXXVII

Он так в Сибири оказался.

Его ж туда никто не звал,

И от родных он оторвался,

И делать толком, что не знал.

Не знал, куда ему податься:

Домой скорее отправляться,

Или дальше здесь ему торчать,

Себя от жизни отрывать?

И мать уж этим огорчать,

На

помощь бога уповать?

Но родичи так надоели,

И столько всякого напели,

Что видеть их уже не мог,

И жизни с ними он подвел итог…

XXXVIII

Пока приятель мой хандрит,

Пока подушки проминает,

Пока от жизни воротит,

Пока и делать, что не знает,

Я здесь речугу закачу,

Хоть перед вами защищу

Поселок: "где скучал Евгений".

Пускай плюет он в потолок,

Плутая в глупости сомнений,

С трудом ворочая в мозгу поток

Усталых мыслей целый ворох,

Пусть ловит слух усталый шорох,

Пусть ходит муха важно по стеклу,

Да мышь скребётся тихонько в углу.

ХХХIХ

Посёлок слыл большой дырой,

С чем соглашусь я не охотно,

Аркадий загибался той порой:

Тоска. Извечные полотна.

Ну, тысяч в десять, но не боле,

Притулился в прелестном доле,

У речки горной, даже чистой,

В объятьях ивняков, черемух, островов,

Чернел он над водою быстрой

Фасадами бревенчатых домов.

Кругом мечты моих всегдашних снов:

Обрывы скал, покатости холмов,

Остатки леса, призраки полей-

Всё это он, и нет того милей.

ХL

Да, это всё ж была дыра-

Оговорюсь тут с грустью я-

Ну, помнится, прелестная гора,

Где он шатался часто зря.

Там он бродил по островам,

И должное отдал лесам:

Валялся в травах и цветах,

Пугая чуткое зверье,

Витал в беспочвенных мечтах,

Да проклинал своё житье.

Но там же он имел друзей,

Живя намного веселей,

И с ними ни один бокал

За здравье залпом выпивал.

XLI

Посёлок славный, он меж тем

Ничем не отличался от подобных,

Похожих меж собою всем,

Поселков для житья "негодных":

Кинотеатр, два иль три,

Не ошибусь, держа пари;

Да магазин с названием гордым:

"Универсам" иль в этом роде,

Порядком установленным, претвердым.

(Что свойственно им по природе).

Асфальт на улице одной,

Щебенка, камень – на другой,

На остальных такая грязь,

А колеи – такая мразь. ¹⁴

ХLII

Найти там можно без хлопот

"Учреждений" разных много,

Перечислять их можно год-

Они рассыпаны из рога.

Но там тоска, ну сущий ад,

Что нам не нужно и наград:

Пересмотреть за день сумеешь

Все фильмы, что везде идут,

Что дальше думать и не смеешь.

И дни в тоске такой бредут,

И зной по улицам плывет,

И жирный гусь к воде бредёт,

Там я ленюсь почти весь день,

Не навожу тень на плетень.

XLIII

Но те посёлки, я скажу,

Имеют массу преимуществ.

Я кратенько их опишу,

Как опись сельского имущества:

Там ходят в гости все соседи,

Через забор кричат, как дети,

По вечерам там каждый день

Сидит на лавочках народ солидно,

Укрывшись под черемух сень,

Он обсуждает очень мирно

Проблем солидных целый рой,

От цен на рынке и порой

Касаясь мировых проблем,

Философических дилемм.

XLIV

Там знают все в лицо друг друга,

Про всех там знают наперед,

Все знают у кого подруга,

И где сегодня кто пройдёт.

Там можно смело через шаг

Всем говорить мол: "Гутентаг"

Или "Привет". Какое дело,

Что человек не знает вас-

Вы повторите это смело-

Его ты видел много раз.

Не то, что в городе большом,

Пускай и в чём-то вам родном,

Ты не найдёшь порой за день

Знакомого, пожалуй, тень.

XLV-ХLVII

.........................

XLVIII

Я описал. Чего уж более? ¹⁵

Мой друг иное же любил.

Попав впросак по доброй воле,

Он тосковал по мере сил.

К тому же хладно принят был,

И то умерило нежаркий пыл.

Поселок жил весьма застойно-

Там делать нечего душе достойной-

Но он терпел, сносил спокойно,

И вёл себя весьма пристойно.

И ко всему б со временем привык,

И время это счёл за миг,

За прихоть юности, капризы,

Театра захудалого репризу.

XLIX

Сошлись мы накрепко тогда…

Мне нравилась в нём простота,

И вспышки злости иногда,

И тонкость восприятья та,

Что шла от жизни и людей,

Хоть, впрочем, многих был добрей.

Мне нравились его мечтания.

Я здесь его порой пытал,