АРКАНУМ

Моро Арабель

– Я всего лишь хотела выпить за вас и за то, что мы наконец-то встретились.

Она лукаво посмотрела на ученого сквозь стекло бокала и улыбнулась. Этого было достаточно, чтобы Одиус успокоился и расцвел. Он снова сел на свое место и завел беседу о малоприятном для него климате этой планеты, о недавнем неурожае, о быстротечности местных суток и о многих других малоинтересных для Веры вещах. Говорил он очень пространно и часто отвлекался, но Вера не прерывала его, лишь изредка задавая уточняющие вопросы, чтобы дать понять собеседнику то, что его рассказ ей интересен. Одиус более не следил за тем, ест ли она или пьет, и это вполне устраивало его гостью, которая, конечно же, почти ничего не пила и ела только для вида. Впрочем, при желании и

этого могло быть достаточно, поэтому, когда спустя некоторое время никакой сонливости и других подозрительных симптомов не возникло, у девушки появилась смутная уверенность в том, что в еду все-таки ничего не было подмешано, и это заметно ее успокоило. Но в тоже время ее начинало волновать другое: из всего нескончаемого потока информации, который изливал перед ней Одиус, не было ничего ценного для нее и ее друзей. В его речах не было ни намека на то, как они здесь оказались, что это за деревня и что это за невероятные портораны. Так как опыта подобного общения у нее не имелось, девушка терялась в сомнениях, не зная, как же безболезненно завести нужную ей беседу.

Тем временем пришла пора очередной перемены блюд. Из ниоткуда снова появились две служанки, которые сменили блюда, незаметно наполнили бокалы, убрали все лишнее со стола, добавив при этом корзины с фруктами, а затем удалились так же бесшумно, как и появились. Все их действия были выполнены так отлаженно и быстро, что любой многоопытный официант мог позавидовать их техничности.

– Надо же, как вы выдрессировали свою прислугу, – изумленно и даже немного восхищенно сказала Вера, когда служанки исчезли.

Она не вкладывала ничего особенного в эту фразу, но именно она помогла направить беседу в нужное ей русло. Обрадовавшись искреннему восхищению своей гостьи, Одиус выпрямился и гордо произнес:

– Я ее не выдрессировал, я ее создал.

– Что? – Вера слегка поперхнулась от такого заявления, но вовремя собравшись с мыслями, мило улыбнулась и, очаровательно хлопая ресницами, добавила: – Я не совсем поняла, что это означает. Вы их создали? То есть, портораны – не люди? Это роботы?

На удивление, Одиус оказался рад подобному повороту разговора. Он был гением своего дела, великим изобретателем современности, но все таланты становились бесполезны и скучны, если их никто не замечал или ими никто не восхищался. Уже несколько лет Одиус обитал на этой планете среди порторан, но действительно поговорить ему было не с кем. Никто здесь не мог поразиться его таланту или хотя бы посмотреть на него с искренним восхищением. И вот, наконец, долгожданный слушатель! Ему хотелось насладиться моментом, когда эта симпатичная девушка будет поражена и восхищена величайшим гением во всей современной вселенной. Одиус не питал ложной скромности и, дабы эффект от его рассказа был наибольший, решил начать объяснение с предыстории. Он откинулся на спинку стула и, смакуя каждую произнесенную фразу, стал рассказывать:

– Это не совсем роботы в том смысле, который ты, вероятно, придаешь этому слову, – в пылу своей гордости он не заметил, что перешел на обращение «ты», но Вера не стала поправлять, опасаясь, что собьёт его повествование.

– По своей сути, портораны, – продолжал ученый. – Всего лишь обычные люди, такие же, как ты или твои друзья, например. Видишь ли, дорогая моя, несколько лет назад мне пришла в голову гениальнейшая идея. Я решил создать такую машину, которая бы могла через мельчайшие микросхемы управлять сознанием людей.

– А разве это возможно? – с не разыгранным удивлением спросила девушка.

Она действительно была поражена и с трудом могла себе представить что-то подобное, а тем более осознать, что это уже реализовано на практике. Вера обвела глазами комнату, и взгляд ее упал на чертежи, педантично разложенные на рабочем столе, стоявшем у противоположной стены комнаты. Одиус поймал ее взгляд, и его улыбка стала еще более довольной – слушатель заинтересован, а значит, триумф гения неизбежен. Встав из-за стола, он подал руку

Вере, чтобы подвести ее к чертежам.

– Вот это он, мой механизм! – с гордостью произнес ученый, когда они вместе подошли к его рабочему столу.

Одиус вытащил из аккуратной стопки чертежей необходимую ему схему и развернул ее перед своей гостьей. Чертежи оказались прекрасными, очень точными и чрезвычайно подробными, но, к сожалению, Вера ни в технике, ни в механике ровным счетом ничего не понимала. Одиус же в лучах сияния своего гения этого не заметил и продолжал описывать ей все особенности конструкции своего творения.

– Вот этот механизм создает микросхемы. Видишь реактор? Вот здесь. Тут готовится особый раствор. Смотри. – Одиус достал из другой стопки чертежей еще один лист бумаги, на котором были нарисованы формулы нескольких сложносоставных веществ, структуры которых показались девушке очень громоздкими и непонятными. Чуть ниже, на том же листе формулы были объединены в еще более устрашающие реакции. Понимая, что все равно никогда в жизни в этом не разберётся, Вера не стала особенно в них вглядываться.

– Вот из этих пяти веществ и строятся мои удивительные микросхемы, – закончил свои пояснения Одиус.

Так уж принято в науке, что после прослушивания научного доклада требуется задавать вопросы. Таким образом слушатель показывает, что работа докладчика была проведена не зря. Как правило, во время доклада у слушателей всегда возникает какой-либо вопрос или же уточнение. Как говорится, вопросов не бывает только в двух случаях: когда все понятно и когда ничего непонятно. Для Веры это был случай номер два, но несмотря на это ей было очень интересно устройство этого механизма и его суть. Пусть она и с трудом представляла себе возможность его создания, но все же не могла отрицать, что это было прелюбопытнейшее и действительно гениальное изобретение. К сожалению, из всех объяснений великого творца девушка поняла только то, что каким-то образом микросхемы, состоявшие из тех страшных веществ, были введены в организмы порторан, которые в действительности являлись местными аборигенами. И еще она поняла, что после запуска какого-то основного оборудования микросхемы включились и сознание порторан перешло во власть Одиуса. Все это было очень странно и сложно, но кое-что натолкнуло ее на вопрос:

– Вы сказали, что использовали микросхемы в виде раствора? Я никогда не слышала о чем-нибудь подобном.

– Конечно, ты ничего об этом не слышала, – пояснил Одиус. – Это же мое уникальное изобретение! В том и особенность всего процесса. Этот раствор добавляется в пищу объекту, а потом при воздействии гамма-излучения определенной частоты молекулы сами соединяются в полноценную микросхему уже внутри организма.

От этого заявления, а в особенности от того, что оно было сказано таким равнодушным тоном, девушка даже пошатнулась. Ей показалось, что земля стала мягкой, словно свежеприготовленный пудинг, и чтобы не упасть, Вера схватилась за стол обеими руками. Одиус заметил это и, что-то неожиданно для себя осознав, поспешил сказать:

– Ты не думай, в вашу еду еще никто ничего не добавлял. Я держу свое слово. Вы – мои гости. Иначе вы уже давно бы потеряли способность мыслить самостоятельно.

– Так, что же, получается, портораны раньше тоже были совсем-совсем обычными людьми? – пробормотала Вера, пытаясь уложить в голове всю полученную информацию. Язык плохо слушался девушку, и ноги ее в коленях слегка тряслись, но, во всяком случае, теперь ситуация начала слегка проясняться.

– Ну, да. Когда я прилетел на эту планету, здесь жили вполне обычные люди. Правда, сильно отсталые и простоватые. – Одиус несколько мгновений молчал, вспоминая что-то, но вскоре очнулся и продолжил. – Они оказались очень гостеприимными аборигенами, помогли мне построить жилье, установить мое оборудование, и даже устроили пир в честь моего прибытия. Тогда-то я и влил в котел с их едой свою «микстурку». Сам я тогда сослался на акклиматизацию и не ел ничего кроме фруктов.