Аркейн. Трилогия

Кощеев Владимир

Квадратная площадка гладкого камня стоит на небольшом возвышении. По периметру расставлены барьеры, не рассеивающие заклинания, это было бы слишком затратно, а перенаправляющие их вверх. Чуть дальше от площадки расположены лавки – подозреваю, их сюда только что притащили, чтобы благородной публике не пришлось стоять, как простолюдинам.

Толпа действительно собралась впечатляющая. Лавок на всех не хватило, однако, судя по гербам, самые благородные получили свое место в первом ряду.

В дальнем от выхода углу уже стоял Алонсо в окружении своих товарищей. Я их не знал

по именам, но гербы видел. Ни одного члена королевской фракции не встало на сторону Рейнхарда, а это говорит о многом. Здесь и сейчас начнется война, и сегодня прольется первая кровь. Кто бы ни победил, Равен Второй окажется в глубокой заднице.

А с моей стороны присутствовали только двое: Марцин и Агнесс. Причем присутствие баронессы не стало для меня новостью, а вот наличие магистра – другое дело. Впрочем, ни она, ни он со мной заговаривать не стали. Подозреваю, что Вагнер решил показать всем, что Аркейн, заключив союз с королем, не позволит свободно резать правящую династию.

Однако, взгляд, которым меня одарил Марцин, был недовольным. Если он и хотел заявить о позиции ордена, то явно не так скоро и не таким образом.

Но, как и сказал Ченгер, это моя жизнь, и мне решать, как ее проводить. Я не могу бесконечно прятаться, убегать от схваток, уклоняться от вызовов. Рано или поздно какой-нибудь клан, род, орден, просто безумный ублюдок, но встанет на моем пути.

Наконец, явился принц. Надо отдать ему должное, разговор с королем явно протрезвил наследника, и Генрих больше не выглядел растерянным и не соображающим, что происходит.

Окинув меня внимательным взглядом, его высочество недовольно скривился. Подозреваю, что выволочка, которую ему устроил король, тоже будет записана на мой счет. Между собой они с его величеством обязательно разберутся, а я, вшивый бастард, стал свидетелем унижения и позора принца. За такое прощения мне нет.

– Вы уверены в своем решении, Алонсо? – спросил принц. – Киррэл?

– Разумеется, ваше высочество! – взвизгнул толстяк. – Я не прощу этого ублюдка шлюхи!

Стоящий за его спиной мужчина в фиолетовом кителе скривился. Этот секундант, судя по его виду, вообще не очень одобрял Алонсо и присутствовал здесь только из чувства долга.

Мысленно пометив себе, что нужно будет узнать кто это, я набрал воздуха в легкие, стиснул зубы и сжал кулаки, изображая праведный гнев.

– За то, что ты сейчас сказал о моей матери, я скормлю твою душу демону. И он покажет тебе твое место. Я, может быть, и бастард, но ублюдок здесь ты. Так что я сделаю одолжение твоему роду и избавлю его от пятна на семейной чести.

Алонсо покраснел, раздулся еще больше, но ответить ему не дал Генрих. Принц взмахнул рукой, прерывая перебранку.

– Господа! Все свои споры вы решите здесь и сейчас. Ни к чему тратить воздух на пустую брань. Тем более в присутствии дамы.

Однако, судя по лицу Агнесс, баронесса была совсем не против. На ее губах застыла улыбка, глаза горели, а аккуратный носик вздрагивал с каждым жадным вдохом. Не будь она магом, я бы предположил, что она сама питается негативными эмоциями как какой-нибудь демон.

– По праву королевской крови я, принц Генрих Равен, приказываю вам решить все споры и недомолвки в этом бою. После того как один из вас умрет, все претензии и кровавая вражда будут прекращены. Готовы?

Я кивнул, Алонсо попытался что-то прорычать, демонстрируя боевую ярость. Вот только прозвучало это скорее омерзительно, чем устрашающе.

Принц поднял ладонь и, предусмотрительно отходя подальше от площадки, одновременно запустил защитные чары барьера и выкрикнул:

– Бой!

Не успели еще артефакты площадки сработать, а в меня уже устремился воздушный таран. Он был запущен с такой мощью, что камень полигона пошел трещинами. Однако бессильно опал легким ветерком, столкнувшись с моей черной пленкой.

– Адорэ

шеалис, – сказал я.

Стена черного пламени шириной в полметра вспыхнула под ногами Алонсо. Но я не стал вкладывать в чары достаточно силы, и сын графа завалился вперед, опираясь на руки. Его ноги по колено рассыпались пеплом. От болевого шока толстяк даже не понял, что произошло, и, раскрыв рот, глупо хлопал глазами.

Общий вздох изумления я услышал краем уха. А потом сделал то, за что меня точно не будут любить братья Райога.

– Ченгер! Этот человек твой!

Демон явился на тренировочной площадке в клубах дыма и всполохах черных искр. Даже сквозь барьер присутствующие аристократы ощутили ужасающую ауру существа, жадно оскалившего пасть, полную острых зубов.

Алонсо обернулся назад, увидел, что случилось с его ногами, и завизжал.

– Сильный одаренный, это будет вкусно! – прорычал Ченгер, растопыривая пальцы с длинными черными когтями.

Затем демон сделал шаг вперед и мгновенно оказался рядом с покалеченным толстяком. Взяв его правой рукой за редкие волосюшки на голове, Ченгер вырвал когтями ему кадык.

Бьющий по ушам визг прервался, перейдя на хрип и бульканье. Я сложил руки на груди и спокойно смотрел, как демон на глазах толпы высшей аристократии по клочкам пожирает еще живого и дергающегося Алонсо.

Вряд ли кто-то прямо сейчас осознает, что Алонсо не светит никакого посмертия. Его дар и душа стали пищей для демона, и сущность графского сына просто перестала быть. Но братья Райога обязаны знать подобные вещи, а среди толпы наблюдателей хотя бы один из них присутствовать должен, это все-таки королевский дворец.

Ченгер поднялся на ноги, демонстративно облизывая окровавленную пасть длинным змеиным языком.

– Возвращайся туда, откуда явился, – приказал я, делая быстрый жест.

И никому не нужно знать, что вернется он в гостевые покои, где до этого пил и валялся на диване. Демоны должны быть страшными, а не чесать пузо, лежа на кушетке.

– Алонсо Рейнхард мертв, – провозгласил принц, взяв себя в руки и глядя на меня с отвращением. – Победил Киррэл Шварцмаркт, барон Чернотопья.

В воцарившейся тишине радостный визг Агнесс показался мне кощунственным. Баронесса хлопала в ладоши и слегка привставала на носочках. Уверен, если бы не титул, она бы сейчас запрыгала на месте.