Аркейн. Трилогия
Шрифт:
Салэм даже голову задрала рассмеявшись. Вот только ее смех вовсе не казался веселым, он ужасал, и люди, уже подошедшие ближе, тут же отступили, опасаясь приближаться к искоренительнице. А она обвела крестьян взглядом и указала вытянутой рукой на костры. Четвертый пленник висел на цепи, уже не шевелясь.
— Ты, лживый пес, смеешь врать мне, что убивал нарушивших законы одаренных?! — зашипела она, делая шаг к священнику. — В этих людях не было ни капли дара, и ты, тварь, обязан об этом знать.
Рука лысого потянулась к плети, но Салэм оказалась быстрее.
— Кто сказал, что эти люди принадлежат ковену?
Шипящий голос, казалось, расходился в стороны зримой волной. Проникал в уши людей и тех начинало трясти от страха и ужаса. Мне даже показалось, что вот сейчас они либо бросятся на искоренительницу, либо побегут прочь.
— Он и приказал! — вдруг прорезался чей-то голос из толпы.
А потом остальные подхватили этот вой.
Салэм послушала их крики примерно минуту, на ее лице появился злобный оскал, и даже у меня мурашки прошлись по спине от ее облика. Но уже через мгновение искоренительница выглядела совершенно обычно.
— Королевский закон запретил самосуд, — объявила она. — Никто да не будет обвинен без доказательств. Какие доказательства вам предоставил этот лжец?!
Я медленно спешился с застывшего статуей паука. Все равно я им управлять не могу. Однако и опасности уже, похоже, не будет.
— Мое слово! — подал голос стоявший на коленях священник Райога. — Власть божья…
Салэм дернула его за подбородок, заставляя запрокинуть голову.
— Ты что, бог?!
И снова ее голос прозвучал жутким шипением. Народ поежился, но вмешиваться не спешил. И то верно — тут явно происходит нечто из ряда вон, к чему рисковать?
Орден может карать и миловать. А уж если Салэм тут кто-то пальцем тронет, а Аркейн узнает, всем на орехи достанется.
А так сейчас у искоренительницы вся деревня в свидетелях. Барон далеко, и в принципе не успел бы не то что явиться, а даже узнать о происходящем. Зато вовремя приехавшая Салэм вмешалась в незаконную казнь нескольких человек. И теперь крестьяне либо соучастники, которым грозит серьезное наказание, либо помощники, не давшие залетному фанатику Райога совершить преступление. И все зависит исключительно от благосклонности Салэм, как она будет подавать информацию.
Понимали ли сами деревенские, в какую засаду их завел священник, я не знал. Но, думаю, уж законы собственного королевства им известны.
Так сложилось исторически, что в приграничных баронствах для разбойников только одна дорога — на виселицу. Народ здесь подобрался своеобразный — вольные охотники, совершающие вылазки в Катценауге, часто путали берега, и их требовалось прижать к ногтю. А потому любое преступление здесь, на границе с мертвой страной, карается намного жестче, чем в более безопасных графствах.
В отсутствие представителя властей искоренитель обязан выступить в роли судьи с соблюдением законов королевства. Естественно, сделано это не просто так: приграничье — это огромная и опасная территория, на все деревни людей не найдешь. Да большинство и не поедет в эту глушь, где потолок карьеры — деревенский судья. Зачем, если в центральных землях нет опасности сдохнуть от лап очередного монстра, зато есть куча способов пробиться наверх?
Аркейн великодушно взял на себя эту роль. Не за просто так, само собой. В обмен на эту обязанность искоренители получили законную возможность казнить целые деревни, уже руководствуясь своими правилами. Их было-то всего три — артефакты, магия и монстры, и никак они не мешали политическим интересам королевств. Орден не лез целенаправленно в дела стран, и те были этим довольны, считая себя в плюсе.
И то сказать, запретных артефактов все меньше, культы вроде поклонников Хибы и прочие отморозки в цивилизацию не лезут, монстры не появляются дальше приграничья, и не за горами тот час, когда все они и вовсе исчезнут. А вот обязанность пресекать преступления у искоренителей останется. Им и платить не нужно, казна в целости!
— У тебя нет власти надо мной, отродье ордена! — взвыл священник, все еще глядя в глаза Салэм. — Мой бог проклянет те…
Договорить ему искоренительница не дала. Блеснула иголка, дернулась голова мужика, и в следующий миг он весь обмяк.
Но прежде, чем искоренительница задала первый вопрос, тело священника встряхнулось, мгновенно надулось воздушным пузырем.
— Все назад! — закричала Салэм.
Я успел оттолкнуть ее за секунду до того, как тело мужика лопнуло, и из него вылезли новые конечности.
Лежа над Салэм, я вскинул голову.
Казненные тоже шевелились, их плоть расходилась будто по швам, и наружу лезли острые когти на длинных мышечных волокнах.
Крестьяне орали от ужаса, священник поднялся в воздух, опираясь кривыми длинными лапами на землю.
— Хиба, Хиба, Хиба.
Безумный речитатив лился в уши со всех сторон, забивая мысли и путая сознание. Сотни голосов звучали одновременно, смешиваясь в непрерывный потусторонний шепот.
— Хиба, Хиба, Хиба.
Правый глаз Салэм сверкнул зеленым огнем, и в моем разуме тут же прояснилось.
— Беги!
Мне стало страшно. На самом деле страшно, ведь до сих пор я был уверен, что нет в приграничье ничего, что было бы искоренительнице не по силам.
Салэм всегда была суровой и мрачной, собранной. Без сантиментов она могла ломать кости, убивать окружающих. Да что там, мягкая и слабая девчонка никогда бы не стала толковым некромантом. Работать с мертвыми — это нужно яйца иметь.
И когда вот такой человек говорит тебе спасаться бегством, поневоле осознаешь всю опасность ситуации.
Казненные сорвались с цепей, перебирая уродливыми лапами не хуже пауков, помчались на толпу деревенских. А вот священник, болтающийся в воздухе, раскрыл глаза и распахнул рот. Из пасти вылезли длинные клыки, быстро разорвав плоть так, что подбородок стал болтаться на уровне груди.