Арлекин
Шрифт:
–Спасибо, - сказал он.
Грэхэм моргал на меня, будто я никогда никому не говорила раньше спасибо. Возможно и так. Позор мне за это. Он готов был отдать свою жизнь за меня, чтобы защитить. Таким образом он был полностью честен со мной.
Я изучала его. В результате я нашла лишь небольшие искорки в его карих глазах. Его мать была японкой, от нее он и получил волосы и глаза. Остальная часть его лица походила на клон лица его папаши, только не такая белокурая и голубоглазая. Случайная встреча с его родителями однажды ночью не исправила моего отношения к нему. Скорее даже сделала его более негативным. Его родители
Я покачала головой и отвернулась к шкафу. Я старалась сконцентрироваться на одежде. Это могло помочь мне чувствовать себя лучше. Я всегда чувствую себя лучше одетой. Видимо, влияние бабули Блэйк. Она считала, что женщине не пристало разгуливать голышом.
Я нагнулась за футболкой. Мой выбор мог остановиться либо на красной, либо на черной. Черный цвет заставлял меня сливаться с толпой охраны, да и красный был не лучше, он будто кричал «люди Аниты Блэйк». Я достала черную футболку, отложила ее, достала красную и положила поверх первой.
–Анита, выбери одну, - посоветовал Грэхем.
–До этого момента я не понимала, насколько моя запасная одежда похожа на вашу униформу.
–И в чем проблема?
– переспросил он.
–Я не знаю, - ответила я, и это было правдой.
–Тогда выбери красную. Я клянусь тебе, что то, что мы одеты в красное, еще ничего не значит.
– Он начинал злиться.
Я вздохнула.
–Мне жаль, но вообще-то меня бесит, что красные рубашки носят люди, желающие меня трахнуть. Это меня действительно бесит. По-настоящему.
–Цвет моей рубашки ничего не поменял между нами, - ответил Грэхем.
– Я был с тобой честным с самого начала.
Я кивнула.
–Ты знаешь, Грэхем, я вот только что думала об этом. Ты был честен. Но когда я говорю, что мне нравится честность, я не подразумеваю, что мне нравится то, что мне честно выкладывают.
– Я взяла красную футболку. Мне стоило задуматься серьезно над этой проблемой и закупиться цветными вещами. Я добавила спортивные носки и черные кроссовки к груде одежды, что держал Грэхэм. Я в уме проверила весь список и поняла, что в груде не хватает нижнего белья. Я открыла ящик с бельем. Странно, но там было много женского белья. Жан-Клод приучил меня к тому, что я уже не носила простое белье. Всюду была шнуровка, кружева, сетка и тому подобное. Я старалась покупать к одному лифчику несколько пар трусиков. Логично, что лифчик вы носите дольше.
Я наконец поднялась от ящика с лифчиков и трусами в руке. Я хотела их положить на груду одежды, но поймала взгляд Грэхэма. Я выбрала красный лифчик, чтобы он был незаметен под красной футболкой. Это была одна из тех обтягивающих маек, так что нужно было что-то, что не светилось бы под ней. Лифчик и трусики были из красного атласа. Лифчик из тех поддерживающих моделей, который не мешал мне в случае необходимости выхватить оружие. Секунду назад я думала совершенно не об этом. Я выбирала его, руководствуясь тем, чтобы он не проглядывал через майку. Теперь я осознала всю прелесть хорошего белья.
Я встретилась глазами с Грэхэмом, и в них был такой жар. Это было написано на его лице, он мечтал увидеть меня в этом лифчике и трусиках. В его глазах было только желание видеть меня в одном белье и то, что он бы со мной тогда сделал бы.
К лицу подкатил жар. Я иногда очень легко смущаюсь.
Я вглядывалась в его лицо. Он был красив. Все в нем было хорошо, не было ничего, что было бы не так, то воспоминание о том облегчении, что я испытала, поняв, что он не в списке предположительных отцов, было очень свежо. Если уж так случится, то это должен быть кто-то, кто будет хотя бы моим хорошим другом, а Грэхэм им не был. Он был моим телохранителем, и еще он был едой на всякий случай, но не был моим другом. Он слишком сильно хотел меня трахнуть, что быть просто моим другом. Любой человек, с которым у вас был просто секс, не станет сразу вашим другом. Друзья хотят, чтобы у вас все было хорошо, а не только вас трахнуть. Приоритеты Грэхэма были написаны на его лице, в его напряженной позе, и в его глазах, когда он держал одежду.
–Ты покраснела, - выдохнул он хриплым голосом.
Я кивнула и опустила глаза вниз, подальше от его взгляда.
Скорее всего, я перестану краснеть, если не буду с ним встречаться взглядом.
Он коснулся моего лица самыми кончиками своих пальцев.
–После всего, что ты выделываешь со своими мужчинами, ты краснеешь лишь от того, как я на тебя смотрю, - теперь его голос был мягким.
–Ты считаешь, что я не могу смутиться, потому что я шлюха.
–Нет, - он попытался повернуть мое лицо к своему. Я отстранилась от него, чтобы он не смог больше коснуться моего лица.
–Ведь именно так?
– спросила я, не пряча выражения гнева на моем лице.
–Я видел тебя с другими мужчинами, и я хочу тебя - откуда такая несправедливость? Я присутствовал при том, когда у тебя был секс с несколькими мужчинами, я был при этом в комнате. Что я должен думать?
–О, Грэхэм.
– Это сказал Клэй. Он все еще был на другом конце комнаты, но эти два его слова сообщили мне, что он все понял. Он понял, какую ошибку только что совершил Грэхэм.
–Я могу прекратить это, Грэхэм.
–Что именно?
–Прекратить это, поскольку для тебя это слишком тяжело.
–О чем ты говоришь?
– Тот факт, что он не понял, куда я клоню, был не в его пользу. Он был тугодумом.
–Наблюдать меня постоянно.
Он прижал мою одежду к своей широкой груди.
–Что ты этим хочешь сказать?
–Я не могу гарантировать, что ardeur не выйдет из-под контроля настолько, что я не окажусь вновь в одной постели с несколькими мужчинами в присутствии охраны. А поскольку тебя это так тревожит, Грэхэм, я могу сделать так, что ты больше никогда этого не увидишь.