Арлекин
Шрифт:
Я почти рассмеялась, но потом передумала, потому что это могло бы повредить рану. Разбередить ее.
–Я приложу все усилия.
–Отключайся, Анита, - повторил доктор Крис.
–Ордера будут у Тэда Форрестера, - сказала я.
–Мы не знали, что он в городе.
–Он только успел добраться до меня.
–Забавно, но как только он появляется в городе, все сразу становится с ног на голову.
–Обычно я зову его тогда, когда уже все летит к чертям, Зебровски, ты полностью запутался в причинах и следствиях.
–Да что
–Он - федеральный маршал, как и я.
Рука пыталась вырвать у меня телефон. Доктор Крис был ликантропом, но все еще пытался… По крайней мере я чувствовала, как высвобождается его энергия.
–Это врач Аниты, ей надо идти. Я передам второму маршалу. Вы оба ведете хорошую игру. Я собираюсь вернуть ее вам к вечеру, - он заколебался, - она будет просто великолепна. Да, гарантирую. Теперь позвольте мне заняться пациенткой.
– Он вручил трубку Эдуарду. Эдуард «надел» своего Тэда Форрестера и ответил голосом хорошего парня:
–Сержант Зебровски, это Тэд Форрестер.
Доктор Крис отогнал Эдуарда подальше, так что теперь я не могла расслышать, что он говорил. Доктор прошелся рукой по регулятору капельницы и сказал:
–А теперь вы уснете, миз Блейк. Доверьтесь мне, так вы получите гораздо больше удовольствия от осмотра.
–Но…
–Не сопротивляйтесь этому, миз Блейк. Иначе вам будет больно. Вы должны позволить кому-то другому поохотиться на вампиров за вас сегодня.
Я начала говорить еще что-то, вероятно спорить, но я не успела закончить мысль. Еще минуту я разглядывала доктора Криса, а в следующую была пустота. Мир стал монотонным.
Глава 34
Я проснулась, чувствуя себя хорошо. Я поморгала, глядя на потолок, который я уже где-то видела. Это не была та же комната, в которой я была в последний раз, когда была в сознании. Эта комната не была выкрашена в белый цвет, и по потолку тянулись трубы. Трубы… это что-то должно было значить, но я все еще не могла нормально соображать.
–Она приходит в себя, спасибо Небесам за их терпение к моим мольбам…
Я знала, кем был говоривший прежде, чем он появился возле кровати.
–Реквием.
– Улыбнулась ему я и потянулась к нему правой рукой, поскольку левая была утыкана иголками. Попытка дотянуться до него разбудила боль в моем животе, но не это было худшим. Это заставило меня задуматься, насколько долго я была без сознания, и какие наркотики сейчас проникали в мою кровь через иглу капельницы. Реквием взял меня за руку и склонился над нею, чтобы запечатлеть на ней свой поцелуй. Я была очень рада видеть его. Черт, я была счастлива видеть любого.
–Я не знаю этой цитаты, - заметила я.
–Это слова никому неизвестного монаха, - ответил он.
–Извини, я все еще немного не в себе, - сказала я.
Он прижал мою руку к своей груди под плащом. Его синие, очень синие глаза блестели ярким сиянием.
–Нам грустный мир приносит дня светило -
Лик прячет с горя в облаках
Идем, рассудим обо всем, что было.
Одних - прощенье, кара ждет других.
Но нет печальней повести на свете,…
–Чем повесть о Ромео и Джульетте.
– Закончила я вместе с ним.
Он рассмеялся, и его лицо преобразилось из холодной красивой маски во что-то более реальное, более человечное.
–Тебе надо чаще смеяться, тебе очень идет, - заметила я.
Смех растворился в двух кровавых слезинках, тронувших белое совершенство его щек, будто радость ушла вместе с этими маленькими капельками, и к тому моменту, когда они исчезли у него под подбородком, его лицо снова стало холодной маской печальной красоты.
Я была счастлива держать его за руку. Счастлива прикасаться к кому-то, о ком я заботилась, но было что-то в его сине-зеленых, как океан, глазах, что заставило меня отдернуть руку назад. У меня были и другие любовники, которые смотрели на меня таким взглядом, каким смотрел Реквием, но в его случае мне казался такой взгляд незаслуженным, будто наши отношения еще не перешли за эту черту. Он был Реквиемом, но не был человеком, который с юмором относился ко всему, нет, он определенно не любил спектакли.
–Где Жан-Клод?
–Ты ждала, что он будет сидеть у твоей постели?
–Возможно.
–Он и Ашер заняты сейчас в другом месте, вместе. Меня оставили здесь, чтобы я удержал тебя от необдуманных поступков, и не дал тебе помешать им сделать то, что они собирались.
Я уставилась на него. Интересно, это было сделано специально? Он пытался нарочно заставить меня засомневаться в них? Я только что чуть не умерла, я все еще была обвита кучей трубок, иметь их всех, но я спросила:
–Ты хочешь сказать, что они там занимаются сексом, и это для них важнее, чем я?
Он уставился в пол, я думаю, это была попытка показаться скромным.
–Они ушли отсюда вместе и оставили меня, чтобы я удержал тебя. Я думаю, что все говорит само за себя.
–Тебе действительно нет смысла разыгрывать скромника со мной, Реквием. Тебе это плохо удается.
Он выдал мне взгляд своих синих-синих глаз с зеленоватой волной по краю радужки. В эти глаза можно было окунуться, плыть в них и утонуть. Я отвела глаза от его пристального взгляда. Обычно он не доставлял мне проблем, но сейчас я была слаба и ранена, да и настроение было не то.
–Моя вечерняя звезда, ты мыслишь слишком грустно. Позволь нам радоваться тому, что ты жива, что все мы живы.
Теперь у меня в голове было еще больше вопросов. Возможно, будь тут Жан-Клод, он смог бы на них ответить.
–Питер в порядке?
Его лицо стало непроницаемым, даже глаза были отстраненными.
–Он в одной из соседних комнат.
–С ним все хорошо?
–Он выздоравливает.
–Мне не нравится, как ты мне это говоришь, Реквием.
Я услышала, как открылась дверь, и раздался мужской голос: