Арлекин
Шрифт:
— Другие виды оборотней и без того ревнуют Аниту к ее связям с леопардами и волками, — сказал Самсон.
Обойдя нас, он положил себе еды на тарелку и занял кресло у камина. Я даже как-то забыла, что он тут: Самсон, когда хочет, умеет сливаться с фоном. Это не магия, а всего лишь такт.
— В смысле? — спросила я. — Это же наши подвластные звери. И с ними нам полагается иметь более тесные связи.
— Верно, но ты, Анита, носитель штамма льва и еще как минимум одного штамма ликантропии. В сообществе некоторые
Он так аппетитно откусил кусок круассана, что мне вдруг есть захотелось. При всех этих событиях у меня желудок забурчал и напомнил мне, что есть и другие виды голода, не только ardeur.
— И какая же у них теория?
Я подошла к столу и стала накладывать себе еду с белого фарфорового блюда. Да, мы каждое утро закупали готовую еду, но видит бог — ели на настоящих тарелках и настоящими приборами. Не серебряными, конечно — золочеными, чтобы не было проблем у тех, кто ими пользуется, потому что серебро может вызвать у ликантропа ожог. Не волдырь, а зуд и боль.
— Химера напал на тебя в облике льва, что объясняет львиную ликантропию, но еще он был и универсалом. Кто-то выдвигал гипотезу, что ты можешь приобретать новые виды ликантропии до тех пор, пока не перекинешься в первый раз?
— Такая теория обсуждалась, — сказала я.
— В сообществе оборотней некоторые хотели бы, чтобы ты попыталась принять как можно больше зверей перед первой переменой, и тогда у них будет с Жан-Клодом более тесная связь.
Я посмотрела на Клодию:
— Это правда? Такое предлагалось?
— Разговоры ходили.
— Так этого и хочет Рафаэль на самом деле? То есть он заранее знает, что мы с Ричардом не захотим допускать его в мою постель, и это — тактический ход? Он предлагает секс, я отказываюсь, и тогда он делает контрпредложение… какое? Попытаться передать мне крысиную ликантропию?
— Я не очень знаю, что он собирается сказать, — ответила она.
Я посмотрела на Самсона:
— Откуда ты это знаешь?
— Я вырос, можно сказать, при королевском дворе, Анита. А там от информации жизнь и смерть зависит.
— Я заметил у Самсона почти невероятное умение располагать к откровенности, — сказал Жан-Клод.
— Ты подчиняешь собеседника русалочьими фокусами? — спросила я.
Он пожал плечами и откусил еще кусок булки.
— Использование фокусов с разумом без разрешения носителя этого разума преследуется по закону, — заметила я.
— Закон фактически устанавливает запрет на использование вампирских фокусов, телепатии или колдовства для извлечения информации без позволения носителя. Я ни один из этих трех методов не использую.
— Я могла бы создать прецедент, доказав в суде, что использование силы русалки — тоже вид телепатии.
— Но я же не читаю мыслей — мне
— И у тебя есть предложение? — спросила я именно таким подозрительным голосом, каким хотела спросить.
Он засмеялся, вытер руки белой салфеткой, лежащей на коленях.
— Вопроса о сексе можно избежать, ответив, что я следующий кандидат, тем более что это правда. Я просто не могу уступить свое место следующего. Их царь знает, что я — старший сын мастера города и потому ранее имею право на твою нежность.
— И такой ответ приблизит тебя к ее постели, — заметил Ричард, тоже весьма подозрительным голосом.
Самсон поглядел на него очень терпеливо — с едва заметным оттенком возможного нетерпения.
— Я здесь несколько месяцев и на своих претензиях не настаивал. Отчасти потому, что пока Анита не попыталась вывести меня в сирены, мать оставит моих братьев в покое. Я не так уж убежден, будто ardeur настолько подобен силам моей матери, что Анита сможет пробудить во мне эти силы. Если я пересплю с Анитой и это не поможет, моя семья встанет перед той же проблемой.
— Твоя мать обещала, что если я не смогу превратить тебя в сирену, она смирится с тем, что она — последняя сирена в мире и оставит в покое тебя и твоих братьев.
Он рассмеялся и мотнул головой.
— Анита, она не человек и не вампир, ее слово не значит того, что ты думаешь. Она хочет, чтобы мы стали сиренами, и я не думаю, что она так спокойно воспримет твою неудачу. Но пока я пытаюсь, она будет ждать.
— И не будет трогать твоих маленьких братиков, — добавила я.
Он кивнул.
— Но вечно ждать моя мать не будет, Анита. Одна из причин, по которым она уступила вам Перлиту как донора крови — чтобы Перли за мной присматривала.
— Она шпионка? — спросила я.
— Ей очень приятно крутить роман с Джейсоном, Анита, но она именно шпионка. Моего отца устраивает, что я во всем такой джентльмен, он это одобряет, но у матери терпение в конце концов кончится.
— Мы можем отослать Перлиту, когда ты уедешь, — сказал Ричард.
— А она за мной шпионит, а не за вами.
— Твоя мать тебе не доверяет и думает, что ты можешь тянуть резину?
— Именно так. Она знает, как я стараюсь избежать любых ее действий, которые заставили бы отца ее убить. Он ее обожает, но если она принудит к сексу меня или моих братьев, он сделает то, в чем поклялся — убьет женщину, которую любит больше всего на свете. А это уничтожит его и всю нашу семью.
— Ты проявляешь исключительное терпение, — сказал Жан-Клод.
Я хотела бы поспорить, но не могла.
— Это правда, — кивнула я.