Армагеддон. Книга 2
Шрифт:
Краем глаза она заметила, как вновь напрягся и насторожился Влад при звуке голоса его противника. Он тотчас же сделал бесшумный, по мнению Тани, шаг вперёд, к дверям палаты.
– Эй ты, там! – окликнул противника Дэвид, заставив Влада замереть на месте. – Я не возражаю против того, чтобы заговорить первым, потому что ты и так знаешь, где я. – Келлс усмехнулся. – Чёрт, не так уж много мест во вселенной, где я мог бы оказаться в таком замкнутом пространстве.
Влад не ответил. Несмотря на все Танины заклинания, голос противника вновь разбудил задремавшую было в его сердце ядовитую змею ненависти.
Таня
– Скорее всего ваш противник тоже знает, где вы находитесь, – обратилась она к Владу. – Почему вы молчите? По-моему, вступив в разговор, вы ничего не потеряете, а выиграть можете многое.
Поколебавшись, Влад кивнул. В логичности и убедительности этой женщине отказать было нельзя.
– Что тебе нужно? – крикнул он Дэвиду.
– Короткое перемирие, – холодно ответил тот. – Большего мне не требуется.
Влад усмехнулся.
– Приятель, ты не в том положении, чтобы выдвигать требования, – сказал он на хорошем английском. Голос его был полон иронии.
– Это ещё как посмотреть, – возразил Дэвид. – Лично я полагаю, что у меня в ближайшие минуты будет немало возможностей шлёпнуть тебя как муху. Проблема в том, что между нами оказался ребёнок и вот теперь в придачу полковник Лоусон. Не вижу смысла впутывать их в наше дело, а тем более – попутно убивать их, выясняя отношения.
– По-моему, этот парень дело говорит, – заметила Таня Владу. – Ребёнок ни в чём не виноват. А что касается меня, то я уже предупреждала, что произойдёт, если со мной что-либо случится. Кстати, и с ним тоже. Правительства обеих стран заинтересованы, чтобы мальчик остался жив. Это дитя – единственная надежда на мирное решение конфликта.
Она видела, как гас огонь ненависти в глазах Влада, пока он раздумывал над её словами. Затем, когда он заговорил, ей самой пришлось широко раскрыть глаза от удивления.
– Я… я не хочу… чтобы с вами что-нибудь случилось, Таня, – сказал он и добавил: – Особенно по моей вине. Но моему почтенному оппоненту не следует рассчитывать, что ему удастся легко отделаться от меня или уговорить пойти на мировую.
Влад говорил гордо и имел полное право на эту гордость. Таня прекрасно видела, что его тело по-прежнему находилось в готовом к броску положении. Лишь глаза Прожогина были устремлены на неё.
Таня почувствовала, как что-то вздрогнуло в её сердце, ощутила, как устанавливается невидимая связь между нею и этим человеком.
Прежде чем она пришла в себя и снова смогла заговорить, раздался голос Дэвида:
– Итак, у нас перемирие, если я всё правильно понял.
– С чего ты решил, что я согласился? – возразил Влад.
Дэвид пожал плечами и ответил:
– Всё просто. Уже сейчас мы оба нарушаем кучу правил и традиций. Хотя бы тем, что до сих пор не убили её и не развязали мировой войны. Она нас видела, говорила с нами, может догадаться, кто мы, и, разумеется, сообразит, что мы здесь делаем. Если, конечно, вы, ребята, в своей Церкви Меча не провели радикальную реформу уставов и кодексов, всё сходится на том, что эта женщина должна быть уничтожена. Исключений не предусмотрено. Я прав?
Влад кивнул:
– Абсолютно. Полагаю, что наши законы вполне соответствуют тем, что приняты в корпусе «Одиссей».
Cледователь Лоусон была явно сбита с толку.
– Какая Церковь Меча? Что за корпус «Одиссей»? – переспросила она. – О чём вы? Эй, ребята, кто вы такие, чёрт вас побери?! Террористы, которых послали развязать войну? В таком случае, вам это уже почти удалось.
– Войну развязывать я не собираюсь, скорее – наоборот. А в остальном окажется лучше, если вы не будете настаивать на уточнении деталей и получении более подробной информации, – грустно пошутил Влад. – Даже услышать названия наших организаций означает получить повестку от смерти с уведомлением о вручении и гарантией доставки.
– И это – несмотря на все ваши заслуги и авторитет Межпланетной полиции, – согласился с противником Дэвид. – Нашему начальству на это глубоко наплевать. Свидетелей быть не должно, даже среди высших функционеров Организации Объединённых Планет. Хотя меня тоже послали не разжигать, а предотвращать войну.
– Тогда почему вы развлекаетесь в госпитале вашей милой перестрелкой и почему я до сих пор жива? – чуть ли не требовательно спросила Таня.
Дэвид раскрыл рот, осёкся, покачал головой и грустно заметил:
– На это есть причины, не имеющие абсолютно никакого отношения к службе. Личные причины, мисс Лоусон.
Он глядел на Таню открытыми, распахнутыми глазами, словно обнажив перед ней душу, раскрыв загоревшееся в сердце чувство.
Таня вздохнула:
– Я понимаю.
Хотя, на самом деле, что она могла понимать? Она всего лишь сама испытывала к Дэвиду смутное влечение. Но могла ли она знать, что такое тысячелетие одиночества – годы зачарованного сна, перемежаемые редкими пробуждениями, явь, переполненная стрельбой и кровью, недолгие дни отпуска, тающие в алкогольном дурмане. Убийства и безуспешные попытки забыть о них. За тысячу лет во время отпускных загулов у него в постели перебывала куча продажных девок и искательниц пикантных ощущений, а вот настоящей женщины он не встречал ни разу. И не в том дело, что Таня Лоусон была красива, красивых много – она была сильней его, и подсознательно Дэвид Келлс это понимал.
Несколько минут царило молчание, затем его нарушил Влад.
– Похоже, мисс Лоусон, у вас тут два поклонника, – заметил он. – Я бы приревновал вас к своему противнику, если бы не тот факт, что его тёплые чувства сохранили вам жизнь. К тому же, едва кончится перемирие, я собираюсь застрелить этого господина, так что ревновать будет не к кому.
Таню эти два признания словно обухом по голове огрели. Всё вокруг стало каким-то нереальным. Мир изменился, сузившись до пространства, в котором существовали только трое – она сама и эти двое мужчин.
Мысленно щёлкнув себя по мозгам, Таня сумела вернуться к реальности. Происходящее она попыталась частично объяснить слишком сильным воздействием максимально активизированного заклинания примирения. «Похоже, я сама попала под его действие», – подумала она.
Прекрасно отдавая себе отчёт в шаткости и недостаточности такой теории, Таня решила, что на данный момент ей не следует углубляться в осмысление данной проблемы. Нужно пользоваться тем, что свалилось ей в руки, ковать железо, пока горячо. И стесняться или комплексовать по этому поводу нечего. Ставка в этом деле – миллиарды человеческих жизней по всей вселенной.