Армагеддон. Трилогия
Шрифт:
Решетников молчал, глядя на носки своих кроссовок. По лицу стекали капельки пота.
— Может быть, мы хотя бы не станем брать полный состав группы? — предложил он.
— Нет. Перед тем, как уничтожить базу, мы должны ее осмо треть.
— Перед тем, как уничтожить базу, мы должны на нее про никнуть и, вполне вероятно, захватить, — поправил Гумилева Решетников. — Захватить с боем. И потом уже изучать то, что там находится.
— Вот потому нам и нужны все. Я понимаю, после гибели Дер бенева настроения изменились. Но Дербенев виноват сам. Он нарушил инструкцию,
Решетников снова молчал. Думал, сопоставлял. Гумилев поискал глазами майора Магдоу, но не нашел — видимо, он уже проходил курс лечения в палатке Грищенко. Мимо с речевкой прорысили американские солдаты, на бегу отдав честь. Гумилев, памятуя давнее правило «К пустой голове руку не прикладывают», просто помахал ладошкой.
— Ладно, Андрей. Ты главный, тебе решать. Москва одобрит любое твое решение, иначе сюда послали бы другого. И все равно не перестаю тебе удивляться, уж извини. Зачем человек твоего положения, твоего уровня, твоего… достатка, что ли, играет в Индиану Джонса? Ты мог бы нанять профессионалов, рекомендовать кого-то другого. А ты сразу согласился.
— Видишь ли, Константин… — Гумилев замялся, формулируя то, что хотел сказать. — Видишь ли, меня попросил человек, которого я уважал, уважаю и всегда буду уважать. Но даже если бы попросил не он, я все равно полетел бы сюда. Я привык все делать сам. Даже то, что сам мог бы не делать — а я могу вообще ничего не делать, как ты верно заметил, при моем положении и достатке. Но если я посылаю людей туда, где им грозит опасность, я считаю, что должен быть рядом с ними. Например, в Арктике. Или в Сибири, когда исчезла моя жена. Мне не восемьдесят лет, я не инвалид, я сильный, тренированный мужик. Поэтому я здесь. Решетников кивнул, соглашаясь.
— А знаешь, я сначала не хотел с тобой лететь.
— Почему?
— Да именно потому: положение, достаток… Ожидал увидеть этакого самодура, которому захотелось поразвлечься. Тебя многие таким считают, если вдруг не в курсе.
— В курсе, в курсе. Помню, как писал «Желтый экспресс», когда пропала Ева: «Человек, поменявший семейное счастье на деньги и акции». Надеюсь, ты был приятно удивлен?
— Был, не скрою. И надеюсь, что я до сих пор не ошибся, и ты точно знаешь, что делаешь.
— Я всегда точно знаю, что делаю, — сказал Гумилев. — Вот только, к сожалению, далеко не всегда получается так, как я хочу…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Зеленое море тайги
Наверное, во время существования базы ВВС Неллис здесь была гауптвахта. Шибанов не знал, есть ли вообще такое понятие, как гауптвахта, в вооруженных силах Соединенных Штатов, но что еще могло располагаться в этом унылом квадратном помещении без окон, с двумя койками и унитазом? Унитаз, кстати, работал, следовательно, коммуникации базы до сих пор функционировали. Впрочем, сюда было вбухано столько денег, что все вполне
Ростислав посмотрел на повязку, на которой проступили кровавые пятна. Перед тем, как посадить в камеру, ему оказали первую помощь — залили рану обеззараживающим средством и забинтовали. Пуля прошла навылет и не задела кость, тут ему повезло. В остальном же все было очень плохо.
— Не переживай, Расти, — сказал Джей-Ти, прекрасно понимая, что за мысли гложут его друга. — Возможно, они отбились и ушли в горы.
— Возможно… А возможно, погибли. Ты не поверишь, что значила для меня Атика, Джей.
— Я знаю, как ты ее любил. Зачем рассказывать?
— А Мидори… Мидори я воспринимал иногда как дочь. Хотя какой из меня отец, я ненамного ее старше…
— Не дай господь кому-нибудь такую дочку, как наша крошка Ми, — не смог сдержать улыбку Профессор.
Оба они очнулись уже здесь, когда в лицо им плеснули холодной водой. Потом санитар обработал рану Ростислава, и дверь за ним закрылась.
— Нужно было идти кому-то одному, — расстроено сказал Шибанов. — Это я, идиот, все придумал…
— Кто же знал, что мы встретим здесь этого хренова вонючего зомби?! — воспротивился Джей-Ти. — Я до сих пор не понимаю, как он сюда попал. Не на самолете же прилетел!
Неожиданно в замке громко провернулся ключ, и в камеру вошли Атика и Мидори. Ростислав без слов вскочил, бросился к жене и прижал ее к груди, Атика зарыдала. Джей-Ти не остался в стороне и обнял Мидори, но тут же отскочил, потому что из-под ее куртки завопил прищемленный Крысиный Король.
— Трогательно, — сказал Роулинсон, за спиной которого маячили автоматчики. — Весьма трогательно.
Его присутствие заметили только сейчас. Ростислав, не выпуская жену из объятий, спросил:
— А где остальные?
Атика, всхлипывая, гладила повязку на его руке.
— Остальные? Вы имеете в виду бойкую чету старичков? О, они пали смертью храбрых. Я не перестаю удивляться вам и вашим людям, tovarishch. Долтри сказал, что они были стары, как Мафусаил, но положили четверых солдат.
— Они просто были очень хорошие люди, полковник. Хорошие и добрые люди. В отличие от ваших кровавых негодяев.
— Кровавые негодяи, это надо же… — Роулинсон сделал вид, что аплодирует. — Красиво. Нет, в самом деле, я удивлен. И даже опечален, потому что совершенно не хотел лишних жертв. Мы предлагали сдаться, но в ответ получали только пули. Пришлось действовать соответственно.
— Теперь-то что вам надо?
— Ничего. Я уже сказал, что оказался здесь по другим делам и никак не планировал обнаружить здесь ваш небольшой отряд. Конечно, Мастер будет весьма счастлив встретиться с вами снова, но пока вы можете спокойно сидеть здесь и отдыхать. Скоро вам принесут еду. Тут несколько тесновато, но, уверен, вместе вам будет лучше. Или хотите, расселю вас в другие камеры? Мальчики туда, девочки сюда… А можно и по парам, если угодно.