Армейская пора
Шрифт:
То есть очень скоро, казарма была строго разделена на две зоны и полоса между ними играла роль не хуже чем государственная граница. Но слышать-то можно в две стороны. Вот и слышали мы, как старослужащие первой роты втискивали в головы молодых их безусловное превосходство. А наши старослужащие, наоборот, внедряли свою ерунду, что рота третья, но по результатам первые. И ведь молодые и нашей роты тоже охотно клевали.
Ну вот пришел я в нашу роту. Та в это время «занималась» на плацу. Ротой, повзводно, даже отделено, как старослужащим будет угодно. Тут я на ей сторонне. Солдатам ведь так просто не станешь, надо стараться, надо
А тут 75-летний старик со своей психологией и знаниями. Причем и старослужащие во многом меня не понимают, ни я их. Все эти щутки, остроты, открытых издевательств прошли мимо моего сознания.
А еще я понимал, что это надо. Ведь если абстрагироваться над всем этим издевательством, порою выходящим из края, то останется простая муштра. Тягостная, тяжелая, мучительная, но через которую парни и становятся солдатами. И мне здесь никак не стать исключением.
Попытался спрятаться среди так сказать своих коллег, но сразу же вытащен старослужащими.Кормилец изволил узнать последние новости. Как не сказать? «Деду», а тем более, старшему по знанию — НАДО!
Подбежал к Кормилицу, козырнул, все, как положено, по уставу, доложил:
— Товарищ старшина, рядовой Ломаев по вашему приказу подходил к командиру роты капитану Гришину.
— Ну? — довольно изящно поковырялся он в левом ухе, как бы подготавливая себя к прослушиванию важного известия.
— Товарищ капитан сказал, дальше цитата: «провел со мной педагогическую речь и потом сказал, что пока хватит».
— Да ну! — изумлению сержанта Малова позавидовали бы многие артисты столичных театров, так он поработал со своей мимикой. По-видимому, он не поверил мне, но вот тут я ничем ему помочь не мог. Не врать же ему, что капитан разозлился на меня и велел физически наказать. Чего не было, того не было! Но сказал старшине:
— Товарищ капитан велел сказать, чтобы вы сами поговорили с ним, если что.
Малов подозрительно посмотрел на меня, как еще говорит, буквально впился в лицо. Я в ответ сделал спокойную морду. Тоже могу кривляться. Я же доцент, тоже, между прочим, артист.
Подозрения старшины ослабли. Он лишь послал меня на десять кругов вокруг плаца. Это примерно несколько километров. Пустяк для бывшего биатлониста!
С другой стороны, Малов ведь не наказал меня. Если бы наказал, даже мне мало бы не показалось. Так, в честь разговора с его сиятельством старослужащим, что б лучше помнилось.
Поскольку время не было определено, то я избрал тактику экономичного бега, когда во главу угла ставится не время, а расстояние. Легкая пробежка по сравнению с гонкой в 50 км.
Прошел десять кругом, даже не запыхался. Подошел к старшине, чтобы доложить о выполнении задания.
Старшина недовольно посмотрел на меня:
— Ты, я вижу, совсем не устал. Еще хочешь, молодчуга?
Провоцирует ведь, гад, хочет, чтобы я обозлился и занервничал. А потом соответственно предпринял некое действо, которое позволило ему продолжить репрессии. Нет, конечно, он бы продолжил их и без причины и никто из новобранцев за меня не вступился.
Да ему на них и наплевать. А вот перед своими товарищами он уже смущается. Как так, старшина роты не сумел отстоять спор перед зеленым салагой. Вот чего не хотел сержант. А потому, предупреждающе посмотрев на меня, он отпустил.
Я не пошел отдыхать, вот еще. Солдат радуется, когда работает. Грустная шутка. Новобранцы моей роты занимались шагистикой под командованием старослужащих. Вот и я отправился туда же. Ох и находился — и одиночным парадным, и строем, чтобы находились, и просто топтались на плацу, дабы Земля быстрее крутилась.
Это объективно. А субъективно очень мешали два фактора: во-первых, бестолковость моих новобранцев. Уж куда я, такой же салага, не умел шагать, ведь в прошлой жизни армия мимо пронеслась со свистом, но мои товарищи, похоже, вообще до армии не знали такое действо, как гимнастика.
То они не умели тянуть носок, то «не топтали» землю, то подбивали ноги соседей. Итог — одни и те же мероприятия делали по много раз. Вот когда я хорошо понял, что значит пословица «один за всех и все за одного». Дело не в том, чтобы ты делал хорошо, дело в том, чтобы все делали хотя бы удовлетворительно!
И во-вторых, фактор старослужащих, этих разнесчастных дедов. Проблема ведь не в том, что они над нами издевались. Не знаю, где как, но в нашем учебном центре они были нормальные парни двадцати с небольшим лет. То есть, конечно, они издевались, особенно над неумехами. Но, как и у всех нормальных людей, они этим пресыщались.
А вот объяснять эти люди в большинстве совсем не умели. А показывать толи не желали, толи им вообще не приходило е голову. Я даже совершенно изменил свою оценку Кормильца. Тот хотя бы разговаривал, правда, чрезмерно. но вот наш командир взвода младший сержант Вахромеев передавать информации не мог в принципе. Он и говорил не по-русски, хотя и формально считался русским, и словарь у него был очень скудным.
Ну хоть мозги у него немного были, и передав данные по указанному мероприятию нескольким новобранцам, он передавал все бразды правления в их руки, действуя по принципу: спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
Короче говоря, вы сами можете представить, кто учил моих товарищей шагистике. Нет, командовал по-прежнему Вахромеев. Но как только требовалось объяснить, он молча показывал в мою сторону. Мол, эту малость и зеленый может сделать.
я не сопротивлялся. И даже не то, что я жалел новобранцев. Нет, я больше сострадал себе. Ведь не сделав упражнения мы не могли идти на обед. То есть, столовая и так портила продукты, как могла, поскольку там тоже происходила смена старослужащих на новобранцев, так еще и блюда могли быть холодными и противными.
Но, в конце концов, терпение и труд все перетрут. Устав и еще больше перенервничав (я точно), мы отправились в столовую. Там тоже все было в порядке. Здание ее оказалось совершенно маленьким и поэтому кушать приходилось в очередь. Ох, мы, разумеется, ели с третьей ротой. Представляете, что было в столовой, когда там начали бесчинствовать полторы сотни малолетних еще мужиков?
После первого дня итоги были столь плохими, что возмутились даже наши штатные офицеры ротного и немного взводного звеньев. Пришлось провести дипломатические переговоры на высшем уровне — наши деды во главе со старшиной Маловым перетерли с дедами третьей роты во главе с их старшиной.