Армейская пора
Шрифт:
С другой стороны, все больше я вижу себя в положении охотника, поймавшего медведя. Вроде бы и добыча знатная и похвастаться охота, да теперь и не вырвешься!
Хотя я все понимаю и все вижу. Это называется психологическая нагрузка под тяжестью ответственной работы. Военные ведь не просто так хвалят меня, а за важное дело. Профессиональный биатлонист, добившийся хороших спортивных результатов в гражданской жизни? Бегай и в армии, побеждай направо и налево, мы ж не против.
Хороший, довольно редкий специалист по вычислительной технике,
И ведь это не только пустые слова.Помещение ему уже показали. Строенные такие уже комнаты, очень годные под компьютерные классы, будет ОН здесь всех учить. И не только солдат — срочников, хотя и есть тоже. Главный плюс, как говаривал Назаров, в их учебном центре станут проводить курсы по повышению квалификации офицеров со всей ГСВГ!
Плюс отдельный кабинет для специалистов или даже начальника. И какие-то помещение со смутными целями. Опять же чувствовалось, сам полковник Назаров все уже решил, но будет делать, если поймет, что он на соответствующего уровня.
Вот тут и была главная фишка. Если спортсмен — биатлонист, да и лыжник он неплохой, все проворено на практике. И здесь, в ГСВГ, снова будут проверять, хоть в гонке с нашими солдатами и офицерами, хоть с местными немцами из ГДР. Он к этому готов, лишь бы лыжи — палки и различные винтовки дали.
А с компьютерами, или, как еще тогда в ХХ веке говорили, ЭВМ, будет труднее. Ну, не профессиональный он специалист, просто опытный любитель — практик. Причем, здесь не надо выставлять вертикаль между специалистом и любителем.
Все это от лукового, началось еще при И. В. Сталине, когда в идеологическом аспекте у нас были труженики спортсмены, у них белоручки тоже в спорте. Нет, ребята, специалист — это специалист, тем более, в сфере компьютеров.
Эх, если бы ему хоть немного поработать под руководством опытных специалистов, ведь есть они в СССР, хоть в Москве и в это время! Но не тянет он на этот уровень, чтобы посылать солдата — срочника в столицу! Максимум, пришлют своего специалиста из ГСВГ или из министерства обороны из той же Москвы.
Ведь, тем более, одного уже послали из той же белокаменной. И что того, раз он сам заболел, ждите, пусть выздоровеет, у нас больше нету. Или что еще?
С этими волнительными мыслями о тяжелой армейской жизни я подошел к двухэтажному зданию, в котором, я только сейчас узнал, находился штаб учебного центра и некоторые обеспечивающие подразделения.
Интересно, а к капитану Гришину надо пройти, он ведь тоже здесь находится. Однако, Малов ничего о нем не говорил, только о полковнике Назарове. Плевать, рискнем!
Около двери кабинета начальника учебного центра я опять заколебался. Надо туда смело и нагло врываться или лучше переждать в коридоре? Вот ведь какая закавыка!
К счастью, события разворачивались пока без моего участия. В кабинете Назарова явно кто-то был и эти участники все громче ссорились.
Однако, бурная жизнь пришла ко мне сама в лице незнакомого старшего лейтенанта. Надо сказать, центр наш был не то что маленьким, но компактным точно. И даже я, молодой и зеленый, ведомственных офицеров если и не знаю, то их на дню хоть раз вижу точно. А тут совершенно чужой, да еще после перепалки с полковником красный и потный.
Меня он увидел сразу же, но не фокусированным взглядом.
— Р-рядовые! — заорал он с ходу, — почему сидим, почему не приветствуем старшего по званию? Разболтались здесь!
Понято было, старлей нуждался в некоей психологической разрядке, только вот проводить он ее будет на несчастном мне и даже без моего малейшего согласия. Уже через несколько минут я с этой разрядкой был бы согласен и провел ее даже с помощью кулаками. Да, я бы провел это мероприятие и словами, исключительно бранными или даже ласковыми, если б только знал как?
Ведь любая ссора, или, не дай бог, драка между мужчинами в армии, это конфликт между старшим или младшим по званию или должности. Редко когда они бывают равными, будто это как-то спасает их от наказаний. И тем более, здесь мне точно ничего не поможет.
И я, попаданец с очень большим возрастом, старше меня только тов. И. Христос, стою и мнусь около ряда стульев.
Но затем дверь кабинета открылась и в коридоре появился сам полковник Назаров. Я даже уже не знал, что делать — начальник учебного центра был не менее зол, чем старший лейтенант и, похоже знал, на ком он сейчас проедется. Не на мне!
Я едва это понял и попытался спрятаться в совершенно голой стене, среди нескольких стульев. И мне это удалось. Здесь не было божественного чуда или иных экзерсисов. Полковник глядел на своего офицера — не коллегу, как удав на кролика. Старлей уже зримо боялся Назарова и проклинал тот момент, когда он вздумал наехать на местного солдатика.
Чужак был в полной прострации. Всего лишь наорать на обычного срочника была обычной благодетелью. Мало ли какая причина, но чужой офицер так напугает даже деда, не то что зеленого. И все будут рады. А тот полковник как белены объелся.
Я, разумеется, мог бы хотя бы предположить, почему полковник вдруг решил меня защитить. Или даже снова напасть на него зачем-то, ну а это вообще мне оно надо?
Благозвучный диалог с матерным эхом (мат — никак нет, мат — так точно и т.д.) раздавался не долго, минут десять. Назаров почему-то не стеснялся срочника, то есть меня. А у него, между прочим, есть уши, чтобы слушать и язык, чтобы болтать. И мало ли что я это никак не умел, вы знаете? Или они уже, полковник Назаров в первую очередь, стал считать меня исключительно мебелью…